Танго

Танго. Вот это то, чего я всегда искал в этом танце: сила. страсть и.. сдержанность. Они прекрасны. Нет показухи, нет даже куража, но сколько силы в каждом движении! Сила. Настоящая. Не та, которой кичатся, а глубинная. Она кипит внутри них, но внешне - почти ленивые движения порой. Но в темпе. Не знаю, как они могут вот так вертеться юлой с почти скучающим видом. Но они могут. И прекрасны в этом.
Мужчины. Такие, какими хочется видеть мужчин.
А еще очень нравится. что без зрителей. Они танцуют для себя (ну и для камеры, но, прежде всего,- для себя).
Зверь в восторге.
Спасибо, Гость-тян.

Пишет  Nezvaniy gost:

Настроение...
www.youtube.com/watch?v=TZEckpXniWo#t=74

@темы: "Танго", "Прекрасное"

---

Выражаю благодарность Hono cho.

Hono cho, спасибо, чудный ты человечек!
Итак. По рекомендации Hono cho зверь посмотрел трехсерийный фильм по Пушкинским Маленьким трагедиям.
Что я имею сказать. Смотреть! Смотреть обязательно и пересматривать!!
Старый советский фильм: грамотный, красивый, добрый. Костюмы, декорации, музыка, а чего стоит игра с цветом!!!
Что сказать об игре актёров. Просто назову две фамилии: Смоктуновский и Высоцкий. Вопросы есть?
Очень много того, что для меня стало неожиданностью. Ну как вам такое: идут по берегу два молодых, поистине гармонично сложенных молодых человека в... набедренных повязках. Оба чернявые, а один так еще и кучерявый - ну просто два юных эллина. Еще и поборолись в полосе прибоя. Ну и как вы думаете. кто это был?
Фауст и Мефистофель! Кстати, они еще и в черно-белом варианте идут, но когда Мефистофель колдовал - появлялся цвет. Эта игра с цветом - она восхитительна. Фильм вообще-то по большей части цветной, но местами вот такие чёрно-белые моменты придают невероятную атмосферность. И при этом соблюдена мера. В общем, очень эффектно они это обыграли.
Подбор актеров - изумителен! Их игра - безупречна.
Ну и несколько слов о Высоцком. Его роль - Дон Гуан (Дон Жуан). Коварный соблазнитель, перед которым не могла устоять ни одна женщина - Высоцкий с прилепленным огромным носом. И так-то не красавец, а с эдаким гримом... Но как же он убедителен! Он прекрасен в этой роли! В такого Дона Гуана веришь. И понимаешь, почему женщины, словно мотыльки на пламя, летели к нему в объятия.
Вердикт. Смотреть! Смотреть. восхищаться и пересматривать!

@темы: "Смотрю"

---

Мм... как-то так.

@темы: " Ни о чем"

---

Оязательно почитать!

modernlib.ru/books/dzho_aberkrombi/krov_i_zhele...
И посмотреть Оммеджи ! (колдун)
Читать Л.М.Буджолд «Сага о Форкосиганах»

запись создана: 18.04.2014 в 11:12

---

И снова о каноне Лютого зверя

Давно не писал... собственно, и не начинал, но...

Прикажи мне, мой князь.

Осторожно! Глагольная рифма

Мой князь! Прикажи!
Прикажи за тебя воевать!
Прикажи – я повергну врагов!
Прикажи – я смерть обойду!
Обойду, чтобы не горевать!

Мой князь! Прикажи!
Прикажи мне тебя полюбить!
Как отца, как Бога, как брата!
Полюбить, как невесту и мужа!
Полюбить иль навеки забыть!

Мой князь! Прикажи!
Прикажи мне тогда и сейчас!
Прикажи – отпусти мою душу!
Без приказа не смею дышать…
Прикажи навсегда в этот раз!

Мой князь! Прикажи!
Прикажи мне, мой князь…
- Лютый зверь, ты же пьян!
- Прости, княже… прости…
Без приказа люблю тебя, князь…

@темы: " Оригинал", " Рифма"

---

Ни о чём

Таки про постоянный информационный голод у меня - правда. Даже в мелочах.... Ну... значит, скоро придумаю что-нибудь интересное снова) И всего делов.

@темы: " Ни о чем"

---

Просто так

.. и ещё на ручки.

@темы: " Ни о чем"

---

Ни о чём

Надо всё-таки работать над своими манерами, а то мне каждый раз хочется сказать «спасибо» антивирусу за сообщение типа "вредоносный файл заблокирован" . Или поискать у него соответствующую кнопочку... *лапка-моська*

@темы: " Ни о чем"

---

Красный кораблик

+9

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Медь и бирюза

+9

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

То ли бохо, то ли этника

На фото почему-то выглядит более кучерявым, чем есть на деле)))

+10

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Глава два от Лиса и Кота)))

Заявка

1. Оридж
2.

ГГ1

Спокойный, как двери чел, может, слегка спортивный. Любит вкусно поесть и посидеть в уютном кресле с книжкой, но не тюфяк. Обычно спокоен и слегка насмешлив (типа Какаши из Наруто), но в гневе страшен - эдакое ледяное бешенство. когда с абсолютно бесстрастным лицом ломают конечности, а потом идут пить чай. Правда довести его до такого ооочень сложно. А так-то добрый, хоть и властный. Не любит тех, кто позволяет себя обижать или тех, кто строит из себя жертву/

ГГ2

Электровеник-экстраверт, всегда в курсе что, где, когда и с кем. При этом редкостное трепло и не стесняется совать свой нос в чужие дела. Правда с добрыми намерениями. Это шило без мыла влезет куда угодно и из любой воды сухим выйдет. Проныра, одним словом, но обаятельный и в принципе хороший, добрый парень
3. Слеш и пожарче. пожарче
4.

Многа букафф

Кинк на прикосновения украдкой. Невозмутимый насмешник пару раз задирал шило-проныру, но тот выкручивался с видом "Я крут и ниипёт!", чем сначала завоевал расположение и уважение. Вместе им неплохо дружится: и поболтать приятно и помолчать есть о чём. Но постепенно насмешнику этого становится мало. он старается украдкой дотронуться до шила, а то и помацать его вещи, а то и примерить, хоть и размерчик раза в полтора меньше, чем нужно. До шила как-то не доходит. Ну мало ли, подумаешь. по плечу похлопали, волосы взъерошили - что такого-то? А вот что помогают там винду переустановить, полку прибить, ну спасибо, конечно, даже покормлю в благодарность, правда только специфичными салатами да кривыми бутербродами, ну так не кулинар, простите.
Но однажды... проныра застукивает насмешника со своей вешью. Ну или еще что. В общем. любовь-морковь и все довольны.

Глава раз

9 652 слова

Когда Джи вышел под дождь, я почувствовал какое-то глубинное чувство удовлетворения. Это было здорово. Были и до этого моменты, за которые я его уважал, но сейчас, я стал за него испытывать гордость. Справится со своими страхами не каждый может, а он — смог.
Я уже шагнул за ним, чтобы подхватить сползающий спальник, да и его самого пора было затаскивать под крышу, так и до чего серьезнее температуры добегаться недолго, но пришлось корректировать планы и ловить Джи. Сначала я думал, что он просто оступился на мокрой траве, но когда подхватил, понял, что ошибся. Только в бессознательном виде живое существо, даже такое легкое, превращается в неподъемный груз, норовящий выскользнуть из рук.
Ближе к крыльцу Джи начал подавать признаки жизни и даже дернулся дойти сам, я было отпустил, но перед домиком все раскисло а он был босиком, так что пришлось таки донести. В планах было еще вернуться за сиротливо мокнущим под дождем спальником, но вдали еще громыхало и я решил не провоцировать. Нас обоих можно было выжимать, Джи было проще, мокрая футболка конечно прилипла, но не в какое сравнение не шла с моими джинсами. Попробуйте сами выдраться из кучи мокрых тряпок в узком тамбуре еще при этом удерживая кого-то от падения. Все вещи были в комнате с забитым окном, свет я включать не стал, вдруг кого нелегкая мимо пронесет, объясняй потом что к чему. Да я и так примерно представлял что где лежит. Бросив Джи полотенце я начал потрошить сумки в поисках чего-нибудь потеплее. Это уже начало превращаться в традицию, так он у меня все вещи перетаскает. Сам в его вещах я рыться не хотел, не люблю, а он до сих пор даже не вытерся толком. Пришлось забирать полотенце и вытирать как следует. Хорошо я до того как потащил его шрам не видел, наверное не рискнул бы такое сам из головы вытрясать. То что я увидел на плече, было лишь малой частью всей красоты, остальное расползалось по спине и судя по шраму на ребрах он мне не все рассказал. Чтобы оставить такие следы ветка должна была не просто упасть, а еще и гореть. Я так оторопел от всего этого, знаю ведь, что нельзя, а рука сама потянулась. Джи сначала дернулся, а потом замер, нехорошо так.
 Правда гадость? -его передернуло.
- Ничего не гадость. - Я хотел ляпнуть, что шрамы украшают, но это было бы враньем. Но и ничего гадкого в этом не было. Я еще раз осторожно провел пальцами, кожа как кожа, да, другая по ощущениям, даже с закрытыми глазами можно почувствовать где он, но ничего такого, от чего было бы тошно, в этом не было. Я взъерошил ему волосы и хлопнул по плечу. - Считай, что это просто напоминание, что ты выжил и у тебя есть второй шанс, просто чтобы помнить, что могло быть иначе, а значит ты и правда везучий. Я сунул ему очередную свою футболку, благо запас был, и пошел одеваться сам.




Дверь за Ро захлопнулась, и я остался один на один со своими мыслями. Этот шрам, как он сказал, напоминание. Напоминание... Но я и не забывал. Даже не из-за боли, а из-за того, почему я оказался под дождем в тот день. То, что я сделал, то, что бросил вызов собственной памяти. Сердце на какую-то секунду пережало, но я резко сжал пальцы и ударил по полу.
Хватит. Это прошлое. Вообще не понимаю, зачем Ро в это полез. И хуже всего, что он даже не представляет, что может найти.
Меня легко встряхивают за плечи и я понимаю, что снова выпадаю из реальности. Ро, оказывается, уже несколько раз меня звал, и только после этого, перешел к действиям.

Ро больше ни о чем не спрашивал, а сам я не говорил. Все было как всегда. Только на коже так и остался пульс от его прикосновений. Очень странное ощущение.

