Ремикс)))

Когда-то уже делал серьги из серебристых бусин и цепочек. Делать копии скучно, поэтому вот вам творческая переработка)))
Фотик по-прежнему из иерии " я его нарыла из того, что было", качество съемки соответствующее.. увы..

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Давно не постил еду

Ну, пока я без возможности фоткать, так что без картинок.
Ну, всё, как всегда в духе "рецепт? какой рецепт?". Всё на глаз. по вкусу и до готовности.

Куриные сердечки

Зашёл у нас тут разговор про ливер. По мнению Люта - ливер это офигеть как вкусно, если уметь готовить. Почему-то большинство считает, что ливер, как мосол - чем дольше варишь. тем вкуснее. На самом деле, чем дольше варишь/жаришь нежный ливер, тем больше шансов приготовить подметку.
Сегодня у меня на ужин куриные сердечки в остром соусе.
Люблю острое, грешен. Но в принципе перца никто не мешает сыпануть по вкусу.
Итак, сердечки.
Начало классическое: помыть. почистить, отрезать лишнее. Потом откинуть в дуршлаг стекать. А пока делаем маринад. Простор для творчества ограничен лишь двумя вещами: бюджетом и фантазией. У меня в этот раз было белое вино - 2.5 ст. ложки, бальзамический уксус - чуть меньше ст. ложки, немного перца чили, капелька томатной пасты, немного пряных трав и дофига красного перца с чесноком. От этой адской смеси сердечки через 10 минут приобрели цвет слегка отваренных.
Чуток промариновать под пищевой пленкой в холодильнике (от 20 минут до 2 суток) и на сухую сковородку. Главное - не пережарить. Я проверял разрезая деревянной лопаточкой - срез не кровит? Готово! Вылить на сковороду весь оставшийся маринад и протомить чуток. чтобы алкоголь выпарился.
Гарнир любой. Вкуснотища!

@темы: "Зверь питается"

---

Поддержим логовца

Запрос необычен "что б сложилось максимально хорошо для Коши".
Дружно тыкаем в кнопочку, получаем плюсик в карму и одноразовый мешочек с удачей)))

Вопрос: Получить плюсик в карму и помочь Коше

1. Твк-тык-тык-тыыыык!		35	(100%)
Всего:		35

@темы: "Доска объявлений", "Логовцы"

---

ЧТо только не придумают)))

Гороскоп по числу рождения

@темы: " Тест"

---

На правах рекламы

Раздаются серьги в хорошие руки. Логовские и не только))

06.10.2015 в 12:43

Пишет  Gulch:

Итак, я напоминаю, что в моей группе в ВК идет розыгрыш серег с кристаллами Свровски - vk.com/gg_jewellery?fixed=1.

Все, что вам нужно, это сделать репост записи, вступить в группу и оставить свой порядковый номер под указанной записью. ВСЕ!
Розыгрыш будет 10-го октября.
Доставка за мой счет. Цвет кристаллов вы можете выбрать любой.

@темы: "Доска объявлений", "Логовцы"

---

Нежные камни

Бывает и такое)))
А рамках избавления от запасов черных швенз, получились вот такие очень нежные серьги (эх, было бы еще на что их фоткать....)
Обратите внимание на последнюю - видите? Это реально просвечивается камешек)))
Что за камешки - не знаю. попали ко мне в сборной солянке.

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Релаксирую

... в качестве депресанта лично для меня.

Название: Меч и щит. глава 5
Фандом: Original
Автор: Лютый зверь
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: пока нет, но присутствуют намеки и случайные связи
Категория: слеш, гет
Жанр: приключения, постапокалипсис
Размер: 3601 слово (эта глава)
Статус: пишется
Дисклеймер: моё
Предупреждения: Этот мир вообще жесток и грязен.
Размещение: Запрещено.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4

Примечания

Тиберия* - страна несколько южнее Севилии, долгие годы воевавшая с Майраном из-за спорных территорий. Ландшафт преимущественно лесной и горный. Знаменита разведением всевозможных боевых животных-мутантов, включая боевых драконов.
Боевые драконы* - мутировавшие вараны, которые были в своё время успешно изловлены тиберийскими магами, а сейчас выводятся искусственно. Размер варьируется от трёх с половиной (стремительные) до шести (бронированные) метров в длину, ядовиты, агрессивны, практически не поддаются дрессировке. Используются либо на всевозможных гладиаторских аренах, либо специальными наездниками-менталистами, могущими при помощи специальных артефактов управлять драконами. Наездники-менталисты крайне редки и чрезвычайно дороги.
Керия* - южный сосед Майрана. Аграрная страна до сих пор никем не завоёванная исключительно благодаря сильнейшим погодным магам на службе королевского двора. Лесостепная зона.
Вирвана* - город-государство, знаменит игорными домами, гладиаторской ареной, единственной, куда допускаются женщины (не только в качестве участников) и ссудами. Является относительно нейтральной территорией и убедительным доказательством того, что деньги сильнее мечей. Территориально располагается южнее и западнее Керии.
Оружие Древних* - оружие созданное до Катастрофы. Находят его достаточно редко, умение им владеть давно утрачено (прочесть инструкцию некому, ибо языки сильно изменились). При попытках использования ручного огнестрельного оружия жертв среди нашедших практически нет. А вот мины, снаряды, ракеты и гранаты в большинстве случаев убивают того, кто пытается их использовать.
Кнёз* - главнокомандующий армией Мейрана, выборная пожизненная военно-политическая должность. Несмотря на монархический стиль правления, кнёза выбирает не монарх, а главы знатных семей и официальных гильдий столицы. Впрочем, предложить свою кандидатуру на должность кнёза могут лишь представители верховного дворянства, включая членов королевской семьи.
Врона* - столица Майрана

Песчаные дюны постепенно сменились жухлой степью с редкими кустарниками и ещё более редкими искривлёнными деревьями с плоской кроной. Под ними, сбиваясь в небольшие стада, бродили дикие туги. На путешественников трёхрогие быки насторожено поглядывали издали, но убегать не спешили, просто держались дальше расстояния прицельного выстрела. Дион даже разглядел сидевших на спинах тугов крупных белых птиц с длинными причудливо изогнутыми клювами.
- Мне осточертело вяленое мясо, - заявил он на привале. – Может, поохотимся по дороге? Только от твоего драндулета вся дичь разбегается.
- «Крылья ветра» не драндулет, - Пхос нехорошо прищурился.
- Всё равно разбегается, - упрямо пробурчал Дион.
- Я тебе в добытчики не нанимался, - Пхос всё ещё дулся на «драндулет». Почти три недели совместного путешествия вынудил обоих мужчин стать почти друзьями, но нападки на «Крылья ветра» Пхос не простил бы и лучшему другу. Впрочем, лучшим другом как раз и был мотоцикл – надёжный, верный, безотказный, созданный собственными руками. «Крылья ветра» ощущался живым и был дороже всего.
- И не надо, - Дион понял, что перегнул палку и постарался смягчить собственную оплошность, - главное дичь не пугай.
Пхос насмешливо хмыкнул, а Дион легко вскочил на коня и медленно поехал навстречу ближайшему стаду. Туги заволновались, но неспешная поступь солового коня не вызывала у них тревоги. Тем не менее, стадо медленно двинулось в сторону. Наблюдавший за своеобразной охотой Пхос насмешливо фыркнул себе под нос. Сократив расстояние между собой и стадом на четверть, Дион неожиданно остановил коня, спешился и отправил Казиса назад к стоянке. Дажник перестал кривить губы в улыбке и заинтересованно наблюдал за северным мальчишкой. Об охотничьих привычках благородных Пхос знал не понаслышке, но то, что сейчас делал Дион, не имело ничего общего с «благородной забавой», требующей не меньше сотни человек поддержки. Сначала Пхос считал, что паренёк собирается использовать свою врожденную способность к мимикрии, которой едва не воспользовался в жилище шамана Забытого Кладбища. Но пока он сам прекрасно видел Диона, а тот вдруг плавно раскинул руки в стороны и замер. Туги совершенно успокоились, несмотря на близкое соседство людей. Пхос был готов поклясться в том, что животные прекрасно видят их обоих. Дион медленно побрел к тугам, продолжая направлять в их сторону ладони.
- Казис, - спросил Пхос, не особо надеясь на ответ, - а что твой хозяин творит? Это как-то не сильно похоже на охоту.
Туги медленно выстроились цепочкой, словно огибая Диона живой дугой. Вожак медленно повёл стадо в сторону, слегка сворачивая к лагерю. Пхос удивлённо моргнул. В таких случаях звери обычно старались уйти от людей, эти же зачем-то окружали Диона, по-прежнему направляющему ладони на тугов. Внезапно одно из молодых животных резко скакнуло в сторону человека. Из-под копыт испуганно метнулась крупная голенастая птица золотисто-коричневого окраса и яркой короной из перьев. Дион взмахнул рукой, и не успевшая взлететь птица рухнула на землю. Туги внезапно успокоились и принялись беспечно пастись, а Дион подошёл к своей добыче, выдернул из тушки короткий метательный нож и, подхватив птицу за ноги, свистнул Казису. Жеребец послушно поскакал к идущему навстречу хозяину. Охота закончилась.
- Я поймал, ты готовь, - заявил подъехавший добытчик, кидая к ногам Пхоса тёплую тушку.
- Интересный у тебя способ, - Пхос проигнорировал птицу и занялся разведением костра. – Можешь подманивать?
- Стал бы я тогда мучиться с тугами, - Дион спешился и удобно расположился на подстилке. Он всё ещё чувствовал себя неловко за «колымагу» и старался быть мягче, чем обычно. – Я говорун – могу с животными говорить. Конечно, добровольно ни одна курица, даже такая большая, под нож не пойдет, но убедить других зверей вспугнуть её – это можно.
- Это вроде майранских собачников?
- Не совсем. Майранских щенков можно настроить на человека, тогда пёс и хозяин могут общаться. Не так как с людьми, конечно. Это чем-то похоже на пустынных псов. Но дело в том, что проводят связь именно собаки. Я же сам настраиваюсь на конкретное животное и … это не совсем разговор. Они не мыслят словами. – Пхос повертел в воздухе рукой, словно хотел вытащить нужное слово из рукава. - Можно внушить им ощущение, например, безопасности, или что вон там трава вкуснее, ну или что рядом с копытом большая змея. А если отвлечь внимание птицы, чтобы она тебя не замечала, то от неожиданности она бросится в нужную сторону. Как-то так.
- Много мороки.
- Ну, как сказать. Птицу выслеживать не надо – туги это за меня сделали. Подкрадываться на расстояние броска тоже не нужно. – Дион пожал плечами. – Это не так уж и сложно, но если долго не практиковаться, то в нужный момент может и осечка случиться.
Пхос хмыкнул, подкинул в костёр пару коротких сучьев и достал нож. Он не стал возиться и ощипывать птицу, а просто надрезал кожу, и снял её вместе с перьями. Быстро распотрошив тушку, нанизал её на импровизированный вертел и пристроил над углями. Варвар размышлял о том, как ещё можно использовать такие способности, и распространяются ли они на киборгов. Если да, то у парня весьма мощный козырь в рукаве. Впрочем, на этот вопрос Дион в любом случае не ответит.
- Кстати о майранцах, - Дион подпёр голову рукой и с самым независимым видом попросил. – Расскажи о Мунаре, раз уж в его дом едем.
- Он умер, - ответил Пхос, но поскольку Дион не спросил, как сам Пхос стал наследником Рейшина, решил всё же отплатить за деликатность небольшим рассказом. Тем более что Дион и так продержался две недели, прежде чем спросил. – Но это вроде как секрет. Впрочем, теперь, когда война Майрана с Тиберией* закончена, это не имеет особого смысла. Майранцы верят, что Кривой Дьявол защитит их. И это самая большая его победа.
- Он был очень сильным?
- Он не умел сдаваться. – Пхос перевернул тушку над углями. – Совсем. Упрямый был. А сильный… у него вся левая половина тела была изувечена. С такими ранами как его вообще в армию взяли? Сильным он не был, но был упрямым, бесстрашным и изворотливым. По-своему благородным. Очень так по-своему. Через неделю доедем до его дома – сам всё увидишь.
- Неделя? Но до Майрана еще не меньше двух недель ходу. А на обычных лошадях – в два раза больше.
- Это если их не менять, - хмыкнул Пхос. – После увечья Рейшин отказался от наследства в пользу младшего брата и пошёл в армию. Этот дом он купил на своё жалование и военную добычу, чтобы жить там после отставки. Для его костей майранский воздух был слишком холоден. Вот он и решил перебраться южнее – в Керию*. С Майраном эта страна всегда уживалась мирно, а климат в ней помягче.
- Говорят, он получил те раны в сражении с Хранителем леса.
- Ну, не сомневаюсь, что Рейшин и в юношестве мог достать кого угодно, - Пхос пожал плечами. – Сам он об этом не говорил, а я не спрашивал.
Пхос повертел птицу над углями, принюхиваясь к аппетитному аромату поджаренного мяса. Кое в чём Дион был прав – вяленое мясо надоело до отвращения. Дажник невольно вспомнил время, проведенное с Кривым Дьяволом. Рейшин был балагур, весельчак и болтун, каких поискать, но о себе он рассказывал крайне мало. Пхос, впрочем, не особо и стремился узнавать чужие секреты, а вот теперь осознал, как на самом деле мало знал об этом человеке, несмотря на проведенный бок о бок год.