Утро пасмурное и холодное, встретило меня тем самым порывистым ветром. Хорошо, что дождя не было. Я переступил с ноги на ногу, крыльцо отозвалось скрипом. Футболка Ро — это хорошо, но пора было поискать в рюкзаке свои теплые вещи.
Я быстро переоделся и аккуратно сложил футболку. Оставлю ее потом на кровати, тем более и телефон в комнате. Ро еще спал, пришлось прокрадываться.
Не понимаю, как так можно, в такую погоду и без одеяла. Я бы давно замерз.
Внимание привлекает пара непрочитанных смс. Прикрываю за собой дверь, спешно влезаю в кеды и выхожу на крыльцо. Завязать шнурки можно и на улице.
Когда я увидел от кого сообщения, то так и замер. Пожелание доброго утра от Терри, еще и в очень вольной форме. Может он номером ошибся? Ведь едва знакомому человеку так не пишут. Я это у него и спросил.
Ответ не заставил себя долго ждать. Вот теперь это по настоящему интересно.

Я не ошибся, Джи.
А что, собственно, не так?

Все не так. Я решил, что люди бывают разные, есть те,к ому нечем заняться, кроме того, что доставать других людей. Сунул телефон в карман и направился к кухне. Найти бы Донну, узнать, что и как. Звук нового сообщения заставил подпрыгнуть. Я не привык, чтобы мне писали.

Можешь не отвечать.
Я разрешаю.

Я задохнулся от возмущения. Да что он вообще себе позволяет? И тут же изнутри заскреблось чувство вины, сам же идиот. Ведь никто за руку не тянул, сам номер дал. Так что получается, что череду глупых поступков начал тоже я. А из-за чего все? Из за сумасшедшей мысли, что этот голос, я слышал раньше. И я был уверен, что самого Терри я не знал и знать не мог. А вот его голос... Что-то в нем было такое до боли знакомое. И я решил дать своей памяти еще один шанс вспомнить и решил продолжить наше знакомство. Лучше узнать, чем мучится из-за неудовлетворенного любопытства.




- Джи! - от звука собственного голоса я и проснулся. В комнате было пусто. Вопрос в том, насколько давно.
Обычно я себе такого не позволяю, но …
Цапнутая с дверцы шкафа толстовка еще не досохла и холодила плечи и спину. Хорошо пачку я вчера как вытащил, так в тамбуре и бросил. Хуже мокрых сигарет, только их отсутствие. Ни первая, ни вторая не помогла. Отстраниться от того, что я хотел выбросить из головы не получалось. Закурив третью, уже медленнее, руки почти не дрожали, и прикурить удалось с первого раза, я понял, что с каждой затяжкой только более детально все вспоминаю. Сейчас я уже хотя бы мог точно поручиться, что это только сон. Пять минут назад мне так не казалось. Может быть еще этому способствовало то, что ткань до сих пор пахла дождем и Джи. Запах был едва уловимый, но я точно знал, что это его.
Нам, конечно, преподавали психологию. В прошлом году я целый семестр ходил, было интересно, отчасти. И то что я сейчас пытался выкинуть из головы, я мог себе объяснить.
Ничего такого, чего по отдельности не было. Сплошные игры разума.
Третья помогла собраться с мыслями, но на этом и все. Решив перестать издеваться над собой дальше, я вернулся в комнату. Сбросил толстовку досыхать, убрал спальник. На кровати лежала аккуратно сложенная футболка. Я машинально ее взял и только когда одел, понял, что это та, в которой спал Джи. Отдельные моменты сна, снова всплыли перед глазами. Да что, черт побери, происходит. Отсутствием самоконтроля я никогда не страдал. Сейчас это не работало. Теплый, какой-то травяной запах, забивал всё.
Я его помнил. И то как на влажной коже он становится более терпким, соленым, как скользят руки по спине, как пальцы левой осторожно касаются, заглаживая, полоски шрама на ребрах.



Терри как тогда меня первый раз дожал, так оно повелось. Я до сих пор не знаю, почему именно так, но по другому ни разу не было. Едкие слова, ссоры, до желания придушить, чтоб заткнулся, потому что я не хотел его терять, а есть вещи, которые будучи сказанными, автоматически заставили бы меня просто забыть о его существовании.
Он никогда не оставался после. О том, что что-то было не разговаривал, и если бы не следы у меня на плечах, на спине - иногда мне казалось, что у него в родне кошки - я бы и сам поверил, что это всё только странные фантазии и пора обращаться за профессиональной помощью. Между нами всегда был мой гнев и мой страх, что пока я себя не контролировал полностью, я сделал что-то непоправимое. Терри был настолько какой- то хрупкий, тонкий, что я не понимал, почему у него до сих пор все кости целы. Кто бы знал, чего мне стоило научиться держать себя в руках. Но он всегда находил больные точки, а когда не вышло, ушел сам.

В том, что сейчас снилось, не было страха, и чувства вины не было. Было тепло, совершенно незнакомое чувство того, что в тебе нуждаются не меньше, и того, что тебе доверяют. Был взгляд, от которого до сих пор внутри все горит, и сорванное дыхание на плече потом. Были прикосновения, сильные, нежные, обволакивающие присутствием. Терри только царапался, и закусывал губы до крови, чтобы никто не слышал. И вся эта пустота, то, чего не хватало, голоса, тепла, оно после этого сна, оказалось заполнено, пусть и не до конца, но я не чувствовал того голода внутри, который все это время был со мной, стал частью меня.

Из открытого окна долетел голос Донны и что-то ей отвечающего Джи. Снова захотелось закурить, а еще лучше одеться и свалить куда-нибудь, проветрить голову.
Чертовы сублимации. И как теперь одеваться дальше? Это было бы смешно, если бы было с кем-то другим. Понадеявшись, что ближайшие пару минут он обратно не зайдет, я решил проблему ставшим за это время привычным способом, оделся и быстро, пока никто не заметил, пошел вчерашним маршрутом. Дорога раскисла, но под деревьями было можно найти сухое место.

От никотина уже начинала кружиться голова. Задним фоном всплывали какие-то мелочи и от этого хотелось выть. Слишком оно было настоящее. Если бы местом сна был не привычный чердак, а та комната, где мы спали, я бы поверил, что так оно и было.



Донна попросила собрать всех. Не так чтобы срочно, но чем быстрее, тем лучше. Я обходил все домики по кругу. Девушки увидели меня в окно и засмеялись. Они умудрились сделать так, что за то недолгое время, что они жили в комнате в стены намертво въелся запах духов. Сладкий, цветочный, такой густой, что я не понимал, как они там вообще дышат.
Они всегда говорят все одновременно, так, что кого-то одного различить трудно. Их умела понимать только Донна. Я же скорее интуитивно уловил общий смысл, что они все поняли и уже собираются. Можно было не ждать.
Так, что у нас дальше...Сначала зайду к Максу. Он точно ни чем не занят, а Ро я еще не видел, будить его не хотелось. Пусть спит и так вчера со мной проблем было.
Дверь заперта, внутри непривычная для Макса тишина. Я постучал, подождал минуту и постучал еще раз. Может вышел. С ним и не такое бывает. Но дверь приоткрылась, Макс высунулся и осмотрелся.
- А, это ты...
Вид у него был помятый, но не такой как всегда. Отсутствовали даже следы шоколада на лице. Я, оказывается, так к ним привык, что без этих полос лицо Макса стало каким-то чужим. Он выслушал, покивал и обещал быстро собраться.
- Давай я тебя подожду и пойдем вместе? - у меня был свой интерес. Я хотел дать Ро возможность выспаться. А Макс неожиданно стал упираться. Я тянул дверь в свою сторону, он в свою.
- Ты бы лучше за Ро сходил. А то мало ли как далеко он ушел за границу лагеря. Ему точно возвращаться дольше, чем мне дойти до кухни. А Донна, она знаешь какая, когда опаздывают. Ууу...
Я даже ручку двери отпустил.
- Как за границу лагеря?
- Вот туда, - высунулась рука и неопределенно махнула куда-то влево.
Как же я его упустил? Вопросы сменяли один другой. Я даже на время выкинул из головы то, что успел заметить у Макса в тамбуре две пары обуви и одна из них была женская. Но к этому вопросу я еще вернусь, главное найти Ро.

Чтобы исключить вариант того, что мне просто и нагло соврали, я проверил сначала наш домик. В комнатах было пусто, а возле крыльца остались следы того, что кто-то много курил.
От этого стало не по себе, воздух тревожно звенел. Я пробежал по всему лагерю, но его действительно нигде не оказалось. Так что же, Макс был прав?
Сворачиваю к деревьям. Здесь я еще не ходил, маршрут был незнакомый. Первое за все утро солнце подсветило кроны. С листьев иногда еще капало прямо на голову, но тучи расходились. И это радовало. В воздухе одуряюще пахло мокрой корой и травой.
Нашел. Я уперся руками в колени и отдышался. Ноющие ребра постепенно отпускало.
Ро сидел ко мне спиной и курил. Ветра не было и дым поднимался, окутывал. Сначала я хотел его позвать, но передумал, тихо подошел и опустил руку на плечо. Расслабленный до этого Ро сначала дернулся, а потом весь собрался. Плечо у меня под пальцами стало жестким.
А потом дыхание сбилось от удара. Ро перехватил запястье и прижал меня в дереву. Я чувствовал спиной все неровности коры. Голова кружилась и я пытался сфокусировать взгляд.
- Черт, Джи! Кто так делает? - в его глазах злость сменилась беспокойством, - Ты как?
- Отлично. Сам виноват, не подумал. - я улыбнулся. Ро так и замер, продолжая меня удерживать. У него был странный взгляд, такой, как-будто он смотрел сквозь меня.
- Ро, что случилось? - его пальцы разжимаются, он как-то совсем нехорошо поджимает губы, и тянется за пачкой. Я перехватываю его ладони, обхватываю своими, осторожно забираю измятую пачку и бросаю ее в траву. Тут и психологом быть не нужно, чтобы понять, что что-то случилось. Я мягко, едва касаясь гладил его пальцы, пытаясь понять, что делать дальше.
Слова здесь не помогут, не то у него состояние. Подхожу почти вплотную, приподнимаюсь, чтобы достать до уха и шепотом объясняю, что если раньше он и был один на один со своей проблемой, то теперь здесь я и вместе мы точно разберемся.
- Я с тобой.