***


- Да-а? – лицо Рейшина, которое и так сохранилось лишь наполовину, перекосило чуть ли не по диагонали в довольно убедительной попытке изобразить сарказм. – Я, конечно, не против, но вот, с твоей точки зрения, кто из нас меньше бросается в глаза?
Пхос посмотрел на одноглазого, хромого и лохматого Рейшина в форменных штанах и порядком испачкавшейся рубахе – не заметить его это ещё постараться надо. Что же касалось самого дажника, то тут он не испытывал иллюзий: оставаться незаметным он мог легко, но общаться при этом – никак.
- А может, каликой перехожим прикинешься? Причёска уже не по уставу, испачкаем тебя посильнее, одежонку кое-где порвём…
- Форму предлагаешь порвать, - очень ласковым голосом перебил Рейшин и улыбнулся. Да так добро, что Пхос потерял желание спорить. Ох уж эти вояки! За честь мундира готовы зубами драться, словно хоть одна тряпка этого стоит. – Дажник, ты же не дурак, хоть и очень убедительно прикидываешься. Весь замок неделю гудел о том, что тебя поймали, даже мне пара слухов перепала, пока до камеры тащили. И на самом пике твоей популярности ещё и меня туда занесло. Я с тобой, конечно, не сравнюсь, но видело меня достаточно народу. И ты, правда, думаешь, что наши приметы не разошлись по округе еще до того, как остыло тело самого министра?
- Я не говорил, что убил министра, - Пхос окинул недомерка взглядом. Не то, чтобы Рейшин был совсем мелким, просто рядом с дажником большинство мужчин казались мельче, чем были на самом деле. К тому же Пхос был несколько недоволен тем обстоятельством, что в первую же ночь, проведенную не в колодках, ему пришлось спихивать с себя мерзнущего майранца. Рейшин вечером великодушно поделился половиной ворованного плаща, но в замен всю ночь пытался закинуть увечную ногу на горячего дажника. Словом, к утру Пхос, который до этой ночи всегда спал один, пребывал не в самом благодушном настроении.
- Угу, а неделю в колодках ты просто так сидел, - азартно закивал Рейшин. – Дверь не мог найти, пока я тебе не показал.
Пхос расхохотался. Он привык к тому, что с ним разговаривают со странной смесью страха и брезгливости, но Кривому Дьяволу, очевидно, совершенно всё равно, что он говорит с дажником Небесного Братства – живой машиной для убийства, сотворенной противоестественным образом. Это и раздражало, к своему статусу Пхос привык, хотя и ненавидел его, но и привлекало. Не так часто в Пхосе видели его самого.
- Ладно, нас ищут, вместе мы слишком заметны, - дажник показательно загибал пальцы, перечисляя пункты. – Тогда зачем нам идти вместе? Во-первых, один я могу идти раза в три быстрее и не особо при этом напрягаться. Во-вторых, кто сказал, что нам по пути?
- Я не сказал? – Рейшин смущённо улыбнулся и поерошил волосы на затылке. – Я хочу тебя нанять. Ты же свободен сейчас. И ты уже тут, не надо ждать, когда пришлют кого-то ещё.
- Майран может себе позволить дажника? – прозвучало несколько высокомерно, хотя сам Пхос этого не хотел.
- Один из семи Грейтхенвурдских алмазов достаточная плата?
- Они утеряны, - Пхос сложил руки на груди. – Братство такие шуточки и слушать не станет.
- Что было потеряно, может быть снова найдено, - Рейшин закинул руки за голову и с наслаждением потянулся. – Грейтхенвурдские алмазы – не просто камни. Связываться с Братством, предлагая им подделку – на это даже моей наглости не хватит. Вот не делай такое лицо! Я ж не от своего имени нанимаю, а подставлять собственную страну… Короче! Камень настоящий. Уж маги Братства запросто его проверят.
- Допустим, у тебя действительно есть такое сокровище, – дажник присел на один из камней и с удобством расположился под завистливым взглядом колченого майранца, которому удобную позу на камнях занять не получилось бы при всём желании. – Но это ж каким идиотом надо быть, чтобы отдать его за дажника? Майран на него войну выиграть может!
- Конечно, может! – закивал Рейшин. – Если тебя наймёт. Думаю, мы тебя на год выкупить сможем. Этого времени нам хватит.
- Вы уже лет пять вяло воюете, почему думаешь, что за год справишься? И откуда такая уверенность, что они не наймут двух дажников против меня?
- Потому что год – это самое большее, - тихо сказал Рейшин и добавил громче. – Если бы они могли нанять хоть одного из вас, уже давно сделали бы это. Мы их тесним, самое время достать свои козыри.
Рейшин оборвал себя, посмотрел на сидящего дажника сверху вниз, что-то прикинул и махнул рукой.
- Давай с этим разберёмся по дороге. Мы всё еще слишком близко к чёртовому замку. А в деревни всё-таки заходить не будем. Во всяком случае, в землях Шиона.

Рейшин вёл Пхоса к своей ставке, свернув из опостылевших скал к лесу, и упрямо старался держать заданный темп, хотя его нога давала о себе знать всё чаще. Пхос видел, что Решин к вечеру сильнее выворачивал ступню при ходьбе, отчего его походка становилась совсем уж по-утиному неловкой. Тем не менее, офицер продолжал шустро хромать вперёд, правда, всю свою поклажу он при первом же удобном случае передал, точнее уж сплавил, Пхосу, мотивируя тем, что теперь он-де наниматель. Пхос фыркал, дразнился, но плащ и котомку нёс. Впрочем, котомка опустела довольно быстро. Пхосу пришлось ещё и охотиться, поскольку именно Рейшин украл из замка провизию, которую они вдвоём съели. Так что теперь была очередь Пхоса побеспокоиться о пропитании.
На привале Рейшин свалился на какое-то бревно и не двигался, пока не поспел ужин. Поев, майранец замотался в плащ и уже привычно полез к Пхосу под бок. Опешив от такой наглости, лес всё же не холодные камни пещеры, Пхос даже не нашёлся сразу, что сказать.
- За ночь нога замерзнет, - пояснил Рейшин, - полдня отставать буду, пока согреюсь. А я тебе половину плаща дам.
Повторения вчерашней ночи Пхос очень не хотел, но тот факт, что майранская хромоножка ни разу не пожаловался, не требовал скидок на своё увечье и не наглел без надобности, всё же вызывал уважение. Пхос устало вздохнул, отобрал себе половину плаща и повернулся спиной к Рейшину. Тот привычно завозился, устраивая покалеченное тело поудобнее и, наконец, замер, прижавшись спиной к широкой и горячей, горячее обычных людей, спине дажника. Вскоре вымотанный офицер тихо засопел. Пхос хмыкнул, закрыл глаза и провалился в чуткий сон без сновидений.

К лагерю Майранской армии беглецы вышли на шестой день. К тому времени Рейшин был бледен до синевы, обзавёлся чудовищным мешком под уцелевшим глазом, тяжело припадал на ногу и уже даже не пытался скрыть болезненную гримасу, но темп по-прежнему держал. Впрочем, за полдня пути до лагеря, он вдруг выпрямился, слегка порозовел, почти до приемлемого оттенка, и стал хромать заметно меньше. Вскоре показалась и причина внезапного улучшения самочувствия – свора майранских собак стелилась над землёй навстречу блудному хозяину. Гибкие и сильные тела крупных, но словно сплющенных с боков животных, разворачивались в беге, как меха гармошки. В своём стелющемся беге лохматые псы далеко вытягивали мосластые ноги с необычайно длинными и сильными для собак пальцами.
Не добегая до хозяина несколько метров, псы припали к земле и подобострастно поползли вперёд, виляя пушистыми хвостами и извиваясь в приступе неподдельной радости. Рейшин тепло улыбнулся, потом присел на корточки, неловко отставив в сторону ногу, и погладил, подползшего к ногам вожака.
- Молодец, Вандал!
Пёс скулил от восторга, подставляя под ласку вытянутые уши со свисающими кончиками. Рейшин закончил, поднялся и довольно бодро похромал в ту сторону, откуда примчались собаки.
- Ну что, Пхос, осталось совсем не долго, нас ждёт обильный и вкусный ужин, шатёр и отдельная кровать.
- Последнее радует больше всего, - хмыкнул Пхос, которому до мутантов надоело по ночам спихивать с себя чужую конечность.
Рейшина встречали в лагере тепло, но без помпы. Улыбчивый хромец шёл в окружении ластящихся псов, здоровался с офицерами, рядовыми, едва ли не с каждым перекинулся словом, а потом, оставив Псоха и свору, вошёл в шатёр кнёза. Псы покрутились у входа в шатёр, а потом устало потащились к вольеру с импровизированными будками. Самые молодые свалились спать, даже не забравшись в укрытия. Пхос оценил и состояние псов, и неожиданную бодрость Рейшина. Похоже, майранские собаки не только слушались мысленных приказов хозяина, но и могли отдавать ему свою жизненную силу.
Дажник оглядел лагерь. Большой, грамотно разбитый с добротными, хоть и явно не новыми шатрами. Ближе к центру стояли разномастные шатры командования, по периметру – вытянутые и низкие – для рядовых. Пхос хмыкнул, такое проявление внимания к нуждам солдат было редким. Обычно солдаты спали либо в плащах, если позволяла погода, либо обеспечивали себе времянки из того, что подворачивалось под руку, включая захваченные шатры противника и примитивные землянки. Здесь многоместные шатры же явно предоставил кнёз, или обязал офицеров позаботиться о своих людях.
Большинство солдат сидели у костров между общими шатрами, травили байки, некоторые что-то заунывно напевали. Кое-кто кипятил над костром травяное питьё, но большинство терпеливо ждали ужин. Полевая кухня находилась чуть в стороне, возле неё суетились трое солдат в рубахах с закатанными рукавами и пузатый повар в старом мундире рядового. Пхос шумно втянул воздух – судя по запаху, ужин будет ещё не скоро.
К Пхосу подошёл молоденький офицер, восхищённо разглядывая дажника, попросил следовать за собой и отвёл в небольшой потрёпанный шатёр, располагавшийся среди более роскошных шатров высших офицеров.
- Это шатёр господина Мунара, - почтительно сказал офицер. – Вы можете располагаться здесь: скорей всего господин не вернётся до утра.
Пхос огляделся и, сбросив сапоги, разлёгся на широкой постели. Пожалуй, это была единственная вещь, которая говорила о статусе хозяина, и, как подозревал Пхос, причина крылась в здоровье Рейшина. Вся остальная обстановка была не просто скудной, а откровенно аскетичной: походный стол, со сваленным на нём картами и простым писчим прибором, походный же стул, чуть выше, чем обычно, простой сундук, крошечная жаровня, да стойка с личным оружием. Пхос снова хмыкнул, несмотря на кажущуюся небрежность этого места, учитывалось состояние Рейшина: высокий стул, широкая кровать, грубые, но тёплые шкуры на полу и жаровня. Ничего лишнего, ни следа роскоши, но в то же время всё очень удобно и надёжно. Похоже, этот Рейшин умел расставлять приоритеты и довольствоваться малым.
Валяясь на кровати, Пхос вспоминал, что ему вообще известно о Кривом Дьяволе. Тактик нынешнего кнёза Майрана Одрина Суона, выбранного на эту должность три года назад за выдающиеся военные успехи. Откуда же сам кнёз откопал своё одноглазое сокровище, слухи умалчивали. Зато утверждали, что Рейшин Мунар был неуязвим для любого оружия и чрезвычайно жесток, за что, собственно, и получил своё громкое прозвище. Отчаянный головорез, прошедший несколько боёв, лично участвовавший в нескольких до самоубийства авантюрных операциях, и изворотливый сукин сын, придумавший и воплотивший несколько безумных планов. Именно Рейшин Мунар провёл свой отряд через Тиберийские горы между ловушками и засадами, не потеряв ни одного человека. Именно Рейшин Мунар обнаружил остов огромного водного замка, созданного до Катастрофы, и воспользовался найденным там оружием Древних*, чтобы откинуть тиберийские войска от Вроны* с отрядом всего лишь в тридцать человек. При этом, потеряв всего пятерых и исключительно из-за странного оружия Древних, которым вообще до тех пор мало кому удавалось воспользоваться так, как надо. Именно Рейшин Мунар, вооруженный одним единственным коротким мечом, смог убить бронированного боевого дракона* на арене в Вирване*.
Оставалось разобраться с тем, чему из этого можно верить. Пхос прекрасно знал, насколько «правдивыми» могут быть рассказы о людях на своем собственном примере. Дажник сопоставлял слухи и то, что он видел своими собственными глазами. В одном он был с ними согласен – Рейшин Мунар редкостный пройдоха.