Это надо было так задуматься, и не услышать как ко мне подошли. Рефлексы сработали вперед головы и я еле успел придержать удар, хотя судя по лицу Джи досталось ему прилично, наверное я его спиной все дерево собрал. Еще и с той стороны где и так уже шрам. Еще и улыбается, спрашивает, что со мной. И взгляд, как во сне, теплый такой, искреннее сочувствие и интерес, не те вещи которые вот так вот можно с пустого места за две секунды изобразить. Я чувствовал, что он действительно переживает и не понимал почему. Хуже было только то, что как он у меня пачку отобрал, так и продолжал за руки держать. Я старался лишний раз не то что не смотреть на него, а и не дышать в его сторону, перед тем как меня найти он то ли набегался, то ли после вчерашнего не очень себя чувствовал, но сейчас от него снова пахло как тогда, волосы на висках слиплись иголками, шею я не видел, но знал, что если сейчас провести рукой, кожа будет влажной ….черт, о чем я думаю. Я сделал шаг назад, но Джи не отпускал, напротив, сократил дистанцию, я почувствовал его дыхание у себя на скуле. Это было чересчур. Еще и помочь предложил. Я не знаю чего мне стоило не засмеяться. В чем он мне помогать собрался. Я на секунду представил, чем он может мне помочь, то еще искушение...Этот момент, у меня было все и ничего. Поэтому я просто стоял и тянул с ответом пока тишина не начала звенеть вокруг, а потом не удержался и на секунду притянул его к себе. Спутанные ветром, влажные от долгого бега, пряди под ладонью были именно такие, как я и думал.
- Это слишком много, вряд ли я могу, но все равно, спасибо. - Я еще раз потрепал его по затылку и нехотя отпустил. Я не знал, что это было, украденный кусочек чужого тепла или и правда начало чего-то нового, но я не хотел об этом думать. С этим надо было что-то делать, но вот что...

А Ро то совсем плох, закрывается. Я видел такое раньше, но тогда и человек был другой и ситуация. Он был совсем не похож на Ро, в нем не было этого глубинного спокойствия и тишины. Даже когда Ро злился, то в нем не было жестокости и язвительности. Жесткость была, да, но не жестокость. Ему не нравилось мучить других. Поэтому я глубоко внутри испытывал к Ро уважение.
Молчание затягивалось, а потом я почувствовал щекой его футболку и тяжелое сорванное дыхание. Я прикрыл глаза, можно было стоять так очень долго... Но Ро резко отстранился. Я закусил губу, подавив вздох сожаления.
Эта практика нас столкнула, поставили в такие ограниченные условия, что у каждого начало проявляться то, что он так хорошо прятал. И даже я не стал исключением. Одно то, что Ро прикасался к моему шраму — это очень много. Он шагнул в личное пространство. Я стал ловить себя на той мысли, что мог бы даже рассказать ему про ту самую грозу.
От этого кровь прилила к щекам. Только не глядя в глаза, может быть так же, стоя, уткнувшись ему в ключицу. Я бы мог с ним поделиться... Так, стоп. С чего мне вообще нужно было, чтобы кто-то еще, кроме меня знал?
Осознание пришло неожиданно, молчать я не мог.
- Ро, - я поймал его за плечи и заглянул в глаза, - Что бы у тебя не случилось, ты справишься. Ты ведь знаешь, что сделал? Ты показал мне, что можно не бояться грозы. Что можно преодолеть даже самый старый страх. - и я сам его обнял, обхватил шею руками и улыбнулся.
Я был так близко, что слышал, как бьется его сердце. Воздух вокруг дрожал. Я задохнулся от неожиданно прошедшего по венам току. Чем ближе я был к Ро, тем острее это ощущал. Как начинает сильнее биться сердце, как начинают гореть уши.
Ничего не понимаю, мне же давно не пятнадцать и Ро не девчонка. Ро тихо выдохнул и последние мысли ушли из головы, от новой волны тока покалывало кончики пальцев. Казалось, если я сейчас сделаю шаг назад, то не смогу дышать. Я не мог избавится от ощущения того, что это было. Именно так, просто молча стоять и обнимать его за шею. И если коснуться губами шеи, то... Я сначала даже не поверил, что я это сделал. Я проверил то, что было у меня в голове и реакция Ро была точно такой, как я помнил... От того, что теплые ладони погладили мне спину, лопатки, опустились ниже, вдоль позвоночника, я привычно выгнулся и закусил губу.

Каждый раз, когда я думаю, что наконец-то всё, что можно выдохнуть и собраться с мыслями, всё необратимо меняется. Пора бы уже рефлекс наработать, а никак не выходит. Когда я решил, что понял как дальше быть с Терри, я его потерял, а сейчас...
То что Джи говорил, от его слов накрывало таким шквалом эмоций, я был рад, что помог, не люблю, когда за человека говорит страх, это была чистая победа. То, что я со всем справлюсь... я не знал чего я хочу: вернуть Терри - вчера я бы сказал «да», сегодня, я знал, что это только сон, но в него хотелось верить, но я знал как тяжело что-то начать. И не знал как.. Тем более там, где решение касается не только тебя и решать надо вместе, а от одной мысли о том, чтобы рассказать что он мне пожелал и в чем хотел помочь, от этого хотелось что-нибудь сломать. Злость на себя, на то, что я постоянно так влипаю, ей не хватало места внутри, я чувствовал как в виски стучит пульс и нечем дышать и горят руки.
Я бы сбежал, пусть лучше обидится, чем под руку попадет.
Но Джи, он так улыбался, а потом обнял. И злость ушла. Только адреналин выкручивал вены и я слышал своё дыхание и чувствовал его. Я пытался дышать размеренно, хоть немного успокоиться, и ничего не получалось, Джи сначала касался только руками, а потом прижался всем телом и это было невыносимо. Слишком, чтобы продолжать поддерживать видимость дружеских отношений, я хотел совсем другого, но не хотел обижать Джи, я медленно выдохнул собираясь с силами, надо было отстраниться, прекратить это пока оно не зашло слишком далеко, я поднял руки собираясь мягко его отодвинуть и замер, потому что почувствовал его дыхание на шее, там где пульс, а потом прикосновение. Я успел подумать, что мало ли, нечаянно ткнулся, равновесие потерял, но он не отстранялся. И уже зная, что в любом случае я скорее всего пожалею, я не удержался и провел ладонями по его спине, так, как хотел, так как делал во сне. Такое, словно давно знакомое, ощущение, чувствовать под тонкой тканью тепло, как бьется сердце и шрам под левой ладонью, и то, что он не вырвался, не посмотрел как на предателя, а выгнулся под руками, прижимаясь ближе, закусывая губы, подставляя открытую шею - это было последнее что я осознанно помню. Меня настолько накрыло ощущением, что я снова сплю, что я больше не думал, что правильно, а что нет.
Все было правильно.
Я потянул с него футболку, прижался губами к виску, воздуха не хватало.
Его руки у себя на затылке, тянущие вниз, он не закрывал глаза, не смотрел сквозь меня, он был со мной, весь в этом моменте. Я наклонил голову, наконец-то поняв, поверив, чего от меня хотят, и первый раз закрыл глаза сам.

Раствориться в этом моменте, не думать, что было до и что будет после. Новые прикосновения дают возможность сделать вдох. Но этого мало, хочется сократить расстояние, быть еще ближе.
Непослушными пальцами стягиваю мешающую ткань. Что угодно, лишь бы дотронуться до кожи. Только так. Любая, даже самая тонкая ткань кажется сейчас чем-то инородным, мешающим.
Пальцами обвести ребра, задержать дыхание и прижаться к Ро еще плотнее, чтобы он тоже почувствовал, насколько сильно меня тянет. Насколько сильно я тоже этого хочу. Этим стереть последнюю неуверенность в его взгляде, оставляя одно желание.
Я не мог с ним сдерживать голос. И на самом деле, не хотел. Это стало словно негласным правилом - отсутствие правил.
Я потянулся к Ро, мягко провел языком по его нижней губе, спустился к шее, по ключицам. Переплетаю свои пальцы с его и опускаюсь на колени.
Ро замирает, когда я прижимаюсь щекой к его напряженному животу. Перекладываю его руки к себе на плечи и тянусь к джинсам. С замком справится получается не сразу, но оно того стоит. Теперь я могу чувствовать его вкус на языке. Прикрываю глаза, дыхание сбито напрочь. Резко сжимаются на моих плечах его пальцы и я чувствую губами пульс. Его пульс. От этого голова плывет, а Ро, одним движением поднимает меня вверх.


- Джи, - голос срывается, - Куда ты торопишься? - облизываю пересохшие губы, - Подожди.
Не так быстро.
Я, наверное, с ума сошел, останавливать такое, но я знаю, что если он еще раз так сделает, на этом всё и кончится. Хуже всего то, что я сказал это вслух. Джи улыбается, трется носом о плечо и пожимает плечами.
- Ну и что, можно же еще потом.
От этой то ли наивности, то ли наглости у меня что-то внутри пережимает. Такой сценарий в моей реальности не предусмотрен. Я чувствую, как чуть ли не первый раз, не считая совсем уж детских лет, все лицо заливает горячей волной. Я не знаю что на такое ответить и просто поднимаю его лицо вверх, взяв в ладони. Смотрю на искусанные до крови губы, когда успел. Вкус крови смешивается с чем-то еще, а когда я понимаю, то все равно, краснеть дальше уже больше просто некуда, но можно спрятаться в прикосновениях, не отпускать, пока есть чем дышать.
Когда Джи третий раз оскальзывается на мокрой траве, я просто поднимаю его на руки, единственное сухое место в шаге за спиной, наброшенная на поваленный ствол ветровка.
Джи пытается вывернуться и дойти сам, но мне не трудно, а отпускать даже на секунду, не хочется.
Выглянувшее из-за туч солнце высвечивает все его веснушки, хоть считай. И начало шрама на плече. Я помню как его передернуло тогда, ночью и касаюсь губами. Он замирает. Я чувствую насколько жестче он держится, словно сам себе не дает сбежать. Наверное не стоило, но я хочу сразу дать понять, что он мой, весь. И медленно провожу языком, по всем полоскам, что могу достать. Джи не дышит.
- Или ты привыкнешь или я просто его сотру. - оставляю цепочку быстрых прикосновений и понимаю, что он мелко вздрагивает, как тогда, ночью, но все равно, он еще со мной, а значит все правильно. Стягиваю ветровку на кучу прошлогодних листьев внизу и опускаюсь сам. Так еще ближе, глаза в глаза, можно отпустить руки и осторожно стереть слезы.



Ро, зачем ты так со мной? Зачем ты это делаешь? Сжимаю зубы, но слезы все равно стекают по щекам. Как тебе не противно дотрагиваться до этого шрама. До этой чертовой метки. Лучше забыть, выкинуть из головы то, что он существует. У меня получалось. А Ро, он делал то, что не делал до него никто. Даже я сам... Он смотрел на перетянувшие кожу полосы как на что-то особенное. Как будто это все ему... нравилось.
Это мысль никак не укладывалась у меня в голове. Ведь это невозможно. Я покачал головой и закусил губу. Это самое ужасное и, вместе с тем, самое замечательное, что со мной происходило. Ро принимал меня таким, какой я есть. От него не пахло ложью. Он смотрел прямо мне в глаза. Смотрел так, что внизу живота прошла теплая волна и я облизнул пересохшие соленые губы.
Он делает что-то неправильное. Ломает меня и словно собирает заново. Что-то внутри умирает, а что-то, наоборот, просыпается. Я не думал, даже представить не мог, что будет кто-то, кто сможет так смотреть на меня. Между нами такое напряжение, дыхание горячее, смешивается. Он так близко. И я понимаю, что если он уйдет, то внутри останется бездонная пустота. Прислоняюсь лбом к его лбу и шепотом - голос сорван окончательно — задаю тот самый важный для меня вопрос.
- Ты останешься со мной?
Осторожно стираешь мне слезы, притягиваешь ближе, губы к губам. Закрываю глаза, мир качается, а так проще. Можно чувствовать тебя и не видеть, не знать, когда ты ответишь. Ожидание ответа невыносимо. Сердце бьется где-то под горлом.

Я хочу сказать «да», но разве такое бывает, чтобы вот так, сразу. Я не знаю, откуда этот страх внутри и знать не хочу, если и не было, значит будет. Я даже не знаю, о чем ты, о сейчас, о потом или о всём, кто ж такое переспрашивает. И чувствуя как что-то непоправимо меняется, я не знаю, лучше будет или нет, но это чувство, словно что-то заканчивается...
- Да, -выдыхаю прямо в губы. Ноль реакции. Слишком тихо наверное. Но я хочу чтобы что-то началось, наше, общее, и говорю громче, - Черта с два ты от меня отделаешься, даже не надейся.


Когда происходят такие вещи, обычно запоминают все детали, все мелочи. Я же потерялся в ощущениях. Эта волна, прошедшая вдоль позвоночника, от которой я не мог сдвинуться с места. Просто сидел и смотрел на Ро.
Не знаю, сколько бы это все продолжалось, если бы он не поцеловал меня. Это было совсем не похоже на тот первый поцелуй. От него тот контроль, который я удерживал, та дистанция, которая появилась, все ушло. Быстро, захватывая в какой-то неожиданно появившийся общий ритм. Больше мы не разговаривали. Слова пропали, оказалось все то, что я хотел сказать, лучше получалось объяснить прикосновениями. Общее дыхание на двоих, оно так одновременно срывается. От теплых ладоней на спине возбуждение проходит по всем телу и я чувствую, что хочу большего. Ро замирает, и я осознаю, что он все понимает. От этого почему-то так стыдно, но так приятно.
Голова совсем плывет, прерываю поцелуй, чтобы сделать вдох, и понимаю, что сжимаю ноги у него на поясе, а мои джинсы где-то совсем далеко.
Осторожно? Нет, это было резко, так ярко, так что единственное, что я мог, это обнимать Ро. Быть к нему еще ближе, хотя куда же ближе. Каждое движение, до громкого стона, до скользящих по влажной коже рук. А потом Ро неожиданно замер и удержал меня, лишая возможности двигаться самому. Это было невыносимо, так медленно. Сердце забилось еще чаще, я закусил губу. Это было слишком. Ощущения обострились до предела. Я слабо дернулся, но Ро остановил. Он смотрел на меня и в расширенных зрачках было что-то такое, что заставило меня выгнуться сильнее.

Я не сравнивал, нечего было сравнивать, просто чувствовал, что теперь могу дышать. Словно таял внутри лёд, от каждого касания, от каждого стона, от того, что можно было видеть и быть собой, от того, что не было внутри ничего того, за что потом было бы стыдно. Солнце грело спину, скользило теплыми ладонями по плечам, но еще больше грело то, что Джи не просто разрешал что-то, я знал, что он хотел того же. Не просто принимал, но и возвращал, я чувствовал как колотиться о ребра его сердце, видел, что ему так же хорошо, как и мне. И от этого совсем выносило голову. Он обнял крепче, сократил расстояние между нами, так, что дыхание перехватило, и столько в этом движении было настоящего, но того, что я считал невозможным, что я притянул его еще ближе и замер не двигаясь сам, не давая двинуться ему.
Если бы я умел, я бы нарисовал... и не показывал никому, кто ж такое показывает. Влажные стрелки ресниц, и темные, полные неприкрытого желания глаза, чем дольше я смотрел, тем выше поднималась алая волна, от ключиц, по скулам до окончательно спутавшихся огненных прядей. Я бы совсем засмотрелся, но Джи выгнулся так, что словно ток пошел по венам и меня сорвало. Я не хотел, чтобы этот раз закончился так быстро, но просто не мог по другому. Я слышал его сорванное дыхание, оно переплеталось с биением пульса, выстраивалось в какой-то рваный жесткий ритм и казалось сердце остановиться раньше, чем …
Но Джи распахнул глаза, сжал пальцы у меня на плечах и выдохнул чуть слышно:
-Роо...
И я почувствовал как свернутое внутри тугой пружиной напряжение срывается и я теряю контроль, и сам теряюсь в его взгляде, в его дыхании, в сомкнутом кольце рук.
Когда способность осознавать вернулась, Джи все еще был со мной, не отстранился ни на йоту, наоборот, обнял, прижался всем телом, словно боялся потерять хотя бы часть тепла. Его дыхание у меня на плече...как во сне, только это было настоящее, куда уж больше.


Обратно мы шли медленно. Возвращаться не хотелось. То, что произошло, изменило нас. И, казалось, что эту перемену могут видеть все, а Донна особенно. Но Ро уверенно держал меня за руку и мои страхи отступали.
Я приготовился к расспросам, но всем было не до нас. Никто особо и внимания не обратил на наше отсутствие. Донна смерила меня тяжелым взглядом, стряхнула пепел с сигареты и медленным размеренным движением ударила сидящего рядом Макса по макушке. Макс вжался в крыльцо, но с места не сдвинулся. Судя по его лицу, это был далеко не первый раз.
- Хорошо, хоть с вами проблем нет, - она тяжело вздохнула и затушила сигарету. - А то были у нас тут с утра пораньше неожиданности. Личного характера, да, Макс?
Он что-то тихо прошипел, но глаза так и не открыл.
Донна встала и отдала мне пачку.
- Куратор будет вечером. Так что готовьтесь. Чтобы был порядок и в головах и в комнатах. Все ясно? - она бросила еще один взгляд в нашу сторону и подняла Макса за ухо двумя пальцами. - Идем, герой любовник.

Ро за руку затащил меня в нашу комнату и захлопнул дверь. Секунда и я оказался прижат к этой самой двери, а шеи коснулись губы Ро. Я чувствовал его дыхание кожей.
- Что ты делаешь?
- Донна же сказала, что у нас есть время до вечера.
- Я не думаю, что она имела в виду...
- Вот и не думай.

Всю дорогу я честно думал, что доползу до спальника и упаду спать, ну может Джи под бок подгребу, но на этом все.
Когда Донна сказала про куратора, я подумал, что надо бы спальник из-под дерева принести, просушить, да и в комнате прибраться, а если по хорошему, то и .конспекты пролистать, мало ли что.
Это всё были планы навскидку.
Но как только мы вышли из леса, Джи вцепился в руку так, словно мы каяться в смертных грехах шли, а пока с Донной разговаривали, совсем побледнел, только уши горели. Я хотел расспросить Донну, что там Макс натворил, но его рука в моей ладони совсем заледенела, как он там на травке не остался, не знаю. Я решил до греха не доводить и Донну поймать потом.

Ближе к крыльцу Джи вроде даже оттаял, никто на нас не смотрел, и он перестал так зажиматься, а то совсем на себя не похож стал. От этой мысли стало смешно. Похож- не похож. А ничего я о нем и не знаю, как оказалось. Но хочу знать, и в частности, насколько далеко это может зайти, или это так, разовое помутнение сознания...
Решив не откладывать в долгий ящик, я дождался пока Джи разулся и зашел в комнату.
На лодыжке прилип прошлогодний лист и пара травинок. Прямо над косточкой. Вроде бы просто лесной мусор, но я знал, где и когда. Я чуть подтолкнул Джи, чтоб не стоял на пороге и захлопнул дверь. От него пахло лесом и утренним туманом и тем, что произошло. Мной пахло. И мне это нравилось. К черту «надо». Я знал, чего хотел и собирался проверить, пока внутренний голос, обычно говорящий, что все это зря и плохо кончится, притих.
Джи начал что-то говорить, а потом затих. Только дверь за спиной подрагивала. Не то что дома. Так он у меня в тамбур вместе с дверью выпадет. Пол надежнее, а сдернутый с кровати спальник намного лучше ветровки. Джи смотрел на меня так, словно не особо понимал, зачем это все. На секунду мне показалось, что я зря начал. Но потом он удивленно вздохнул и от этого звука, от широко открытых глаз, я перестал сомневаться, что делаю что-то не так.
Он везде был рыжий, пушистый, я потерся щекой и Джи застонал, прижимаясь ко мне. Похоже он передумал убираться. Я чуть приподнял его, легкий совсем, он выгнулся и я перестал дергаться, от него слишком сильно пахло желанием, да и видно было, ну и пусть, что ни разу не было, я же не в монастыре вырос. Выкинув все из головы я прикоснулся губами, удивился про себя насколько нежная кожа и лизнул, Джи тяжело дышал, кажется просил быстрей, но я не торопился, я хотел знать про него всё, и то, как ему нравится больше, в том числе.
Проверить все, что в голову пришло я не успел, Джи сначала пытался вывернуться, я придержал, а потом в нёбо плеснуло теплым и чуть терпким. С Терри до такого никогда не доходило, но я помню как однажды он сказал, не про нас, про нас он вообще ничего не говорил, про кого-то еще, что это совсем уж гадость. Дурость. Просто еще один вкус. Того, что кому-то с тобой хорошо. Я отпустил Джи и облизнулся непроизвольно, думал сбежит, но он напротив, забрался на колени и уткнулся в плечо, может я бы ничего и не заметил, но с его цветом когда он краснел, заливало так, что даже со спины видно было.