Молоденький офицер оказался прав, Рейшин остался в шатре кнёза на всю ночь. Самого Пхоса не беспокоили до самого ужина. Ел он вместе с солдатами, получив свой паёк каши с мясом из общего котла. Майранцы держались по отношению к нему со сдержанным любопытством, поглядывали издалека и не лезли с вопросами и разговорами. Словом, всё как обычно, разве что дисциплина на высоком уровне, раз не лезут. Впрочем, дажник и сам прекрасно умел держать на расстоянии тех, кто не умел делать этого сам.
Утром Пхоса пригласили в шатёр кнёза. Видимо, пришла пора официально наниматься в майранскую армию. Дажник быстро привёл себя в порядок и подошёл к шатру. К его удивлению, стражник пропустил без обыска. Впрочем, смысл в этом был – то, что у Пхоса оружия нет, прекрасно знал Рейшин, да и не понадобилось бы оно дажнику против одного, пусть и высокопоставленного воина, если бы уж приспичило его убить.
Первое, что увидел Пхос, войдя в шатёр кнёза – развалившегося на тёплом ковре у самой жаровни Рейшина. Тот, уже в чистой форме и с новой повязкой на глазу, удобно лежал, грелся и вертел в руках странную, явно сделанную ещё до Катастрофы вещицу. Непонятная штуковина казалась незаконченной и состояла из крошечных полупрозрачных деталей неправильной формы, а Рейшин занимался тем, что подсоединял к ней всё новые детали, выбирая их из кучки перед собой.
- А, Пхос, проходи, - Рейшин не отвлекался от своего занятия, - это наш кнёз Одрин из рода Суон. Можно говорить без церемоний, но по делу.
Одрин Суон оказался крупным, явно на полголовы выше самого Пхоса, смуглым, черноволосым и черноглазым, со скуластым вытянутым лицом и фигурой медведя. Спокойная мощь этого человека вызывала невольное уважение, а скучающе-безразличные глаза на невыразительном лице настораживали. Кто знает, что на уме у этого кнёза? Одрин удобно сидел в походном кресле, вытянув мощные ноги, и спокойно разглядывал Пхоса из-под тяжёлых век.
- Мой тактик уверяет, что с тобой мы сможем одержать победу меньше, чем за год. – Голос оказался под стать всему остальному: глубокий, низкий и насыщенный. – И я склонен ему верить. Один из Грейтхенвурдских алмазов подходящая цена за победу.
Пхос сунул большие пальцы за ремень брюк и исподлобья оглядел кнёза Суона. Перед нанимателями он обычно держался подчёркнуто независимо и при первой же возможности продавливал собственные требования. Цепной пёс Братсва очень высоко ценил даже иллюзию свободы и был готов на всё ради одного мгновения воли. Но на Суона гонористый вид легендарного воина не произвёл ровно никакого впечатления. Во всяком случае, на его грубовато-мужественном лице ничего не отразилось. Как Пхос не раз убедился впоследствии, у кнёза Майрана были определённые трудности с выражением эмоций вообще.
- Я должен связаться с Братством и передать ваши условия, - Пхос задрал подбородок.
Со стороны жаровни раздался ехидный хмык. Пхос скосил глаз на Рейшина, но тот увлечённо собирал свою странную игрушку с самым невинным выражением на хитрющей рожице. Ну, конечно! Так Пхос ему и поверил!
- Я предоставлю тебе всё, что нужно для этого.
- Ничего не нужно, - Пхос почесал указательным пальцем бровь. – Разве что жить мне негде. Я устроюсь в лесу до получения ответа. До тех пор мне нет необходимости оставаться в лагере – я пока на вас не работаю.
- Справедливо, но никому не нужно, - Рейшин неловко поднялся и прошёл за спиной Пхоса к противоположной стороне шатра, поставил на узкую скамью, заставленную странными предметами, в некоторых из которых Пхос опознал головоломки, собранную вещь и повернулся к собеседникам. – Отделю тебе зановесочкой уголок в своём шатре, всё равно я там только сплю, да и то не всегда.
- Нет необходимости, - жёстко ответил Пхос.
Рейшин пожал плечами, вернулся к жаровне и снова улёгся, перебирать оставшиеся детали. Кнёз смерил Пхоса тяжёлым взглядом и отпустил лёгким кивком. Уже выходя из шатра, Пхос услышал голос Рейшина.
- Они согласятся, так что зря отказался.

Проклятый хромец оказался прав. Братство приняло все условия Майрана, очень уж лакомый кусочек предложил Рейшин. Более того, проклятый хромец оказался прав дважды – Пхос остался жить в его шатре. Обещанную занавесочку, впрочем, Рейшин всё же повесил.

запись создана: 01.10.2015 в 22:26

@темы: " Фики Лютого зверя":, " Оригинал", "МиЩ"

---

Как русские дискредитируют национальную культуру

В частности - национальный костюм. Дискредитировать его сильнее, чем в этой коллекции невозможно.
Люблю обзоры Алишера, но обычно смотрю тихо)))) Но в этот раз не вынесла душа поэта. Очень правильно сказано об этой коллекции вообще и о квасном псевдопатриотизме+рашен клюкве развесистой в том числе.
К большому сожалению, эту тенденцию выпячивания "русскости" в последнее время вижу часто. У нас шикарная культура, богатые традиции, потрясающие костюмы, сказки. былины, роскошнейший культурный пласт! Но к чему всё это сводится? Помните я говорил о мультфильме "Князь Владимир"? Так вот - это еще хуже!

04.10.2015 в 11:40

Пишет  Алишер:

Короче, я взялся за русских дизайнеров и у меня вышло самое желчное видео

@темы: " НЕ мое", "Моя Россия!"

---

И снова логовцу нужна поддержка

У Бельчонки в жизни идут серьёзные перемены. В такое время немного удачи будет не лишней, верно)))

Вопрос: Удачи и всем. кто ткнёт в кнопочку!

1. Тык!		31	(100%)
Всего:		31

---

Перышки)))

Извиняюсь за качество фоток... но в последнее время фоткать приходится на подножные аппараты..
в общем. они красивые..

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Нужна помощь логовцу

Надо просто ткнуть кнопочку и пожелать, чтобы  Рыбка фугу как можно быстрее нашла любимую работу.

Вопрос: Работу Рыбке-чан!

1. Даааа!!!!!!!!!!!!!!!!!		34	(100%)
Всего:		34

@темы: "Логовцы"

---

Луффи и мясо

Этот смайл идеально описывает их отношения)))

@темы: "ВП"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Писал ПВП, получил 8000 слов джена....

В общем, не самая удачная работа. Тот случай. когда герои полностью вышли из-под контроля.

Морок

Приквел
Примечания: Легкоступ* – телепортация
Явь* – наша реальность, Правь – мир богов и Навь – мир демонов вместе образуют вселенную.
Бричка* – вид крытой телеги на рессорах или без.
Мурмолка* – дорогая мужская шапка с плоским верхом из бархата, парчи или албаста черного, красного или зелёного цветов. В холодное время года к ней пристёгивалась меховая оторочка.
Албаст* – вид шёлковой парчи с крупным рисунком.
Смарагд* – изумруд.
Кисея* – чрезвычайно легкая, прозрачная хлопчатобумажная ткань.
Лоша́к* – гибрид жеребца и ослицы
Мул* – результат скрещивания осла и кобылы.
Суккуб* – демоница похоти и разврата.

Трава беззвучно приминалась под мягкими сапогами тонкой кожи. Их обладатель остановился у кустов, растущих на опушке леса, и пригнулся. По ту сторону леса лежала крохотная деревенька, единственный колодец которой находился за околицей на опушке.
Девица, набирающая воду из колодца, почувствовала чужой взгляд и вскинула голову. Никого. Показалось. Али зверь какой из чащи смотрит? Ну, так летом то не страшно. Даже самые лютые звери не шалят так близко от поселений, да ещё и среди бела дня. Девица ловко подцепила коромыслом дужку наполненного ведра и поспешила в деревню.
Темные с прозеленью глаза следили за фигуркой в ярком сарафане с неприкрытой тоской.
– Я должен повторять тебе одно и то же?
Глубокий и холодный голос заставил молодца подпрыгнуть вверх из сидячего положения. Звучно встретившись макушкой с толстой дубовой веткой, темноволосый наблюдатель ойкнул и опалил виновника взглядом. Высокого длинноволосого мужчину в серебряных одеждах взгляд парня оставил равнодушным.
– Нет, учитель, – парень склонил голову, но тут же выпрямился, сверкая глазами.
Сребец несколько томительных мгновений не сводил вымораживающего взгляда с дерзкого ученика. Тот опустил глаза, но покорней выглядеть не стал.
– Ты всё больше становишься похожим на мать. – Сребец отвернулся и бросил через плечо.
– Иди за мной.
Как колдун ходил по мягкой земле на своих каблуках и не проваливался на каждом шагу, интересовало Морока едва ли не сильнее, чем язык зверей и птиц, которому, к слову, Сребец никак не хотел его научить. Но разве ж спросишь о таком? Парень молча, плелся за учителем.
Внезапно Сребец исчез. Вот ведь! Это он специально! Дождался, когда Морок отвлечётся, и ушёл Легкоступом*. А теперь попробуй, догони его, ежели несколько драгоценных мгновений придется потратить на то, чтобы выследить серебряного тирана!
Догнать колдуна получилось только у самых ворот. Едва притормозив возле Сребца, парень отправился в недолгий полет от тяжёлой и хлесткой оплеухи. Вот же ж! Неужто не надоело ещё? Парень мотнул головой и поднялся. Морок уважал учителя, но недавно вступил в бунтарскую пору, что не облегчало жизнь, ни ему самому, ни Сребцу.
– За что? – спросил учитель.
Морок угрюмо глянул в глаза цвета расплавленного серебра. Лёд и пепел. Как всегда.
– Я отвлекся и не… – продолжить Мороку не дали.
– За это получишь после. Сейчас за что?
– … за девку… – парень опустил голову.
– Раз знаешь, то зачем пошёл? – Сребец не знал жалости.
– Не могу я! – Морок вспыхнул. – Что? Даже издали посмотреть нельзя?
– Нельзя. Я объяснял. И мне казалось, что ты понял. Выучи, а после делай, что хочешь. – Сребец повернулся к Мороку спиной и направился домой.
Кованые ворота приглашающее распахнулись перед хозяином. Морок уныло плелся за чародеем через весь двор. Возле порога Сребец остановился и огляделся. Морок напрягся, кожей почуяв приближение неприятностей. С таким учителем быстро приобретаешь подобные навыки.
– У тебя слишком много свободного времени, – Сребец глянул на ученика. – Подмети двор. Сам. Без магии.
Колдун ушел в дом, не дожидаясь вялого согласия. Морок скорчил спине учителя весьма непочтительную рожицу и ушел к сараю за метлой. Парень работы не боялся, но обширный двор, изученный до последней щепки, опостылел давным-давно. Хотелось выть от скуки, обыденности, от надоевших до оскомины нравоучений и от холодного безразличия Сребца. Горячий нрав и деятельная натура Морока были заперты в крошечном мире колдуна, словно между каменными жерновами.
Парень мёл двор и вспоминал, как тяжело было находиться со Сребцем в детстве. Родной дом позабылся, и холодная отстраненность чародея стала казаться правильной и естественной. Это вызывало недоумение и ненависть к своей «неправильности». А потом Сребец стал брать мальчика с собой.