Я ожидал чего угодно, только не этого. Ро не перестает меня удивлять, чем дальше, тем больше. Я еще не встречал подобного отношения к себе. Его не испугал мой шрам, он остался со мной, когда мне было плохо и он от меня не закрывался.
А теперь еще и это... Совсем интимный момент. Чувствую, как щеки горят, а по телу проходит волна возбуждения.
То что случилось между мной и Ро, это не было моим первым разом. А то, что происходило сейчас — было. Обжигающее дыхание, такие горячие губы. Сжимаю пальцами спальник и подаюсь навстречу Ро. Удерживаю себя, чтобы не дернуться, ощущения острые, насквозь, заполняющие изнутри. Я долго не продержусь, не хочу чтобы все кончилось вот так. Пытаюсь дернуться, но Ро не пускает, удерживает и от этого голову выносит совсем. Закушенная до крови губа и тщетная попытка восстановить дыхание.
До пережатых ребер хочется оказаться ближе. Постепенно возвращается способность мыслить и накрывает осознанием. Провожу сначала кончиками пальцев по губам Ро, потом пробую языком на вкус. Он улыбается, а я просто сгораю от стыда. От Ро пахнет мной. Резко и непривычно. Пробую спрятаться у него на плече, не выходит. Я думал, дальше краснеть некуда. Как же я ошибался.
Что же он со мной делает, куда втягивает. И главное, мне это нравится.
Я не сразу понял, что это звук моего телефона. Ро прижал меня сильнее и поцеловал в висок. Весь его вид говорил о том, что ближайшее время отпускать не собирался. Но, через пару минут, звук повторился. Ро дотянулся до телефона, хотел передать его мне, но вдруг замер.
Даже фразу не договорил, что-то про выключить его к черту...
Я тихо его позвал — никакой реакции. Чуть громче — тот же эффект. Пальцы Ро побелели, сжимая корпус, который уже начал трескаться. От протянутой руки Ро увернулся, потом бросил телефон в стену, дрожащими руками вытащил пачку сигарет и быстро вышел, хлопнув дверью. Выйти за ним так же быстро не получилось, колени дрожали. Телефон не включался. Замечательно, я даже не знаю в чем дело. Предчувствие выкручивало ребра холодом. Выбегаю на крыльцо, запинаюсь о сидящего на нем Ро и скатываюсь через него на землю. Вот я его и нашел. Ро невозмутимо курил, как будто ничего не произошло. И меня здесь не было.
- Что случилось?
Он молча смотрел сквозь меня. Внутри закипала злость.
- Ты обещал быть о мной, а теперь просто так сбегаешь? - горло пережало, и громко говорить не получалось, - Скажи мне, что происходит?
- Терри значит. - он поднял на меня темные глаза.
- Да. Он мне писал. - голос сел совсем. Я сел рядом, отобрал у Ро сигарету и затянулся.

Чего я хотел? Чтобы этого не было. Раздражение на то, что кто-то в такой момент хочет внимания Джи выгорело вместе со всем остальным. Слов не было, и когда я понял, что могу ударить, просто вышел. Кто бы знал, чего мне это стоило. Мыслей не было. Сигарета просто занимала руки, вкус я не чувствовал. Не знаю, сколько бы я так просидел, но Джи вылетел из тамбура, я молчал, давая ему шанс уйти. Говорить было слишком больно. Я бы и не стал, но есть такая вещь как принципы и им плевать в какой ты заднице, либо ты их соблюдаешь, либо нет, иначе и начинать не стоит. Я помнил, что обещал, не те слова чтобы забыть, даже суток не прошло, и только поэтому ответил. Посмотрел ему в глаза, надо же, сама невинность и праведный гнев - надолго ли хватит. Не на долго. Только не радует.
Терри...я не знал, чего я больше хотел, точно, что не вернуть, но вот что делать с прошлым, выкинуть, так, словно ничего не было, или все-таки попытаться хоть немного разобраться что и почему тогда произошло. А Джи каким-то образом был в это замешан. Я достал вторую, зажигалка сдохла, пришлось прикуривать от той, что забрал Джи. Я не стал ничего говорить, просто положил ему руку на затылок, притянул ближе и придержал, пока не разгорелось. Терри ему писал, а мне за все эти годы — ни разу. Я как-то разом почувствовал какой был долгий день, и насколько я вымотался, хотелось просто отключиться где-нибудь, где никто не будет мешать. Наверное стоит докурить и так и сделать. Все внимание сузилось до тлеющего кончика сигареты. Не знаю зачем спросил, ничего это по сути не давало, так, с языка сорвалось:
- А ты ему?



Я так удивился, что даже перестал злиться. Ответ казался настолько очевидным. Да у меня даже вариантов других не было.
- Конечно нет. Зачем?
И тут я понял, что то, куда я влез, было настолько личным и болезненным для Ро, что я даже представить не мог. Он не рассказывал мне всей истории, да и с чего бы ему было это делать. И я сам не спрашивал. Да, я видел его реакцию на то, что я ответил на звонок, видел, как ему было больно переносить любые воспоминания об этом Терри. Но у меня же был свои мотивы, я просто хотел узнать больше, найти информацию. Я всегда так делал, было любопытно — искал и находил. Когда этот голос в телефоне показался знакомым, я решил разобраться во всем. Времени тогда не было, в голове ускользал ответ на вопрос, откуда я мог знать Терри. Это было единственной причиной, почему я дал ему свой номер.
Но я и не думал о том, чтобы с ним общаться.
Я попробовал объяснить все это Ро. Он слушал молча, даже не смотрел на меня. Чем больше я рассказывал, тем более глупо себя чувствовал. Я вдруг оказался в центре чужого выяснения отношений.
Я обхватил голову руками и закрыл глаза, сигарета давно закончилась, пауза затягивалась. От неожиданного прикосновения я вздрогнул. Теплой ладонью Ро еще раз провел мне по голове, совсем растрепав волосы. Накатила вязкая сильная усталость, день показался длинным, а силы закончились. Пережатые до этого плечи расслабились под руками Ро.
Голос Донны долетал как будто издалека.
 Эй, вы что тут спите? Скоро куратор приедет.

Я не сразу понял, что меня тормошат, думал, что приснилось. Но Донна не тот человек, который ждать будет, если ей что-то надо. И рука у нее тяжелая.
Солнце уже далеко за полдень перевалило, да и то, что мы прилично так просидели — ощущалось. Плечо затекло и встать получилось не сразу. Джи спал. Ни голос Донны, ни моё отсутствие не мешало. Он подгреб ветровку, и устроился на ступеньках поудобнее, солнце грело, тепло, чтоб не поспать-то. Не дав Донне его будить, сам справлюсь, я пообещал через час подойти ужинать и помочь после с чем-то, не понял с чем, потом разберусь. До куратора еще два часа, всё можно спокойно успеть. Проводив Донну, я сгреб Джи вместе с ветровкой, он держал ее как родную, не отберешь, и черт знает какой раз затащил его в комнату, уже на автомате шагая так, чтобы ничего не собрать, ни углы, ни двери его головой и лапами. Всё-таки не маленький, хоть и некормленый совсем.
На кровати Джи заворочался, просыпаясь, а я начал убираться на полу, всё же хорошо, что Донна внутрь не зашла, может мне только казалось, но следы были налицо. Я открыл окно проветрить комнату, убрал спальники и вещи с пола. Джи сонно моргал подобрав ноги под себя, насколько я успел заметить, он любил забиться в угол и свернуться клубком. Вечно как ни посмотришь, всё, что видно — глаза из-под челки, да переплетенные пальцы на коленях.
Как ни странно, я выспался и чувствовал себя, в отличии от Джи, вполне бодро. Убирая вещи в сумку я нашел оставшиеся с дороги шоколад и сок, честно поделил пополам, и пока Джи медитировал над пачкой успел сбегать за раскисшим в хлам спальником. Отжав, насколько смог, я повесил его на улице с солнечной стороны, весь, не весь, но хоть немного до ночи подсохнет.
Джи явно пытался о чем-то то ли спросить, то ли сказать, но я намеренно избегал разговора. Времени было мало, дел много, а любой разговор так или иначе выбил бы из колеи. За делами я не заметил как прошел час. Девчонки звали ужинать. Джи мялся в пороге, поняв, что если так дальше пойдет, то он и есть не будет и дальше как вареный прослоняется, я поймал его за руку и развернул к себе. Было почему-то очень тяжело сказать это вслух, но было надо и стараясь не думать, что я не точно подобрал слова, и что он подумает, и еще сто дурацких причин промолчать, и не ждать колкостей в ответ, всё-таки Терри хорошо мне мозг пожрал, я сам не знаю как, но выдал:
 Я знаю, что надо поговорить, но сейчас не хочу, но обещаю, что потом обязательно. -выдохнул и заглянул ему в глаза, - ты мне веришь?



Верю ли я? Рассеянно киваю. Напряжение, длиною в час, выкручивающее нервы вдруг резко отпустило. Стало так тихо и пусто. Никак.
Больше я с Ро не разговаривал, собрал все, что нужно было для первой практики, нашел тетрадь и вышел.
После первой лекции я задержался, чтобы взять дополнительное задание на практику. Хотелось максимально загрузить себя, чтобы не думать, даже не вспоминать и не прокручивать в сотый раз одно и то же.
Потом все закрутилось, с приездом куратора время стало течь быстрее. Выяснилось, что практика у нас должна была проходить совсем не здесь, что место перепутали и пришлось переезжать из этого лагеря в другой.
Уже собираясь, я в последний раз посмотрел на домики, на один из них, который был нашим общим, хоть и временным, на то самое крыльцо. И снова та же тишина.
Больше я сюда не вернусь.
Чем дальше мы уезжали от места, тем легче становилось. Может это было странно, вот так на что-то надеяться. Да и на что вообще. С каких пор случайный секс что-то значит.
Тихо смеюсь и качаю головой. У меня два замечательных проекта на эту практику, есть чем заняться.

Дни сменялись быстро, заполнялись таблицами тетради и закладками учебники. Вот и закрыто первое отчетное задание. А ведь значит, месяц прошел. Куратор похвалил меня за отличную работу и разрешил взять третий проект из всех тем на выбор. Я вытянулся на спальнике, в голове приятно шумело. Отдохну немного и пересмотрю распечатанный листы с вариантами заданий.
- Джи.
От этого голоса я дернулся, больно ударившись о твердый корешок справочника, лежавшего здесь же на полу.
- Джи, нам нужно поговорить. - в подтверждение своих слов, Ро легко приподнял меня и поставил на ноги.

Все-таки до меня долго доходит. Сначала я честно обрадовался, что Джи с разговорами не лезет и мы друг друга поняли. Потом было ни до чего. Нас расселили по разным секторам лагеря, практику здесь проходило приличное количество народа и даже Донне не удалось сразу собрать всех девчонок к себе под крыло. С Донной у нас был общий проект и мы изредка пересекались. За Джи я беспокоиться начал когда понял, что уже неделю прихожу и падаю, гоняли нас жестко, я думал на ходу спать начну. В столовой я его видел пару раз издалека, один раз даже подошел, но вокруг него толклось столько народа, что пока я пробрался через толпу, он уже ушел. Ладно, решил я, не заметил, мне-то тяжело, а Джи конечно не задохлик, но и не особо так бегать привык. Куратор говорил, что профессию надо «понюхать» как оно есть и требовал по максимуму. Не уверен, что те, кто уже работает так бегает, а нам приходилось. Потом нас с Донной и еще пару человек вывезли тестировать оборудование совсем куда-то в глушь, там было полегче и я даже начал подбирать слова к тому неоконченному разговору. Потом Джи мне снился. Один, на крыльце брошенного лагеря, в мокрой ветровке под дождем. С неоспоримой ясностью я осознал, что те три дня для меня значат больше, чем все годы с Терри. Хотел позвонить, но даже если бы там была сеть, номера Джи у меня не было, да и телефон после того случая я новый так и не завел.

Через пару дней после возвращения, обходя десятой дорогой палатку Донны, хватит, наобщались, я случайно увидел Джи. Полог палатки был поднят, рядом никого, обложившись книгами и распечатками это рыжее и бессовестное существо, жмурилось на солнце, как кот на заборе, и явно жизнь его радовала.
Я не удержался и окликнул. Он дернулся, а я на автомате перехватил его и поднял вниз головой. Из карманов что-то посыпалось. Не лучшее начало разговора. Поэтому вместе с с предложением поговорить пришлось поставить его на ноги. От того, что он был настолько близко, вместо всех этих разговоров хотелось просто сгрести его как котенка, протрясти от всего, что в голове ненужного, ведь если бы он хотел встретиться, он бы давно меня нашел, я это и раньше подозревал, а сейчас четко понял, что меня избегают - такая гамма эмоций была на его лице. К черту. Оглянувшись, в лагере было пусто, все разошлись по делам, я задернул полог и как и хотел сразу просто сел рядом и затащил его на колени. Дурость конечно, но секунды шли, и внутри крепла надежда, что все лучше, чем я успел надумать, ведь если хотел бы — вырвался...



Мне не хватало смелости сделать вдох. Ведь, если дернуться, если хоть немного пошевелиться, то все это может исчезнуть. Как сон. Странный, но такой приятный сон. От такого родного тепла рядом все внутри замирало, отступала тревожная звенящая тишина, уступая место чему-то спокойному.
То, что мы так долго не общались, то, от чего я пытался сбежать, накрыло с головой. Мне казалось, что ничего и не произошло, что ничего я и не скучаю, что жизнь продолжается и идет как идет. Но чем дольше я слушал частое биение его сердца, тем больше ощущал глубинный голод внутри, голод по его присутствию. И того, что есть, было мало. Недостаточно...

Замираю, а потом судорожно обнимаю сам и касаюсь губ Ро. Быстро и не думая, ведь если думать, то можно никогда и не сделать. Найдется тысяча и одна причина не совершать поступок. Будет говорить логика и даже обоснование найдется. И зная себя, я успел первый, я ввязался в это сумасшествие, пока голова не начала работать и все не испортила.
- Я скучал... - тихо выдыхаю и тянусь за еще одним поцелуем. Пусть думает, что хочет, но если я не сделаю это, то никогда себе не прощу. Сжимаю пальцы на его плечах. Они непривычно напряженные, кости ощутимо выступают.

Я наверно совсем с ума сошел, среди бела дня, в центре лагеря и от всех этих людей нас отделяют только тонкие стенки палатки. К черту. Под пальцами чуть влажная кожа и пух вдоль позвоночника. Соль на ключицах. Так не хватало. Чуть приподнять и уткнуться лицом под ребра. Случайный взгляд вниз и я вижу, что и правда скучал. Тонкая ткань ничего не прячет. Накрыть ладонью, посмотреть в глаза, слизать с прокушенных губ кровь. Я хотел бы слышать не только дыхание, но слишком много вокруг других, тех, кто может помешать. Значит учтем. Можно даже не раздевать. Короткие шорты, вот и всей одежды, кто ж в такую жару что-то еще оденет. Просто стянуть на бедра. Вылизать быстро и жестко, за минуту почти доведя до края, остановиться, поймать взгляд, зрачки расширены, прислушаться к тому, что снаружи. Все тихо, значит время есть. Выпутаться из одежды, поднять на руки, притягивая ближе. Потереться щекой о колено и не давая времени опомниться и сказать нет, сократить расстояние до нуля. Замереть, слишком много сразу. Нечем дышать. Понимаю, что если рухнуть в это ощущение с головой, все на этом и кончится. Притянуть Джи к себе, ладонью под пушистый затылок и поцеловать, зализать прокушенные губы, отвлекая внимание, извиняясь, что не спросил, что вот так, сразу...

Я вспомнил, что кроме нас здесь есть еще кто-то, только потому что Ро на долю секунды замер, прислушиваясь. Это только добавило адреналина и я сжал зубы, чтобы не застонать в голос. Да что же он делает со мной. Такие горячие губы, влажные. Ро знает меня или просто чувствует, как именно нужно. Как именно я хочу. От этого голова кружилась, как от прыжка с большой высоты.
В висках пульсом, самое важное, «быть ближе». Оно общее, одно на двоих, как дыхание. То, что нас связывает, это притяжение. Мои ноги скользнули к Ро на плечи и я задохнулся от тока, прошедшего по всему телу. Ресницы мокрые, сжимаю пальцы, мне все равно. Я так остро его чувствую, если бы Ро, не поцеловал меня, я бы потерялся в этом ощущении. Соль на губах и тот самый вкус.
Я очень хотел, чтобы это длилось дольше, но чем сильнее билось сердце, чем чаще руки проскальзывали по влажной коже, тем труднее было удержать себя.
Все эти люди, этот лагерь и практика остались так далеко, за границей восприятия. Здесь было сорванное дыхание, это жесткий ритм и ладонь Ро, которая так вовремя закрыла мне рот. Я бы сам не сдержался. Глажу пальцами его руку, а по щекам слезы. Да что это... Ведь мне же было хорошо. Совсем хорошо. Тихо всхлипываю, так много всего и сразу. Прячу глаза , чувствую, как по внутренней стороне бедра стекает теплое и сильнее прижимаюсь к Ро.
Я совсем ему доверяю. И мне его... не хватало.

Такая тишина внутри, только пульс бьется в виски и дыхание, одно на двоих. Джи вздрагивал, уткнувшись носом в шею, слов не было, только понимание, что все правильно, только как-то слишком... Я просто обнял и так и сидел, пока в наступившей тишине не услышал голоса на улице, я не знал мимо эти люди или сюда и предпочел не рисковать. Пошарив по карманам и чертыхнувшись, как всегда, когда оно надо, черта с два что-то найдешь сразу, еще и салфетка в пачке оказалась последняя. И если Джи привести в порядок удалось за минуту, то с собой пришлось повозиться. Джи успел неизвестно когда расстегнуть мне рубашку, да и его бумаги со спальника мы прилично раскидали.
Услышав звук расстегиваемой молнии я дотянулся до стоявших у входа в палатку кед и подтянул Джи за ногу.
- Лапу давай!- Джи непонимающе смотрел. В палатку что-то вяло обсуждая заползла троица, видимо обитавшая вместе с Джи.
-Сколько можно в бумажки втыкать? Обувайся и пошли, или ты хочешь чтоб на тебе мох вырос? - за спиной засмеялись.
Потом кто-то похлопал Джи по плечу: «И правда, валил бы ты, Юлий, или хочешь как тезка, всё и сразу?» Под всеобщий хохот Джи выпихнули из палатки, следом вылетела его бейсболка и какая-то майка. Я знал почему мне помогли, у одного из парней отблескивая литым горлышком торчала из кармана бутылка. Алкоголь на территории лагеря употреблять запрещалось, а Джи или полез бы мозг вправлять или все равно бы потом растрепал, секреты тех, кого он не уважал, долго не залеживались. Это я еще с самого начала нашего знакомства понял. Полог за нашей спиной застегнули. Джи ошалело моргая сидел на травке и прижимал к себе второй кед и то, что вылетело.
-Пойдем. - я протянул ему руку, помогая встать. Ноль реакции. Плюнул, сгреб со всем что было в охапку и потащил подальше. Здесь нам явно было делать нечего. А я знал одно место, где никто точно не помешает.


Последний, кого я сейчас хотел видеть, это своего соседа и его друзей. Жить с ним было легко и очень удобно. Из-за патологической лени и нежелания учиться в палатке он появлялся не часто, на занятиях бывал еще реже. Учебники у него были почти новыми, видно было, что их не открывали. Только если мне приходило в голову что-то там поискать.
С таким соседом было комфортно. Я думал так раньше. Ровно до того момента, как он не открыл палатку через пару минут после моего оргазма. Я старался об этом не думать, ведь, если не думать, то и другие ничего не поймут. Да и вряд ли у такого простого парня в голове может поместиться такой бред, что у нас с Ро могло что-то быть.
Еще и имя это. Как же я его тихо ненавидел. Пусть лучше Джи, чем так. И сколько раз просил, не называть меня так.
Я честно попытался улыбнуться и выйти сам, но мне помогли несколько пар рук и на улице я оказался быстрее, чем рассчитывал.
Ро, кажется, что-то сказал, но я прослушал. Тогда он легко меня поднял. Это так странно, до него меня не так чтобы часто носили на руках. Повода не было, да и желания. А с Ро все проходило так легко и непринужденно, как будто так было всегда. И даже мысли не возникало сопротивляться.
Река поворачивала, резко изгибаясь, уходила на юг. Над головой тихо шелестели листья и вокруг было так тихо, что этот шелест и звук воды на перекатах были самыми громким звуками.
Я не удержался и шагнул в воду. Было мелко, но течение чувствовалось.