Деревни и города удивили Морока обилием людей, шумом и суетой. Он, на протяжении долгих лет видевший только учителя, терялся при встречах. Люди казались ему слишком разными и одинаковыми одновременно. И все они очень отличались от Сребца. Лицо колдуна было застывшее и холодное, а взгляд пробирал до костей, но другие люди были оживлёнными, громкими и тёплыми. Люди весело смеялись, горько плакали, беззлобно шутили, настороженно, а то и с опаской поглядывали на Сребца. На их лицах одно выражение сменялось другим, и Морок мог читать их чувства так же, как мог читать символы, вышитые на их одеждах.
Сначала Морок сторонился людей, особенно взрослых, поглядывающих на него с настороженной жалостью. Ну ещё бы! Ученик чародея. Как тут не жалеть да не опасаться? Но вскоре любопытные сверстники рискнули подойти к Мороку. Сначала они задавали вопросы про Сребца, интересовались «взаправду ли колдун учит?», постепенно сближаясь с Мороком. Сребец смотрел на это сквозь пальцы, не вмешивался, но предупреждал, чтобы Морок сильно не привязывался к ребятишкам, которых, возможно, больше никогда не увидит.
Однажды Сребец взял с собой Морока в богатый дом. Мальчик раскрыв рот разглядывал ковры, драгоценную посуду, множество мелких и красивых предметов, назначение которых было ему неизвестно. А потом гости оказались в светлице. На огромной кровати среди кружевных подушек лежала маленькая девочка. Тоненькая, хрупкая, она была невероятно бледна. На осунувшемся личике вокруг глаз залегли глубокие тени, губы пересохли и потрескались, а щёки впали. Худенькие как веточки руки недвижимо лежали поверх вышитого шёлком одеяла.
Сребец склонился над ребёнком. Высокий, ладный на фоне заболевшей девочки он казался огромным и зловещим. Длинные пальцы легко пробежались по лицу девочки, и она судорожно втянула воздух. Сребец нахмурился и подозвал Морока.
– Смотри.
И Морок смотрел. Учитель требовательно спрашивал, чем больна девочка, что видит Морок, что нужно сделать. Мальчик съёживался при каждом вопросе, старательно смотрел, но не находил ответов. Сребец отвесил тяжёлый подзатыльник и велел смотреть не глазами. Морок так и не понял тогда, что имел в виду учитель.
Девочку лечили долго. Сребец ругал родителей, дотянувших до последнего, но не спешил излечивать девочку своей силой. Он поил несчастное дитя травяными настойками, заставляя Морока каждый раз рассказывать свойства всех трав по отдельности и самих настоек в целом.
– Смотри, – сказал Сребец на третий день, подталкивая подмастерье к кровати. – Не глазами.
И тогда Морок увидел. Болезнь клубилась чёрным туманом в груди девочки. Колдун довольно кивнул, когда ученик сказал о том, что увидел, и положил ладонь на грудь девочки. Чёрный клубок тревожно зашевелился, и девочка надрывно закашляла. А Сребец просто смотрел, не делая ни малейшей попытки помочь несчастной. Постепенно чёрный туман втянулся в ладонь колдуна. Девочка перестала кашлять и открыла глаза. Они оказались глубоко синего цвета, и Морок не мог отвести от них взгляда. Краски медленно возвращались на лицо девочки. Матушка с плачем и причитанием обнимала её, кажется, даже слегка напугав болезную. А вот отец, немолодой купец с морщинистым лицом, постепенно бледнел – настала черёд платы. Сребец забрал две трети золота и красавца коня. Впрочем, серого в яблоках жеребца он продал едва вышел за порог купеческого дома. Морок тогда так и не понял причины поступка Сребца. А девочка снилась ему ночами ещё очень долго.
Когда Морок подрос, Сребец запретил ему играть с другими детьми. Много позже Морок понял, что сделал это чародей весьма вовремя. Ещё немного и повзрослевшие приятели сами стали бы шарахаться от ученика колдуна. Это детишки малые видят мир и людей такими, какие они есть, а, вырастая, начинают жить не своим умом. Но даже, когда Морок понял причины поступков учителя, легче ему не стало. Это трехсотлетней чурке серебряной что люди, что муравьи – всё едино, а Морок хотел жить и жить среди людей. Ему нравилось смотреть на лица: молодые и старые, благородные и подлые, умные и простоватые. Люди влекли Морока своей обманчивой простотой и глубиной чувств. Это вместе люди, что то стадо – предсказуемы и скучны, но каждый из них по отдельности был головоломкой почище тех, что хранил Сребец на многочисленных полках в своей горнице.

Вспоминая и размышляя, Морок и не заметил, как убрал двор полностью. Парень отнёс метлу под навес сарая и отправился колоть дрова. Всё-таки требовалось выпустить пар, а то никакого терпения на учителя не хватало. Однако едва парень перехватил колун поудобнее, его окликнул Сребец.
– Завтра с утра наколешь, а сейчас в баню иди. Я уже истопил.
Морок удивлённо смотрел вслед учителю. Баню, да средь бела дня? Когда ещё работы полно? Мотнув головой, Морок отложил колун и пошёл в свою комнату за чистой рубахой и полотенцем.
Сребец уже ждал своего ученика в парилке, вальяжно разлегшись на верхнем полке и натянув на уши войлочный колпак. И чем дышит только! Сам Морок уж на что крепкий, а так высоко не забирался сразу. Вылив на голову шайку воды, Морок полез на полок подле учителя. Разглядывая потолок и острый белый локоть Сребца, Морок вдыхал пряно-хвойный пар и постепенно расслаблялся.
В банном деле-то Сребец был так же хорош, как и в целительском. Впрочем, по мнению самого Сребца разница была не велика. Он с наслаждением вдохнул аромат лично подобранной для сегодняшнего дня смеси трав и закрыл глаза. Вот и пришло время.
– Морок, плесни-ка ещё на камни, – велел Сребец.
Парень вяло пошевелился на своём полке и сделал безуспешную попытку стечь вниз. Сребец хмыкнул, ловко соскочил со своего места и сладко потянулся. Высокий, жилистый, гибкий – словно лет ему не триста, а двадцать. Колдун щедро плеснул на камни заготовленный корец кваса и подхватил один из замоченных веников.
– Пора из тебя дурь да леность выбить, ученик мой.
Морок слабо простонал что-то, послушно переворачиваясь на живот и подставляя спину безжалостному венику. Вот только начал Сребец с места пониже, словно и в самом деле выпороть решил. Морок вскрикивал и вздрагивал под ударами веника, чувствуя, как разбегается по венам кровь, готовая вскипеть в ближайшее время. А Сребец все так же спокойно, как и делал всё остальное, отхаживал ученика веником уже не только по срамным частям, но и по спине, и ногам.
– Знаешь, почему тебе нельзя сейчас к девкам? – Сребец перестал хлестать и аккуратными движениями водил веником над самой кожей парня, лаская горячим воздухом. – Женщина одной ногой на границе Яви стоит. Она собой впускает в этот мир новые души, открывая врата между мирами. Каждая из них от рождения наделена властью дарить жизнь. Знаешь ли ты, что значит: впустить в этот мир хоть одну душу? Сила женщин велика. Даже после трёхсот лет служения тайным силам я не могу и мечтать о том, чтобы хоть на миг приоткрыть эти врата да вполглаза заглянуть на ту сторону. Вот какова сила женщин, Морок. Как ты думаешь, что станет с тобой, с твоей силой и твоими уменьями, на которые ты потратил столько лет, если женщина коснётся тебя?
– То есть, если я стану твоим приемником… – Морок повернул голову набок, стараясь разглядеть лицо учителя.
– Никогда, – подтвердил Сребец и окатил парня холодной водой из шайки. – А теперь вставай и бери веник.
Пока Морок отфыркивался, Сребец заново убрал волосы под банную шапку и лёг на полок, подставляя сильную спину. Парень завистливо оглядел развитое тело зрелого мужчины, сохранившего почти юношескую гладкость кожи и гибкость мышц. Сразу же отходить учителя в отместку дерзости не хватило, и Мокорок осторожно провёл веником по спине. Сребец довольно засопел в сложенные руки и прикрыл глаза. Всё же баня творит чудеса, похлеще тех, что порой сам Сребец показывает. Ишь, как разомлела оглобля серебристая! Вне бани лицо такое корчит, что парное молоко скисает за два чиха, а тут растёкся по полку, едва ли не мурчит под хлесткими ударами распаренного веника. Внезапно рука с веником застыла.
– Ну что ещё? – недовольно пробурчал Сребец и кинул строгий взгляд на ученика.
Морок стоял и таращился на Сребца огромными зелёными глазами.
– Это выходит, что ты… – Морок повертел веником перед лицом.
– Не выходит, – огрызнулся Сребец. – То, что с женщинами нельзя, не означает, что вообще нельзя. Только к русалкам я тебя сейчас всё равно не пущу – высосут такого малахольного за два поцелуя так, что неделю в бане отхаживать придётся. И вообще, у них кожа холодная, как у рыбы. Учись да силы набирайся, а потом уж тешиться будешь.
– С нелюдьми как-то... – Морок передёрнул плечами, – не шибко хочется.
– А про людей забудь, пока всё не выучишь. Помой мне волосы.
Сребец уселся на крошечную скамеечку, повернувшись спиной к ученику. Мороку всегда было интересно, кто мыл длинные волосы колдуна до того, как он появился в его доме. Мытьё серебристых прядей стало первой обязанностью Морока. В начале он едва не запутал волосы в воронье гнездо, за что был нещадно бит и оставлен без ужина. Волосы колдуна – его сила. Чем они длиннее, тем сильнее чародей. У самого Морока волосы едва достигали плеч. Он мог бы и длиннее отрастить, да только Сребец в очень едких выражениях объяснил, что неплохо бы научиться обращаться с той силой, что уже есть, а не пытаться откусить кусок шире рта. У самого же Сребца волосы струились пониже спины, словно у девки какой. В косу их Сребец никогда не заплетал, лишь закалывал странной заколкой с драгоценными камнями, которые уж точно не были простым украшением.
Осторожно перебирая пальцами длинные пряди, Морок думал о том, стоит ли сила чародейская невозможности коснуться другого человека. Это в сказках так заманчиво звучит, триста лет прожить и молодым остаться, а вот поближе глянешь на такого вечно юного, и сердце сжимается. Триста лет одинёшенек, как перст, ни перемолвиться с кем словом тёплым, ни обнять дорогого сердцу друга. Чай, конечно, и с лешим попить можно, о погоде с Хортом поговорить, язык у того явно поострее клыков, а всё же не то. Не должно человеку одному быть. Морок же к девкам приглядывался не только чтобы на сеновал затащить. Поговорить бы с ними, послушать немудрёную речь, ну, может, ещё за руки подержаться. Не со Сребцем же по душам говорить. Этот так скажет… сам побежишь заклинания новые учить. А в груди ноет, в сердце крутит – поговорить бы! В глаза бы посмотреть теплые. А под взглядом Сребца летом камень инеем покрывается. И невмоготу уже одиночество постылое.
Морок аккуратно слил последний ковш воды на голову учителя, смывая пену с волос. Вот и всё. Парень устало сел на перевёрнутую шайку за спиной учителя. Сребец довольно хмыкнул и поднялся. Морок моргнул от неожиданности, увидев перед носом поджарые ягодицы, чуть прикрытые прилипшим серебром мокрых волос. А когда Сребец перехватил волосы и скрутил их в жгут, отжимая воду, то не разглядеть срам не осталось никакой возможности. Морок подскочил и тут же налетел носом на локоть учителя.
– Вот же скаженный, – Сребец ухватил Морока за волосы, заставляя запрокинуть лицо повыше, чтобы не текла кровь. – Сколько же с тобой мороки, Морок.
Стараясь не смотреть на учителя, парень почему-то очень остро осознал собственную наготу.