Джи как из палатки выпихнули, так он до конца и не проморгался. Я поставил его на песок и пока оглядывался, не забрел ли кто случайно на найденное мной место, он как был, с вещами в руках забрел в воду. Я не мешал, воды там было максимум по колено. Было, правда, одно место поглубже, но оно было выше по течению, можно было не беспокоиться. Я зашел в воду следом, забрал все у него из рук, и бросил на берег, разул, чтоб обувь окончательно не раскисла, понял, что пока адекватных реакций не будет и пошел разжигать костер. Особой нужды в этом не было, день, да и жарко, но я всегда любил смотреть на огонь. А по берегу кучами лежал просохший до белизны плавник, да и сухой прошлогодней травы хватало. Джи бродил по камням, я немного перестарался и костер получился великоват. Хорошо, горело почти без дыма. От всей этой беготни я устал и лег на песок, положив под голову свернутую рубашку.
Приглядывая вполглаза за костром и за Джи я то ли задумался, то ли уснул, но совершенно не отследил тот момент, когда он успел ко мне подойти.
Я бы может и не заметил, но на меня попала вода, не знаю как так можно было вымокнуть на такой глубине, но с него текло ручьем. Мокрые шорты под весом воды сползли на бедра, а с волос текло по плечам. И на меня. В завершение всего он еще и встал надо мной и отряхнулся как собака. Это уже было слишком.


Стало необыкновенно легко. Может от воды под ногами, может от запаха теплого лета и костра, прогретой земли и цветущих трав. Может от того, что голод внутри, который я изо дня в день подавлял, наконец-то исчез. Я засмотрелся на Ро и подскользнулся на камнях. Удержать равновесие не получилось и я упал, подняв кучу брызг. Глубина была небольшая, но этого хватило, чтобы вымокнуть полностью.
На берег я выбрался не сразу, было смешно, потому что я представил, как оно, со стороны. Странно, что Ро не заметил, судя по ровному дыханию и прикрытым глазам он спал. Ну вот, такое пропустил. Я склонился над ним ниже, рассматривая тень от ресниц. Это была такая редкая возможность, смотреть на Ро столько, сколько я хотел. Обычно он сразу отворачивается и невозможно поймать его в одном положении. Я затаил дыхание, не обращал внимания даже на то, что вода стекает по волосам и капает вниз.
У него такое необычное лицо и родинка на щеке, которую обычно не видно, как будто он ее специально прячет. Ветер растрепал его отросшую челку и Ро открыл глаза. Не понимаю, как он может вот так удерживать взглядом, но каждый раз замираю. Может причина в необычном таком ярком цвете, темном в черноту. Капля с волос стекает мне по спине. Дергаюсь и трясу головой, так точно быстрее высохнет, полотенца же нет.
Ро тихо рычит, перехватывает меня за руки и тянет к себе. Пару минут мы катались по траве. Мне было почему-то ужасно смешно, а Ро злобно шипел. Я затих, когда почувствовал, как сильные пальцы пережали мне запястья и я оказался прижатым к земле. Хорошо так прижатым, даже дернуться не получалось, хоть я и попробовал пару раз. Дыхание Ро было сбито и я чувствовал, как резко опускаются и поднимаются его ребра.

Я бы еще его протряс, не люблю такие шуточки и еще и смех этот, что смешного-то?
Остановиться заставило чувство, что в отличии от Джи, мне не весело. Раздражение от дурацкой выходки переросло в бешенство. А рефлексы сыграли дурную шутку. Терри постоянно так меня доводил. Вот и сейчас, я поймал себя на том, что в ситуации, когда мне хочется применить силу, а воспитание не дает, да и честно говоря, ну обрызгал он меня, я его повалял, и будет, тело реагирует весьма недвусмысленно. Перехватив Джи за запястья, и может даже слишком жестко зажав, я попытался выдохнуть и успокоиться. Получалось плохо. Слишком близко: я слышал как бьется его сердце, чувствовал его запах, смешанный с запахом воды и примятой травы, солнце резко очерчивало скулы, и на таком расстоянии стало заметно, что глаза у него ни черта ни серые как я думал раньше, светлые возле зрачка, ближе к краю они наливались темной, яркой, лиловой глубиной. Засмотревшись, я почти успокоился и почти отпустил его руки, но начав отодвигаться почувствовал что не только мне неудобно и от этого накатило по новой.

@темы: " НЕ мое", "Подарки"

---

Лют хвастает подарком

Вот что хотите говорите, но оцелотовские кошаки - это такое ня! Они роскошны! И очень выразительные)))
15.04.2014 в 22:55Пишет  David Kristens:

Давненько рисунков не выкладывал
А что поделать: работа-с!


Лют: а куда у нас оцелот подевался?
Девид: ;Р

@темы: " Мои ПЧ", " НЕ мое", "Подарки", "Мя рисуют", "Пятнистые зажигают", "Логовцы"

---

Оттенки серого на красном

Речной жемчуг и не только.

+5

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Редко что тащу, но....

Фотки котов, которые вызвали ностальгию по студенческим временам

+29>>>

Смцырено тут

@темы: "КотЭ"

---

А что хотите почитать у меня?

В рамках борьбы с неписцом)))
Свой вариант в комменты можно бросать. но постарайтесь не флудить.
Голосовалка многовариантная

запись создана: 13.04.2014 в 15:04

Вопрос: Жанр

1. Оридж		14	(15.91%)
2. Фик		8	(9.09%)
3. АУ		8	(9.09%)
4. Кроссовер		7	(7.95%)
5. Джен		7	(7.95%)
6. Преслеш		4	(4.55%)
7. Слеш		17	(19.32%)
8. Романтика		8	(9.09%)
9. Рейтинг (от секаса до кровяки)		14	(15.91%)
10. Ничего		1	(1.14%)
Всего:		88 Всего проголосовало: 31

@темы: "Доска объявлений"

---

Моё!!

Заявка №11
Название: Просто скажи
Автор: Ультима
Фандом: original
Пейринг: Матвей/Ванька
Рейтинг: G походу о.о (не дотянуло до пожарче)
Жанр: слэш (яой), романтика, повседневность
Размер: мини
Дисклеймер: все мое, никому не отдам
Предупреждение: Ахтунг! Не бечено!
Содержание: написано к заявке
Примечание: скорее предыстория к самой заявке О том, как Матвей только начал ухлестывать и Ванька еще ни о чем не догадывался х)

Текст заявки

1. Оридж
2.

Семе

Спокойный, как двери чел, может, слегка спортивный. Любит вкусно поесть и посидеть в уютном кресле с книжкой, но не тюфяк. Обычно спокоен и слегка насмешлив (типа Какаши из Наруто), но в гневе страшен - эдакое ледяное бешенство. когда с абсолютно бесстрастным лицом ломают конечности, а потом идут пить чай. Правда довести его до такого ооочень сложно. А так-то добрый, хоть и властный. Не любит тех, кто позволяет себя обижать или тех, кто строит из себя жертву/

Уке

Электровеник-экстраверт, всегда в курсе что, где, когда и с кем. При этом редкостное трепло и не стесняется совать свой нос в чужие дела. Правда с добрыми намерениями. Это шило без мыла влезет куда угодно и из любой воды сухим выйдет. Проныра, одним словом, но обаятельный и в принципе хороший, добрый парень
3. Слеш и пожарче. пожарче
4. Кинк на прикосновения украдкой. Невозмутимый насмешник пару раз задирал шило-проныру, но тот выкручивался с видом "Я крут и ниипёт!", чем сначала завоевал расположение и уважение. Вместе им неплохо дружится: и поболтать приятно и помолчать есть о чём. Но постепенно насмешнику этого становится мало. он старается украдкой дотронуться до шила, а то и помацать его вещи, а то и примерить, хоть и размерчик раза в полтора меньше, чем нужно. До шила как-то не доходит. Ну мало ли, подумаешь. по плечу похлопали, волосы взъерошили - что такого-то? А вот что помогают там винду переустановить, полку прибить, ну спасибо, конечно, даже покормлю в благодарность, правда только специфичными салатами да кривыми бутербродами, ну так не кулинар, простите.
Но однажды... проныра застукивает насмешника со своей вешью. Ну или еще что. В общем. любовь-морковь и все довольны.

читать

В автобусе царил мрак, за окном стоял холодный зимний вечер. Последний междугородний рейс вез своих пассажиров по скользкой дороге, и поэтому ехал гораздо медленней, чем обычно. Покачивание убаюкало многих в салоне, но Матвей не спал, он смотрел в замерзшее окно, проковыряв в корке льда, осевшем на стекле, дырочку. В свой импровизированный "глазок" Матвей ничего толком не мог разглядеть, только всплывавшие, вырванные светом фар из темноты, призраки-деревья, сугробы, и мрачные очертания гор вдали. В наушниках у него пела любимая группа, поэтому шум внешнего мира парня тоже не беспокоил.
До города оставалось не так уж много, когда на мобильный пришла смс от Ваньки: "Ты скоро приедешь? Купи хлеба!"
Матвей хмыкнул, отправил короткий ответ "ок", и сунул телефон в карман. За окном запестрили огни ночного города.
"Вот и дома, наконец", - подумал Матвей и озадачился.
Где же все-таки его дом? Здесь, в городе, где он учился в ВУЗе, снимая квартиру вместе с Ванькой, или там, в родном городе, у родителей под крылышком, откуда он сейчас возвращался с праздников?
Матвей всегда считал, что дом, это то место, куда ты с удовольствием возвращаешься раз за разом. Сейчас этим местом была съемная квартира. А вот у родителей он все больше чувствовал себя гостем. Желанным, родным, но гостем.