Кровь Сребец остановил быстро, зато потом ещё часа два упражнялся в юморе, пока Морок не сбежал от учителя в светёлку к книгам. Морок порой подозревал, что Сребец это делает специально. Во всяком случае, ни одни уговоры и приказы не возбуждали жажду знаний и трудолюбие, как едкие насмешки за мелкие ляпы.
Морок читал, пока не почувствовал приближение неведомой силы. Сребец учил задолго определять приближение всяких леших, русалок, чуров и прочих разных. Но вот этот привкус послегрозового неба был Мороку не знаком. Парень отложил книгу и вышел из комнаты. Неведомый гость уже вошёл в дом и нависал над Сребцем, уперев длинную руку в наличник над дверью. Морок моргнул от неожиданности, до сих пор он не видел никого выше Сребца, а уж когда тот обувал любимые сапоги на каблуках, то становился выше боярина в горлатной шапке. Но ярко-рыжий, почти красноволосый незнакомец смотрел на хозяина дома сверху вниз с широкой дерзкой улыбкой. Почувствовав присутствие Морока, гость перевёл на него взгляд не человеческих золотых глаз с вертикальным зрачком.
– Во-от как, – протянул гость и нахально подмигнул. – А я-то думаю, почему ты, Сребец, такой несговорчивый в последнее время.
– Морок, иди в свою комнату, – Сребец не обернулся, и Морок, послушно кивнув, ушёл к себе. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться подслушать, о чём учитель говорит с гостем. Во-первых, сам Сребец потом три шкуры спустит за такое непослушание, а во-вторых, Морок не был уверен, что рыжий гость не заметит его.

Морок ходил из угла в угол, дожидаясь, когда незваный гость уйдёт. Заниматься в таком взвинченном состоянии Морок не мог, в который раз проклиная свою невоздержанность.
– Не протоптал ещё дорожку в полу? – недовольно спросил Сребец, появляясь в комнате. – Знаешь, как не приятно, когда у тебя над головой снуют туда-сюда?
– Что-то случилось? – Морок послушно сел на лавку.
– Ерунда, – отмахнулся учитель, устраиваясь на высоком сундуке и вытягивая ноги. – Не хотел я так рано вас знакомить, но раз уж эта ядовитая ящерица тебя увидел, следует быть осторожнее. Не было печали…
– Ящерица? – Морок встряхнул головой, пытаясь соотнести высокого рыжего незнакомца с мелкой и юркой тварью.
– Змей он, – Сребец прикрыл глаза, отчего лицо его приобрело непривычную мягкость. – Только с лапами.
Морок порадовался, что уже сидит. Уж такого знакомства он точно не ожидал. Хотя, если подумать, то ничего удивительного, что Сребец знается со Змеем. Наверное, и с Кощеем Бессмертным знаком. Пока парень приходил в себя от удивительной новости, Сребец открыл глаза и требовательно посмотрел на ученика.
– Морок, запомни – никогда не оставайся с ним наедине. Сожрёт и не подавится. И хорошо, если с головы начнёт, а то ведь может и силу сначала выпить.
– Сила, – пробормотал Морок, а потом повторил в голос. – Сила. Сила! Тебя вообще кроме силы ничего не волнует!
В следующий миг Морок оказался прижат к лавке.
– Что ж, расскажи мне, что важнее силы, – ледяным тоном предложил Сребец, дёрнув рубаху парня так, что затрещала ткань.
– Пусти!
– С чего бы? – холод в глазах и голосе Сребца стал обжигающим. – Я же только силу признаю, а вот ты, кажется, можешь противопоставить кое-что получше. Дерзай.
Прижимая Морока одной рукой к лавке, Сребец второй срывал одежду с парня. Тот вертелся ужом, пытался перехватить сильные руки учителя и упрямо шипел что-то неразборчивое.
– Давай, Морок, – Сребец даже не запыхался, удерживая бьющегося парня. Голос колдуна сочился ядом. – Сила ведь не важна. Твой учитель так глуп, что не понимает этого. Ты-то у нас умнее будешь.
Морок был слишком занят попытками вырваться из железной хватки, чтобы заметить обиду, проскользнувшую в голосе Сребца. А тот, взвинченный несправедливым обвинением и посещением Змея, уже перевернул парня носом вниз и стянул штаны к коленям. Морок молча вырывался с силой одержимого, не желая сдаваться. Ярость поборола страх, и парень извивался всем телом с прытью, которую и не подозревал в себе. Сребец несколько опешил от такого отпора, не к месту вспомнив Маланью. Та тоже была слишком горяча, чтобы можно было вдолбить ей что-то силой – уж проще совсем сломать. Парень явно унаследовал характер своей матери.
Морок попытался вцепиться зубами в неосторожно подставленную руку. Внезапно голую ягодицу обожгло звонким шлепком. От обиды выступили на глазах слёзы, а Сребец продолжал охаживать вертящегося мальчишку, словно несмышлёныша – ладонью да по голой заднице.
Под равномерными шлепками Морок наконец-то затих, но продолжал злобно зыркать зелёными глазами. Сребец устало отвёл руку.
– Ну, так кому здесь нужна сила? Мне или тебе?
Морок не ответил, но даже полураздетый и с алеющими ягодицами продолжал выглядеть дерзким. Урок Сребца он усвоил, но прямо сейчас гонор и врождённое упрямство не давали ему признаться в этом.
Хлопнула дверь комнаты за уходящим Сребцем.

Впервые в жизни Сребец чувствовал себя проигравшим. Во-первых, мальчишке удалось задеть его своими словами, а во-вторых, он не смог донести до собственного ученика нужную мысль, только заставил парня сорваться. Да и показательная порка провалилась – неожиданная ярость Морока сбивала с толку. Сребец не умел разговаривать с людьми, когда те теряли контроль над собой. Словом, случившееся в комнате Морока, выбило Сребца из колеи. В таких случаях очень хорошо помогал разговор с Хортом – белый волк умел вправить мозги на место всего тремя словами. Вот только сейчас Сребец чувствовал себя слишком уязвимым для разговора с клыкастой язвой. Оставалось только пойти в лабораторию и с головой уйти в работу, что Сребец и сделал.

Морок не находил себе места. В комнате оставаться не было никаких сил, поэтому, переодевшись, парень бросил негодные тряпки на пол и ушёл в лес. Он всегда так делал, года Сребец доводил его до белого каления. Просто шлялся по лесу, уходя как можно дальше от зачарованного терема. Такие прогулки помогали прийти в себя до того, как учитель хватится и начнёт искать. Но сегодня Морок прошел дальше, чем обычно, а гнев внутри всё не угасал. Морок старательно обходил проторенные тропинки и места обитания разных, ощущая присутствие леших и мавок задолго до того, как они появлялись в поле зрения.
Ноги устали, но Морок не давал себе отдыха, игнорируя пеньки и поваленные деревья. Он продолжал идти, пока под ветвями не стал скапливаться вечерний сумрак. Злость немного утихла, вытесняемая усталостью. Морок развернулся и побрёл назад, рассчитывая вернуться до середины ночи.

Сребец вышел из лаборатории только, когда солнце стояло высоко в небе. После суток возни с колдовскими зельями неимоверно хотелось спать, а мысли о Мороке, наконец, стали тусклыми. Чародей медленно нёс бренное тело в свою комнату, рассчитывая хорошенько выспаться, когда увидел всклоченного, явно спросонья Морока.
– Не рано ли проснулся? – Сребец скрестил руки на груди. Ученик ответил долгим взглядом и неожиданно выдал.
– А ты и вовсе ещё не ложился. – Морок широко зевнул, неловко прикрывая рот ладонью. – А чего вчера Змей хотел?
Сребец нахмурился. Ссора с Мороком заставила напрочь забыть разговор со Змеем. Вот уж и сутки прошли, а он занимался чем угодно, а не том, чем следовало бы.
– Собирайся, – колдун резко развернулся на каблуках. – Мы едем к Кощею.
Морок застыл с открытым для очередного зевка ртом. Ехать к Кощею? Да с превеликой радостью! Интересно же!
Самоходная бричка* уже стояла во дворе, когда Морок застёгивая по дороге кафтан выскочил на крыльцо. Сребец уже сидел на месте возницы и сиял серебром одежд. Волосы он убрал в замысловатую причёску, делавшую его ещё выше. Слева над ухом торчала длинная шпилька, с которой изящно спадала вниз нить с полированными бусинами драгоценных камней. Морок несколько мгновений таращился на кафтан непривычного кроя, расшитый серебром и жемчугом так, что не было видно ткани, из которой он был пошит. Как-то остро ощутилась собственная непрезентабельность. Любимый зеленый кафтан с тонкой золотой вышивкой по вороту показался слишком уж простым, а новенькая албастовая* мурмолка* – нелепой на фоне сложной причёски учителя.
– Сними, – Сребец кивнул на мурмолку и протянул изящный венец с крупным зелёным камнем. – От этого будет больше проку.
Морок кивнул, взял венец и полез в бричку. Скрипнули рессоры, земельками за окошком деревья. Повозка неслась вперёд, движимая колдовской силой.
Морок почти всю дорогу разглядывал диковинку, пытаясь разобраться в сложнейшей вязи чар, наложенных на ограненный камень. Единственное, что ему удалось понять, что кроме сильнейшей защиты хозяина, камень выполнял еще несколько задач. Да и сам по себе венец был очень красивым: тончайшей работы, витой, словно шнур, с филигранным креплением для камня, сам смарагд* без единого изъяна, тёмный и прозрачный одновременно. А когда Морок водрузил венец на голову, он пришёлся точно впору. Ну, ещё одно заклятье стало понятным.