Едва Матвей провернул ключ в замке и потянул на себя дверь, как вторая входная раскрылась сама и на пороге его встречал Ванька.
В универе его называли Чижиком, и даже не из-за его фамилии - Чижов, а из-за внешности. Мелкий, худой, взъерошенный, а уж какой юркий, просто не уследить! Просто воплощение Бога Электровеника. Они были настолько не похожи между собой, что все диву давались - как вообще уживаются? Если Ванька любил потрепаться, то Матвей предпочитал промолчать лишний раз. Чижик всегда энергично скакал из угла в угол, не находя себе покоя ни на минуту, а Матвей тихо сидел в кресле с электронной книгой, и сливался с комнатой. Ванька ниже, Матвей шире в плечах, Ванька день, Матвей - ночь. И почему-то вместе им жилось легко и весело. Не приходилось подстраиваться под привычки друг друга, оба были терпимы к чужому мнению, а кое-где их взгляды даже сходились. Наверное, эти точки соприкосновения и послужили толчком к завязавшейся между ними дружбе.
Матвей заметил Ваньку сразу, едва пришел впервые на занятия на первом курсе. Чижов выделялся из толпы. Нелепый, взлохмаченный, мелкий, в мешковатой одежде. И при этом весьма коммуникабельный, и постоянно улыбался людям. Даже тем, кто пытался над ним посмеяться. Смеялся вместе с ними, подшучивал, в итоге, желавшие обидеть Чижика, волшебным образом хотели с ним дружить и общаться почаще. Матвей был поражен таким исходом и заинтересовался парнем. Стал наблюдать.
В то время Матвей как раз нашел квартиру поближе к универу, но оплата в полном размере слишком била по карману, и тогда решение найти соседа пришло само собой. За один вечер Матвей расклеил объявления по универу, на остановках, и в округе, и на следующий день ему позвонили и договорились о встрече. Матвей сильно удивился, когда узнал, что звонил Чижов. Оказывается, он тоже искал второго человека, с кем бы можно было вместе снимать квартиру.
Правила совместного проживания было всего два. Матвей настоял на том, чтобы оплату за квартиру не просрочить, выбрать число, к которому деньги уже должны лежать в отдельном ящике, и ожидать прихода хозяйки квартиры. А Ванька просто попросил не трогать его вещи без спроса. О продуктах не договаривались, каждый месяц оба скидывались и откладывали определенную сумму, которой должно хватить до следующей зарплаты или стипендии. Продуктами, которыми постоянно нагружали в дорогу родители, Матвей сам решил делиться. Он не жадный, а у Ваньки зато всегда можно было попросить компьютер, чтобы сделать курсовик.
И вот теперь этот электровеник стоял на пороге, встречая Матвея с дороги.
- Хлеб купил? - Чижик смотрел снизу вверх, но так, словно сам был на две головы выше.
Матвей сунул в руки соседа хлеб и, наконец-то, зашел в квартиру, прикрыв за собой дверь. Скинул с плеча рюкзак, набитый провизией от заботливых родителей, скинул обувь, куртку, и прошел на кухню.
Ванька проследовал за ним. Отрезал себе кусок хлеба, намазал майонезом, и стал жевать. Матвей посмотрел долгим взглядом на соседа, и тот развел руками:
- Ну чего? Я голодный!
- Тебе мало гастрита? - вздохнул Матвей, наливая чай в большую синюю кружку с надписью "Иван", - Хотя бы чаем запивай.
Ванька уселся за стол, взял свой чай и продолжил набивать желудок. Матвей ничего не сказал, налил себе кофе и сел напротив. Повисла тишина. Обычно Ванька трепался без умолку, и Матвей ожидал каких-то новостей или просто пересказа о том, как прошел его день, или как он встретил праздники, или допроса на тему "Ну как дела?", но Чижик отчего-то молчал.
Отдохнув немного, Матвей разобрал рюкзак. Картошку сложил в ящик за холодильником, подсолнечное масло убрал в шкафчик, крупу и макароны в соседний, три банки тушенки и одну со сгущенкой - в холодильник.
- Снова тетя Маша нас подкармливает? - заглянул через плечо Ванька.
- Ну да... - захлопнув холодильник, Матвей выпрямился и развернулся, столкнувшись с Ванькой нос к носу. Сердце пропустило удар, эти зеленые глаза так близко, весело щурились, а россыпь веснушек на носу только придавала его взгляду больше озорства.
"Как же я соскучился!" - мелькнуло в голове.
Матвей положил руки на бока Чижику и отодвинул его в сторону.
- Не загораживай мне проход, - сказал. И пошел в ванную, принять душ с дороги.
Чижик пожал плечами, открыл холодильник и достал сгущенку.
- Спасибо, тетя Маша, - пропел он, открывая банку ножом.

Начало нового семестра закрутило ребят в суете, куче курсовых и контрольных, на подработке тоже свалилось столько дел, что порой Матвей и Ванька возвращались домой уже за полночь, садились за чертежи или рефераты, и валились спать только в три часа утра, а в шесть снова подъем и опять по-новой.
К концу месяца Матвей сумел вздохнуть свободно. На работе все затихло и снова появилась стабильность. Тишь да гладь, да Божья благодать. В универе тоже все улеглось, курсовые успешно зачтены, контрольные сданы, теперь можно было спокойно просто ходить на лекции и семинары, получая удовольствие от процесса обучения.
А вот Ваньке все еще не везло. Его начальник, похоже, решил выжать из парня все соки с самого начала нового года. Возвращался Чижик все так же поздно, уставший, измотанный, но всегда улыбался и с удовольствием рассказывал Матвею обо всем, что узнал за день.
- Помнишь, я тебе рассказывал, что у нас бухгалтер новый появился? - уплетая макароны, Ванька поднял глаза на Матвея, сидевшего как всегда напротив.
- Ну?
- Залетел на бабки, - Ванька открыл банку с майонезом и щедро приправил макароны, разбавил кетчупом, перемешал. Матвей наблюдал за всем этим, скривив рот, но ничего не говорил. Чижик тем временем притянул кружку с чаем поближе, отпил, поморщился, - Блин! Язык обжег...
- Не торопись, - посоветовал Матвей, - Так что там с бухгалтером? Как он залетел?
- А, где-то там ошибся, что-то не так посчитал, - отмахнулся Ванька, - я в этом не особо секу. Но ему придется выплатить одиннадцать тысяч предприятию теперь.
- Не хило, - присвистнул Матвей.
- Не хотел бы я оказаться на его месте. Одна маленькая неточность, одна ошибочка, в одной циферке... и все, капец!
- Ты не на его месте, - успокоил Матвей Ваньку, - так что будь спокоен.
Чижик вздохнул:
- Ага, он в три раза больше меня получает, что ему какие-то одиннадцать тысяч? - Матвей рассмеялся и взлохматил Ваньку еще сильнее, чем раньше. - Чего смеешься?
Матвей качнул головой, поднялся из-за стола и помыл за собой посуду, тихо напевая: "Мечтать не вредно, вредно не мечтать".
- А сам-то о чем мечтаешь? - усмехнулся Ванька.
В ответ неопределенно пожали плечами. Чижов хмыкнул, и прошел к раковине в опустевшей тарелкой. Матвей забрал ее у Ваньки и тоже помыл.
- Да я бы сам...
- Да иди уже.
Ванька пожал плечами и ушел в комнату. Расстелил постель, юркнул по одеяло и уже через пять минут спал как убитый. Матвей тихо прокрался в темноте к своему дивану нашарил Ванькин свитер, брошенный на спинку.
- Вот блин, опять разбросал... - проворчал Матвей себе под нос, взяв свитер в руки. Бросил воровской взгляд на спящего, уткнулся носом в мягкую шерсть. Ванька не любил "колючие" свитеры, и его бабушка связала ему этот в прошлом году. Так он в него как влепился, так всю зиму и таскал. Матвей глубоко вдохнул аромат свитера.
"Ванькой пахнет..." - улыбнувшись, подумал. Снова понюхал. Запах его тела, едва уловимый аромат туалетной воды, Матвею нравился выбор Ваньки. С легким сожалением отложив свитер, разделся и забрался под одеяло. Диван заскрипел старыми пружинами, пока Матвей укладывался поудобнее. Ванька заворочался, и Матвей затих. Ему все еще было не комфортно, но тревожить соседа не хотелось. Чижов снова сладко засопел, тогда его друг наконец-то устроился, как хотел.

Выходной день. За окном метель, но на душе все равно приятно - никуда не надо идти. Можно полежать подольше в кровати, понежиться под одеялом... послушать кашель соседа. Ванька встрепенулся и посмотрел на Матвея.
- Моть, ты чего? - окликнул Чижов, - Заболел что ли? - соскочил с кровати, подошел к другу, потрогал лоб, - Нифига себе, да ты кипяток!
- О, да... я огонь... - вымученно улыбнулся Матвей.
Он был бледен, и глаза стали какими-то влажными. Да и сам с испариной на лице, и темная челка прилипла ко лбу.
- Ну и видок у тебя, - проронил Ванька, залезая в шкаф, нашел коробочку с лекарствами и стал рыться в таблетках, - У нас "Антигриппин" только остался... - сбегал на кухню, вернувшись со стаканом воды, сунул Матвею таблетку, подал воду, - Пей.
Тот послушно выпил лекарство и поблагодарил.
- Лежи, не вставай, - приказал Ванька, одеваясь, - Я скоро.
Матвей слышал, как захлопнулась дверь за Чижиком. Посмотрел в потолок, усмехнулся. Несмотря на хреновое самочувствие, на душе было тепло и приятно. А когда Ванька вернулся с целым пакетом микстурок, таблеток, порошков, да еще и с апельсинами и любимым Мотькиным соком, вообще подскочило до небес.
- Вот этот жаропонижающий, - объяснял Ванька, - его надо пить только после еды, понял? Микстуру прямо сейчас можешь выпить. Вот это до еды. Ты кстати что хочешь? Картошки пожарить? Или яиц? - Матвей не отвечал, - Ты чего лыбишься-то? - невольно усмехнулся Ванька.
- Да так...
Наверное, это и можно назвать счастьем. Когда любимые глаза так близко, когда ты кому-то не безразличен, когда тебе плохо, а родной человек вот он, рядом и готов позаботиться.
"Родной, любимый. Ваня..."
- Ну так яйца или картошка? - допытывал Чижов.
- Вань... - Матвей поймал руку Чижика, собираясь с духом. Сердце заколотилось как бешенное. Рука Чижова теплая, а ладонь казалась такой маленькой. Его музыкальные пальцы давно не давали Матвею покоя. Хотелось их сжимать, трогать, гладить, сцепить замком со своими...
"Просто скажи, просто скажи! Ну не убьет же он тебя в самом деле?"
Дыхание участилось, Ванька готов был выслушать, хотя явно не понимал, что происходит с Матвеем. Тот вздохнул, так и не решившись, и отпустил Ванькину руку.
- Ладно, тогда яиц пожарю, - решил Чижов и отправился на кухню.
Матвей провел рукой по лицу. Тяжело дышал, не в силах так быстро взять себя в руки.
"Вот блин, это тяжелее, чем я думал..."
- Завтрак в постель! - торжественно объявил Ванька, притащив табуретку, с поставленной на нее тарелкой с яичницей, да стаканом сока. - Хлеба отрезать? - Матвей кивнул. - Погоди...
Снова умчался. А Матвей тепло улыбнулся, присев на диване, и подвинув к себе табуретку.
- Носки надень и вообще накройся, чего вылез? - раскомандовался Ванька, вручая два куска хлеба Моте, - У тебя постельный режим, усек?
Матвей подчинялся, надел теплые носки, закутался в плед и приступил к завтраку.
"Потом обязательно скажу," - твердо решил он.

@темы: " НЕ мое", "Подарки"

---

Спёр и не стыдно

Логово как оно есть))

URL комментария

@темы: позитив :)

---

Весна

+3

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

На заказ

+8

@темы: "поделки Лютого зверя"