Уже подъезжая к мрачному жилищу Кощея, Морок с удивлением понял, что больше не злится на учителя, и вообще вчерашний случай перестал иметь для него хоть какое-то значение. Ну, подумаешь, учитель выпорол. Мало, что ли он его до этого порол? А розгами так оно ещё больнее бывало.
Сребец же и вовсе выкинул из головы всё лишнее, напряжённо всматриваясь в тёмную громаду каменного замка, увенчанного острыми маковками многочисленных башенок. Общее впечатление было мрачным, гнетущим и… красивым. Впрочем, Кощей всегда был несколько противоречивым, что не отменяло у него наличие вкуса.
Кощей по своему обыкновению не вышел встречать гостей, выслав вперёд прекрасных полупрозрачных служанок. Впрочем, Сребца это не задевало, а Морок был занят тем, что жадно оглядывался, впитывая всё увиденное. А посмотреть было на что. Внутри замок был вовсе не так и мрачен, как можно было подумать. Каменные стены были или спрятаны под роскошными гобеленами, или выгодно подчёркнуты огромными картинами в тяжёлых рамах. Вместо чадящих факелов и мерцающих свечей комнаты освещали стеклянные шары с запертыми внутри белыми, золотыми и голубоватыми молниями. На полах везде лежали пушистые ковры, смягчающие шаги подкованных сапог. Двери во внутренние покои были резными и изящными, а некоторые еще и с цветной мозаикой. В высеченных то тут, то там нишах стояли прекрасные статуи или огромные вазы. И на всём этом лежала печать тонкого вкуса и развитого чувства меры.
Призрачные служанки довели гостей до библиотеки, изящно поклонились на заморский манер и тихо исчезли. Бесшумно распахнулись двустворчатые резные двери, и Морок восхищёно ахнул, увидев огромное помещение, до самого потолка заставленное полками с книгами и свитками. Возле огромного глобуса из драгоценного дерева, с выложенными самоцветными камнями материками стоял хозяин замка. Худой, длинноволосый и высокий, но не такой высокий, как Сребец. Кощей был бледен, а чёрные длинные одежды, шитые серебром и украшенные рубинами, лишь подчёркивали его худобу и бледность. Нечеловеческая природа хозяина была видна издали. Слишком тонок, слишком правильные черты лица, слишком большие зелёные глаза и слишком острые уши, украшенные многочисленными серьгами, подвесками и цепочками. И в то же время в своей нечеловеческой сути Кощей был прекрасен. Морок смотрел на это существо и не мог сразу определить кто перед ним: бог, дух, стихия или что-то совсем иное.
Кощей поприветствовал гостей с нескрываемым чувством собственного превосходства, которое Сребец явно не заметил, а Морок был слишком ошарашен встречей, чтобы оскорбиться.
– Не желаете ли с дороги отведать чаю? – высокомерие Кощея странным образом не было оскорбительным.
– С удовольствием, – кивнул Сребец, от чего драгоценная нить у его левого уха сверкнула солнечными зайчиками.
Прозрачные служанки тут же засуетились у небольшого резного столика, ставя высокий серебряный чайник, три чашки тончайшего фарфора и трехъярусное блюдо со сладостями и раскладывая тончайшие кружевные салфетки. Сребец почти незаметно приподнял бровь: столик был сервирован чрезвычайно красиво, но довольно скудно.
– Кощей, – колдун отбросил всякие церемонии и посмотрел в зелёные глаза, – а приходи как-нибудь в гости, я тебя хоть покормлю нормально. А то скоро будешь тоньше своих служек, да от чиха переломишься.
Морок перевёл взгляд с одно мужчины на другого. Если раньше Сребец казался ему по юношески стройным, то рядом с Кощеем становилось сразу заметно, как широки плечи колдуна на самом деле. Высокий рост заставлял Сребца казаться несколько изящнее, но в сравнении с тонким, словно тростник Кощеем, крепость чародея становилась очевидной.
– Варвар, – почти нежно ответил Кощей и улыбнулся, показывая мелкие и острые зубы. Слишком белозубая улыбка придала Бессмертному опасный и хищный вид, и Морок едва подавил желание спрятаться за учителя. Кощей тут же перевёл яркий взгляд на парня, – А мальца с собой зачем притащил?
– Не оставлять же его дома, после того как туда Змей заявился, – Сребец пожал плечами, сел на столик и взялся за чашку, не дожидаясь, когда сядет хозяин. Кощей нахмурился. Такое поведение Сребца лучше всяких слов говорило о его недовольстве, а то, что серебряная чурка это не скрывает – о том, что причиной недовольства является сам Кощей. Или одной из причин, раз уж тут замешан Змей Горыныч.
– Всё-таки этот летучий гад тебя втянул, – Кощей потёр тонкими пальцами виски, откинул за спину антрацитовую прядь и взял свою чашку.
– Ещё нет, – Сребец тщательно выбрал крохотное пирожное и расправился с ним за два укуса. – Мне сейчас до всего этого дела нет – ученик подрастает. Сам знаешь, детки малые, малые и бедки, а подрастают детки…
Морок почувствовал, как лицо заливает краска, хотя Сребец вовсе не намекал на вчерашнюю склоку. Кощей скользнул рассеянным взглядом по лицу парня, высокомерно поджал губы и едва слышно фыркнул.
– Тебе явно не хватает честолюбия, друг мой. Такая возможность появляется слишком редко, а уж заполучить такую власть рожденному смертным…
– Да что мне с нею делать, – отмахнулся Сребец. – Я давно сказал, что снимаю свою кандидатуру. Грызитесь сами за пыльный артефакт, который разве что на полочку и положить.
– Трудно поверить, что кто-то добровольно откажется от такого, – Кощей покачал головой, отчего его изящные серьги мелодично звякнули. – А уж учитывая, что ты всё-таки человек… Человеческая жадность не знает границ. Не удивительно, что Змей не поверил тебе. Я и сам с трудом верю, и то только потому, что вижу чья кровь в жилах твоего ученика течёт.
– Тогда выкупи моё участие, – предложил Сребец. – Очень уж мне нравится твоё серебряное блюдечко с наливным яблочком.
– А не дёшево? – хмыкнул Кощей.
Морок, уже оправившийся от впечатлений, весело наблюдал за разговором, делая выводы и доедая пятое по счёту пирожное.
– Ну так плата-то за участие, а не за артефакт, – пожал плечами Сребец и отставил блюдо с угощением подальше от ученика. – Если хочешь, скажешь Змею, что сторговался, подкупив моего ученика пирожными.
Кощей музыкально рассмеялся, а Морок покраснел до ушей.

– Так что за артефакт, – не удержался Морок от вопроса, едва бричка покинула кощеевы земли.
– Меч Кладенец, – пожал плечами Сребец. – Им можно победить целую армию людей, любого из драконов, демонов и чудовищ. Даже Кощея, хоть он и Бессмертный. Меч лежит в тайной пещере, но скоро звёзды займут правильное положение на небосводе, и тогда пещера откроется ровно на один час. Многие постараются захватить меч. Глупцы, артефакты такого уровня сами выбирают себе хозяина.
– Угу, – кивнул Морок, меняя венец на свою мурмолку. – И обычно это тот, кто совершенно не стремится ими завладеть.
Сребец вздрогнул и едва не упустил шёлковые вожжи, крепившиеся к пустоте перед бричкой.

Морок несколько мгновений рассматривал результат своей попытки починить магией разорванную Сребцем во время той памятной ссоры после визита Змея одежду. К колдовству у парня были определённые способности, но порой получалось что-то совершенно неожиданное. Вот как сейчас. Рубаха и штаны оказались намертво сшиты между собой. Даже не сшиты, а словно выткали их уже такими. Морок почесал в затылке и потыкал пальцем в место соединения разных тканей. Шва не было, пола шёлковой рубахи просто перетекала в полотно штанов. Повертев неудачный магический опыты так и сяк, Морок окончательно сдался. Оставалось только решить – показывать это позорище Сребцу или по-тихому спалить в печи. С одной стороны интересно, как это вообще получилось, ведь не в первый раз чинит одёжку, а с другой – дразнить же до седых волос будет!
Решил дилемму сам Сребец, просто войдя в комнату и застав ученика с неведомой ерундой в руках.
– Одновременно чинил? – без всякого выражения спросил он. – Теперь уже никак не расколдуешь. Хорошо еще не к вороту штаны прирастил.
Морок облегчённо перевел дыхание, отложил ткань и преданно уставился в глаза учителю. Лёд и пепел цвета расплавленного серебра уже не казался таким уж мёртвым, как раньше. Словно визит к Кощею взбодрил Сребца. Во всяком случае, Мороку стало как-то легче общаться с учителем, а желания свинтить к людям на часок-другой с тех пор ни разу не возникало. К тому же Сребец не запрещал разглядывать через серебряное блюдце, выторгованное у Кощея, заморские страны и ближайшие деревни. Морок даже один раз посмотрел на родителей и многочисленных братьев и сестёр. На миг сердце сжало болью, а потом отпустило. Морок не помнил всех этих людей, ни моложавого отца, ни огненоглазую мать, никого. А тянущее чувство в груди медленно сошло на нет.
Сребец некоторое время смотрел в глаза ученику, а потом велел идти в баню. Морок пожал плечами. Эта новая привычка Сребца париться средь бела дня несколько настораживала, но больше удивляла.

Пар в бане пах мхами, специями и чем-то неуловимо-сладким. Морок залез на полок и почувствовал, что голова слегка закружилась от странной смеси запахов.
– Колдовать будешь? – сонно спросил он у учителя, традиционно расположившегося под самым потолком.
– Буду, – кивнул Сребец. – Поставлю на тебя метку, чтобы не лезли к тебе всякие летучие гады.
– А разве ты не договорился с Кощеем? – голос Морока стал совсем слабым.
– С ним – да. А вот со Змеем – нет. Дыши глубже, а то придётся за два раза делать.
Сознание Морока плавно отплывало куда-то вглубь себя. Он почти спал, покачиваясь на волнах дрёмы, когда Сребец соскочил со своего полка, стянул с головы войлочный колпак, выпуская на волю серебро волос. Морок сонно смотрел, как учитель резал собственное запястье, пуская кровь в старую глиняную чашку. Морок не смог разобрать ни слова из заклятий, читаемых учителем над чашей, хотя Сребец не сдерживал голос. От запаха крови в ушах шумело, а перед глазами всё плыло. Липкие пальцы учителя коснулись лица, рисуя кровью неведомые знаки. Серебристая прядь щекотно коснулась плеча, и Морок попытался поёжиться, получил локтем под дых и замер, позволяя учителю делать то, что тот считал нужным. Пальцы Сребца твёрдые и ледяные, несмотря на жар парилки, уверенно скользили по телу, оставляя кровавый лед. Колдовская кровь, казалось, разъедала кожу, и Морок тихо застонал. Сребец неожиданно прошептал что-то ласково-успокоительное, продолжая накладывать печать.
К концу ритуала Морок змеёй извивался на полке и мучительно скулил, а кровавые рисунки жгли всё сильнее. Внезапно все прекратилось, и Морок на несколько мгновений оглох от отсутствия боли. Сребец прижимал лоб измотанного ученика к своему плечу и непривычно нежно гладил по волосам.
– Всё-всё, – шептал он на ухо. – Уже всё закончилось.
Морок прижался к сильному плечу и устало закрыл глаза. Запах крови больше не раздражал, смесь диковинных трав не кружила голову. А Сребец продолжал ласково гладить по голове, словно котёнка или малое дитя, вот только Мороку совсем не было обидно или стыдно.
– Полегчало? – в голос Сребца вернулись прежние металлические нотки. – Домывайся и иди в дом.

После ритуала Сребец стал прежним – холодной и невыносимой сволочью с замашками тирана. Морок пытался дуться, но чаще сбегал в комнату с серебряным блюдечком и катал по гладкой поверхности наливное яблочко, разглядывая людей, зверей и пейзажи. Его интересовало всё: ледяные страны, где охотились огромные белые медведи, а люди в утлых лодчонках ловили сказочно огромных рыб-китов; острова с диковинными деревьями, похожими на пучок травы, взгромоздившейся на столб, по которым бродили удивительные звери, а темнокожие люди ходили нагие, едва прикрыв лопушками самый срам; сказочные дворцы под чудными крышами, нанизанными одна на другую, словно бусы, в которых жили странные плосколицые люди, наряжавшиеся в слои шёлка, как роза в лепестки; крохотные деревеньки на склонах крутых скал с горячими источниками и многое, многое другое. Сребец не запрещал пользоваться блюдцем, но следил за тем, чтобы Морок не проводил перед ним слишком много времени.

Морок размашисто колол дрова, наслаждаясь играющей в молодом теле силой и в тайне надеясь, что после этого его тело станет таким же рельефным, как и у учителя. Пока что до этого было далеко, но парень не сдавался, каждый день упрямо по два часа колол дрова, не прибегая к магии. Сребец никак это не комментировал, но стал гонять Морока от блюдца в одно и то же время.
Расколов последнюю чурку, Мороку покидал дрова в большую плетёную корзину и, покряхтывая от натуги, поволок её в поленицу. Выложив несколько поленьев, он кивнул дровам:
– Дальше сами.
Присев на завалинку, парень вытирал шею стареньким конопляным полотенцем и следил за тем, как укладывались ровными рядами поленья.
– Не жди меня, – неожиданно раздалось над ухом, и Морок подпрыгнул. – Может, хватит каждый раз скакать?
Сребец недовольно хмурил тонкие брови, а Морок в который раз спросил себя, как эта оглобля на каблуках умудряется ходить так неслышно.
– К утру вернёшься? – Морок поднялся с завалинки и перебросил полотенце через плечо.
– Сказал же, не жди.
– Завтрак тебе готовить? – обиделся Морок.
Сребец ничего не ответил, смерил парня взглядом сверху вниз, хмыкнул и ушел к своей самоходной бричке. Значит, едет в гости к кому-то, на кого надо произвести должное впечатление. Ради людей Сребец так не старался. Морок проводил учителя взглядом, скорчил в след крайне непочтительную рожицу и ушел в светёлку – посмотреть на блюдечко.

Девушка, завернутая лишь в прозрачную кисею* и многочисленные золотые украшения, томно прикрыв глаза, бесстыдно виляла бёдрами. Гибкие руки со звенящими браслетами чертили в воздухе красивые и странные узоры. Тонкий стан девушки немыслимо изогнулся, отчего едва прикрытые ожерельем с золотыми монетами груди подскочили вверх и призывно колыхнулись. Танец завораживал своей неприкрытой чувственностью. Морок громко сглотнул и попытался погладить изображение танцовщицы кончиками пальцев.
– Снова за своё? – гневный голос Сребца раздавшийся за спиной заставил Морока заорать от неожиданности. Раздражённо поморщившись, колдун потёр пострадавшее ухо. – Это уже перебор.
– Ты чего вернулся? – ошарашенный Морок не нашёл ничего лучше, чем ляпнуть фразу, которая наверняка разозлит Сребца.
– У тебя не спросил. И чем это ты занимаешься?
Морок покраснел и не ответил, лишь потупил голову. Нежданное послушание заставило Сребца сменить гнев на милость.
– Вот зачем ты сам себя тревожишь? Знаешь же, что не разрешу.
– Знаю, – тихо пробурчал Морок себе под нос. – Только ничего не могу с собой поделать. А так, хоть в деревню не бегу.
Сребец некоторое время смотрел на ученика, потом решительно шагнул к столу, сел рядом с Мороком и велел блюдцу.
– Катись яблочко наливное по блюдечку по серебряному, покажи-ка ты нам Змея с Кощеем.
Яблочко крутанулось по блюдцу, стирая изображение изогнувшейся танцовщицы. Постепенно на плоском донышке блюдца появились два тела, сплетшиеся в страстном объятии. Длинный рыжий мужчина с перепончатыми ушами, в котором Морок без труда опознал давнишнего гостя и тонкий, бледный Кощей, чьи гладкие волосы рассыпались шёлковым покровом по постели. Змей ритмично двигался, навалившись на Кощея, а тот, удивительно хрупкий на фоне чешуйчатого монстра, жадно оплетал руками ногами крепкую спину. Несколько мгновений Морок не понимал, что происходило на роскошной постели, а потом повернулся к Сребцу.
– Но они же разные! – парень удивлённо моргнул. – Как же так: Змей и... я так и не понял, кто такой Кощей.
– Сид он, – бросил Сребец и едко добавил. – А то, что они оба мужчины тебя не смущает?
– Меня больше смущает то, что у змей обычно два уда, а Кощей выглядит так, что соплёй перешибёшь.
– Соплей на Кощея ни у кого не хватит. Даже, чтобы в них утопить.
Морок вяло кивнул и снова с интересом уставился картину, показываемую блюдечком. Змей выпрямился и подтянул Кощея за бедра к себе. Теперь, когда он не нависал над любовником, тело Кощея стало отчётливо видно: худая грудь с маленькими тёмными сосками, впалый живот, выступающие рёбра, острые косточки таза и гордо вздымающийся член, шлепающий по животу при каждом толчке темпераментного Змея.
– Как-то это… – Морок повертел рукой в воздухе, – всё равно что козу с зайцем скрестить.
– Ты никогда не видел химер? – Сребец хмыкнул. Реакция Морока его забавляла. Большинство мужчин впадали в панику только при упоминании однополой связи, но его ученик, общающийся с людьми крайне мало для обсуждения интимных тем, просто не успел нахвататься предрассудков.
– Ну, если можно породить что-то такое, то точно не надо зачинать с кем попало, – сделал вполне логичный вывод Морок. – Тогда понятно, почему с мужчиной. Была бы Змеиха, родила бы какую-нибудь неубиваемую бледную поганку. С чешуёй.
Морок сглотнул, отчего-то во рту стало слишком много слюны, а Сребец едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, уж очень точно его ученик охарактеризовал Кощея.
– Ну, если интересно, посмотри пока, – Сребец поднялся. – Только долго не сиди, вернусь до того, как спать ляжешь – будешь переписывать свиток «О бесах разных со всею тщательностью и в сравнениях».
Взяв с полки ларец с малахитовой ящеркой на крышке, Сребец ушёл.

Вернулся Сребец под утро, когда Морок ещё спал. Острый запах молодого возбуждённого тела, пропитавший спальню, лучше всяких слов рассказал колдуну, чем занимался его ученик в отсутствие учителя. Сребец лишь хмыкнул, на некоторое время Морок будет слишком занят, чтобы думать о девках и рисковать провалить все планы Сребца по выращиванию себе замены.
К завтраку Морок спустился, зевая во весь рот. Три рыжие белки шустро сновали по столу, раскладывая свежие ватрушки с творогом, ранние яблоки и разливая квас по корцам. Мясо на столе у Сребца не бывало никогда, а Мороку по большому счёту было всё равно, что есть, лишь бы побольше – колдовские занятия требовали много сил и энергии. Впрочем, некоторые настойки Сребца восстанавливали силу так, что она едва ли не из ушей плескалась.
– А творог откуда? – спросил Морок поздоровавшись с учителем и тут же зацапав угощение.
– Из деревни, конечно, – Сребец неторопливо жевал свою порцию. – Или ты думал, я мимо пробегающую лосиху доил с утра пораньше?
Морок скорчил рожицу и потянулся к следующей ватрушке.
– Я тут вчера думал о смешении разных, – Морок взял третью ватрушку, игнорируя насмешливо-вопросительный хмык учителя. – И всё-таки оно не правильно, когда разные. Что лошаки*, что мулы* – ни те, ни другие потомства не дают
– Зато живут дольше, почти не болеют и значительно выносливее и крупнее, – Сребец забавлялся пикировкой, но лицо его оставалось столь же безучастным, как и обычно.
– Ну, так-то оно так, но это имеет смысл только для хозяев этой скотины, а самому лошаку, что за радость? Кормят хуже, да работы дают больше.
Сребец не донёс ватрушку до рта, с удивлением глядя на своего ученика. Порой Морок смотрел на вещи несколько своеобразно. Что ж, для колдуна свобода мысли – большой плюс. Эдак Морок может создавать что-то новое, того и гляди, превзойдёт учителя. Лет через двести, если повезёт.
– То есть, ты против такого скрещивания?
– Против я или нет, а мулов как разводили, так и будут разводить, потому что они выгодные. Но люди-то не ослы. Вот ты сам говорил, что у русалок кожа холодная. Так, где ж там радость от объятий? Я вчера на Змея с Кощеем смотрел, вроде, как и жарко на них глядючи, а вот как вспомню – Змей грозой пах, а Кощей – совсем ничем. Что есть он, что нет его.
– Я понял, к русалкам ты не хочешь.
– Ну, интересно бы подержаться, но ежели она холодная, то я так и чурку обнять могу.
– К живым людям не пущу, – на всякий случай напомнил Сребец.
– Ну, раз ты выдержал, то и я смогу, – Морок пожал плечами и потянулся за очередной ватрушкой, получил по руке и обижено надулся. – Когда ещё творог будет?
– Если сразу весь съешь – то не скоро, – утешил Сребец. – Я в своё время суккубов* вызывал. Говорить с ними особо не о чем, зато устаёшь до обморока – потом долго не до девок.
Морок шумно отпил из корца, вытер рот рукой и отрицательно качнул головой.
– Я на них смотрел – они вообще на людей не похожи. Красивые, но…
– Тебя так волнует, чтобы был человек?
– А тебя – нет?
– Совсем, – Сребец спокойно кивнул. – Внешне суккубы – те же женщины, только красивей, да умелей. Русалки и вовсе раньше живыми были.
– Вот потому ты и сам на человека уже и не похож! – Морок отставил корец и серьёзно смотрел на учителя непривычно строгим взглядом. – С кем поведёшься, от того и наберёшься.
– Поучи меня ещё! – Сребец ткнул пальцем парню в лоб.
– Ай! – Морок потёр пострадавшее место и насупился. – Я разобраться хочу. Ты ведь вовсе не такой уж и бирюк, если подумать. То с Хортом куда-то вдвоём умчитесь, то чай с Лешим пьёшь, по весне ленты русалкам раздаёшь, с Кощеем говоришь, словно вместе в детстве без штанов бегали, Змей Горыныч в дом твой вхожий, а ещё эти суккубы твои. Вон сколько у тебя знакомцев! А людей-то и нет почти.
– Мне триста лет, Морок. – Сребец устало посмотрел на потолок. – Как ты думаешь, скольких я потерял?
– Ты сам меня учил – ничего нет вечного. Змей вон на Меч Кладенец всю дружбу променял бы, да еще считал бы, что дешево отделался. И не потому, что плохой он, а просто потому, что Змей. Всё меняется, но мне нравятся эти изменения. Я вот раньше думал, что не стоит долгая жизнь и вечная молодость того, чтобы одному триста лет жить. А сейчас смотрю в твоё блюдце – вижу, сколько всего нового, интересного, непонятного. Узнать обо всём этом, побывать в этих краях дивных – за такое не жалко триста лет отдать. Но я хочу оставаться собой, быть человеком, а ты? Неужели забыл, что сам человек? Так Кощей напомнит – того хлебом не корми – дай позубоскалить. Это у вас всех от долгой жизни такое?
Сребец некоторое время смотрел на ученика. Похоже, кровавая печать сработала чуть лучше, чем планировалось. Сребец надеялся, что печать просто защитит Морока, в том числе и от плотских желаний, и парень станет спокойнее. Но то ли кровь самого Морока оказалась более отзывчивой к древним чарам, то ли это побочный эффект самого заклинания, однако Морок сильно изменился за последнее время. Он действительно стал спокойнее, рассудительнее, усерднее. Некоторое время Сребец сидел, закинув ногу на ногу, плавно покачивая щегольски загнутом носком узорчатых сапог, а потом сказал вслух свою мысль
– Ты вырос. Пришло время рассказать тебе кое-что о тебе самом.

Морок сидел на козлах самоходной брички рядом с учителем и с интересом рассматривал проносящиеся перед ним земли. Так далеко Сребец ещё ни разу его с собой не брал. Морок не был уверен, что смог бы преодолеть такое расстояние Легкоступом, но как выяснилось, Сребец вовсе не поэтому воспользовался бричкой.
– Это же Мертвый лес! – воскликнул Морок, разглядывая скрученные ветви сухих деревьев.
– Верно, – кивнул Сребец. – Вотчина Кота Баюна. Лишь он один может находиться так долго в этих местах, потому что коты живут на границе Яви. Всё остальное рано или поздно умирает в этих землях. Даже травы – и той нет.
Морок невольно проникся мрачной атмосферой Мёртвого леса, его зловещей тишиной. Но бричка неслась по бездорожью довольно резво, и вскоре стоячие трупы деревьев остались позади. Однако радоваться этому Морок не стал. Каменистое плато производило ещё более гнетущее впечатление.
– А здесь даже Баюн жить не сможет, – тихо сказал Сребец. – Но хотя никто из разных здесь не сможет долго находиться, люди могут тут жить. Вот только женщины здесь уже через час теряют свою божественную детородную силу. Именно поэтому Баюн не пускает никого сквозь Мёртвый лес.
Впереди показались старые горы, иссеченные ветрами и временем. Невысокие, мрачные, покрытые расщелинами и разломами. Именно к ним и держал путь Сребец.
– Если люди когда-нибудь достигнут этих мест, то случится большая беда, – колдун остановил Бричку на одном из утёсов и легко соскочил на камни. – Для того чтобы этого не случилось и нужен я – колдун, рожденный смертной женщиной от смертного мужчины, но лишенный смерти.
Сребец повёл Морока за собой в один из разломов. В горе было темно и сыро, мерно капала где-то вдалеке вода, и это разбивающихся капель бессмысленно блуждало по пещере, отражаясь от камней и повторяя само себя.
– Когда-то давно жили далеко отсюда на сере люди – высокие, светлоглазые, с волосами подобными серебру. Умели они многое, а знали ещё больше. Могли летать по воздуху и разговаривать с зверьми, птицами и разными. Приручали молнии и приглашали в свои жилища богов. Пировали за одним столом с Красным Солнышком и Ясным Месяцем. Жили они в радости и веселье.
Морок слушал сказ учителя, никак не комментируя цвет его волос и глаз. А Сребец тем временем вывел своего ученика к огромной просторной пещере, чей светящийся свод, унизанный сталактитами, поддерживали несколько огромных прозрачных колон. Тонкие ручейки бежали от центра пещеры во все стороны. На возвышении в центре стояла, раскинув руки, хрустальная женщина. Внутри её сверкающего тела тлел золотистый огонёк, пускающий мерцающие искры по искусно выточенным складкам одежды, руками, шее и лицу статуи.
– Посмотри на камень, – прошептал Сребец, подводя Морока к белому каменному постаменту.
Парень послушно перевёл взгляд и вздрогнул. Прямо под статуей по камню правильной круглой формы змеилась трещина. Хрустальная женщина словно прикрывала её собой.
– Это Камень Алатырь, – объяснил Сребец. – На нём вся Явь держится. Однажды на празднике мой народ тешился, сражаясь с богами, разными и друг с другом в единоборстве. Хотелось удаль молодецкую показать, да на других посмотреть. Тогда собралось слишком много сильных воинов в одном месте, и Камень Алатырь не выдержал. Треснул. Зашаталась Явь, провалилась в ту трещину страна моего народа, лишь немногие выжили. Боги тут же вернулись в Правь, а бесы – в Навь. Только так и удалось сохранить мир. Чтобы запереть трещину в Камне Алатыре одна из юных дев пожертвовала собой. Вместе с остатками моего народа, при помощи богов и разных удалось склеить и запечатать трещину. Но как бы ты не клеил разбитый сосуд ему уже не стать целым. Так и Камень Алатырь. Пока он ещё держит Явь, как Дева держит его. Я страж этого места, но я уже устал. Сил моих надолго не хватит. Вот почему, Морок, я хочу, чтобы ты занял моё место. В тебе тоже течёт кровь моего народа. Подумай, не торопись. Согласен ли ты занять моё место, отказаться от жизни среди людей и хранить Камень Алатырь? Если да – я научу тебя всему, что знаю сам, расскажу, как поддерживать Деву и Камень, как искать приемников. Если нет – ты забудешь об этом месте, вернёшься к матери и проживёшь короткую человеческую жизнь со всеми горестями и радостями, кои выпадают на твою судьбу. Не спеши с выбором. А теперь уходим отсюда, пока Камень не захватил твою душу.

Морок не запомнил обратную дорогу, хотя Сребец задержался в Мёртвом лесу поговорить с Баюном. Но Морок был слишком оглушён открывшейся истиной, поэтому даже не вышел из брички, хотя всего за час до того, отдал бы руку за возможность поговорить со сказочным зверем. Прошло два дня, прежде чем Морок заметил, что Сребца нет в тереме. Колдун решил не мешать парню самостоятельно принять важнейшее решение в его жизни.
Морок подумал да и пошёл в светёлку, катать наливное яблочко – уж оно-то наверняка знает, где его учитель сейчас. Сребец оказался в логове у Хорта. Спал, прижавшись к белому меху, с таким спокойно-расслабленным видом, что Морок не знал, то ли поумиляться на эту оглоблю, то ли придумать какую-нибудь гадость. Внезапно вспомнилось, что Сребец не видит ничего зазорного в связи с разными. А Хорт, терпящий спящего человека под боком, спокойствия не добавлял. Сребец казался мелким на фоне огромного волка, а его волосы затерялись на фоне шерсти. Морок разглядывал учителя и думал о том, что в Сребце значительно больше человеческого, чем он сам о себе думает.
– Ну, спать ты можешь, как старый бер – полгода. А мне ждать тебя столько не хочется, – сказал Морок изображению учителя, толкнул рукой яблочко, смывая картинку, и вышел из светлицы. Кажется, вот уже два дня, как он не колол дрова, так никогда ему мышц не нарастить. Да и попариться не мешало бы.

Морок удобно расположился под поваленным клёном с по-осеннему яркой макушкой и подперев голову руками, смотрел как девица в ярком сарафане набирала из колодца воду. В тёмных глазах парня не было прежней тоски.
– Я должен повторять тебе одно и то же?
Раздавшийся за спиной голос заставил Морока традиционно стукнуться головой о ветку. Зашуршали яркие листья, девица испуганно глянула в сторону клёна, подхватила вёдра и быстро пошла к деревне, часто оглядываясь.
– Ну, в этот раз хоть не заорал, – хмыкнул Сребец.
Морок, потирая макушку, вылез из-под клёна и кивнул учителю.
– С возвращением. Я уж подумал, что ты раздумал меня учить.
– И решил вернуться к людям?
– Да что-то со стороны мне теперь смотреть удобнее, – Морок развел руки и широко улыбнулся. – А все твое яблочко наливное виновато.

запись создана: 26.09.2015 в 12:00

@темы: " Фики Лютого зверя":, " Оригинал", "Каратель и Страж", "Сказки"

---

Бьякамоб

Мобюсь)) Ну знаете этот. про две недели заказанного перса постить)))
Мне от Психа, который Рыжий достался князь всея Сейретей.
Кому нужно занятие на ближайшие 14 дней, милости просим в комменты.
А начнем вот с такого Бьяки! Ибо няха он.

№1

Не самое безупречное изображение самого безупречного капитана. Но есть что-то в этом рисунке, что меня цепляет. Может это цвета, может выражение его лица или сама поза. Но мне нравится этот Бьякуя в гражданском и без кенсенкана.

№2

Князь. Просто князь

№3

Потрясающий арт)) Очень.. Бьякуевский по-моему)))

№4

Демотиватор, но какой!

№5

Вот такая улыбка

№6

Ни на что не намекаю )))

№7

Отдохнём. тайчо?

№8

Ох, капитан...

№9

Истинное лицо Бьяки

№10

КрасавцУ все к лицу)))

№11

Какой взгляд!


А вот от Санди - Старк))) Ну, вот вам самый суровый чибик)))

№1

В гражданском, но с оружием

№2

Годный косплей

№3

Ах, эти волки в голубом!

№4

Совсем ни на что не намекаю)))

№5

Просто Старк))

№6

Очень старковский Старк)))

№7

Нуаровский Старк

№8

Шляпа)))

№10

Ммм... ох, Старк...


От Кин-чан достался Шоичи Имаёши. Потому что по мнению Кин-чана этот тип внешне похож на меня))) Что тут скажешь, иногда да
Милая улыбка, правда)))

№1

Няха))0 Две няхи)))

№2

Очень солнечный Шоичи

№3

Ну, почти не намекаю)))

№4

Очередная улыбка

№5

С лисиком)))

№6

Офарт

№7

Раздолбаистый Шоичи

№8

Стильный Шоичи)))


От Герды-чан, патер Авель.
Кавайка)))

№1

Ну, как-то так))) Как обычно, словом)))

№2

Куклокосплей)))

№3

Крусник

№4

Мирный пастор... с пушкой

№5

Няшка)))

№6

Падре! Что вы творите!

запись создана: 08.09.2015 в 00:11

@темы: "Бьякуя", " Моб"

---

Продолжаю избавляться от черных швенз

Красное с черным)))

+3

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Как Лют по магазинам ходит

Ну. ничего особо интересного, но говорят, Габенам полезно слушать рассказы Гексли))0 ЧТо-то там у них нехило от этого прокачивается0))
Словом. пост для Габов и сочувствующих))) )

Магазины не люблю и более или менее регулярно хожу только в продуктовый да рукодельный. До появления нормального инета так же шастал в книжный и ДВД (скидочные карты до сих в кошельке лежат).
И вот, открылся новый продуктовый магазин энное время назад. Магазин рядом с работой. Естественно Лют туда зарулил одним из первых. Походил, посмотрел, поговорил с продавцами, заодно мягко указал, где что не так (отсутствие ценников и так далее), в тайне готовясь получить традиционную оправдательную речь на 15 минут. И вдруг – 5% скидочная карта! За участие, я так понимаю. Карты эти, как понял Лют из объявления над кассой, предлагались пенсионерам. Но Лют зверь хоть и гордый, но не сноб. Карту взял)))
Девочки-продавщицы до сих пор ждут, когда я что-то подскажу)))) После моих бесед с хозяином в магазине продается кошачья еда (Лют, правда, просил головы или лапки) и действует безналичная система оплаты (правда, в этом случае скидка по карте не действует, но это справедливо ящитаю).
А на прошлой неделе, на освещении дня посёлка, зверь простыл. Голос пропал полностью. И вот зашёл я туда за леденцами от горла – есть у них прикольная новинка. Я ее еще раньше заприметил. Хозяин меня еще со времен получения карты помнит. Отсутствие голоса его позабавило и, как и положено русскому человеку, он не прошёл мимо и попытался меня разговорить и заодно уговорить купить пиво. Теплое пиво еще большая гадость, чем холодное, то в его лечебных свойствах я еще лет 15 назад убедился. Однако покупать каку отказался и на пальцах показал, что предпочитаю лечиться имбирём. И вот сегодня захожу в этот магазин за мороженкой. Фисташковой. Две недели хотел!
- Как голос? – говорит хозяин вместо «здрасьте».
- Вылечил! – бодро рапортует Лют. – Вот щас буду отмечать мороженкой.
- А мы имбирь закупили. Не знаю: такой или нет. – в прошлый раз хозяин пытался предложить мне в лечебных целях маринованный и сушёный – на выбор.
В общем, Лют купил еще и имбирь. Хороший, крепенький корешок с одуряющим запахом.
- Как же я люблю скидки, - сказа Лют протягивая карточку. Счет порадовал: 55 рэ 55 коп.

А вчера зарулил в чайный, освежить запасы. Обнаружил свой любимый «Печать дракона». Новый продавец ни черта не разбирается в чае, выслушал от меня короткую лекцию и несколько рекомендаций, а когда пришло время рассчитываться, попросил.
- Дайте 20 рублей.
- Не дам, – заявил Лют после инспекции новенького кошелька.
- Тогда вам сегодня скидка по акции «Если у вас нет мелочи».

А в магазине рукоделия сейчас работает новая продавщица, которая зовет меня по имени, хотя я ей так и не представился.

А сегодня после работы случайно завернул в один магазин. Там работала симпатичная продавщица средних лет. Ей очень шёл мой комплект из имитации кошачьего глаза в бронзе)) Я его год назад на реализацию в один магазинчик относил. Забрали почти сразу. Теперь знаю кто и знаю. что человек до сих пор его с удовольствием носит. Приятно
Так и живём.

@темы: " Ни о чем"

---

Снова яркое и летнее

Понравились мне эти бусины. я и накупил их)) Теперь вот буду вам вырвиглязные цацки показывать)))
Не люблю делать "нитки". Как-то металл мне ближе, но иногда почему ине сделать)))

+много

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

маленькое летнее колье

Очень яркое колье и очень хреновый фотик....

+много

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

Ктая осалила)))

Суть. Время раскрывать секреты! Поведайте 5 случайных фактов о себе, 4 из них должны быть правдой, 1 - выдумкой. Можете не признаваться, который факт был придуманным, или рассказать, если кто-то об этом спросит. Осальте 5 человек, которых вам хотелось бы узнать получше.

Даже и не знаю... после того, как ПЧ насобирали на меня 120 с чем-то там фактов....
1. Лют имеет зверский иммунитет к различным алкалоидом, поэтому практически не пьянеет, но зато и лекарства действую выборочно. Поймать бы еще того, кто выбирает...
2. Лют когда-то был очень спортивным. все что осталось от этого на сегодняшний день - дурная физическая сила.
3. Лют обожает головоломки, но собрать кубик Рубика - это непроходимый квест. От слова вообще.
4. Лют любит тушёные овощи.
5. Лют умеет плести макраме.

Специально никого не осаливаю, но буду рад. если найдутся те, кто уволочёт моб к себе)))

@темы: " Моб"