Все тот же загашник....

[1079]

Название: Не исчезай
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: G
Жанр: драббл,
Пары/Персонажи: - Исида и Ичиго
Статус: - закончен
Предупреждение: - А ладно - никаких (все равно это никто не читает)
Содержание: - Действие происходит в конце СС арки, когда Рукия уже спасена.
Дисклеймер: - не мое, не имею, не претендую

Если 2 вордовские страницы - это драббл?

Не исчезай.

Он сидел у окна в форме синигами. Я знаю, что для него это унизительно, но пока он еще не может шить. Ну, то есть он-то может, но Унохана-тайчо зорко следит за тем, чтобы у него под рукой не было ниток с иглами. Я вижу его силуэт на фоне открытого окна. Ему на самом деле идет эта форма – он весь такой… короче, это тот тип, который офигенно смотрится в традиционной одежде, даже если это форменная роба. Но меня поразило не это. Когда я вошел и увидел его спину, мне показалось, что он исчезает. Я даже не смог его окликнуть, как собирался. Может, дело в том, что против света люди кажутся меньше, а может, я уловил его настрой. По его лицу никогда не скажешь, о чем он думает, а вот спина бывает порой очень выразительна.
- Зачем ты пришел? – он повернулся ко мне.
- Проведать тебя.
- Зачем? Можно подумать мы друзья, – он дернул плечом.
- А разве нет? А тебе идет эта форма.
- Заткнись! – Исида подскакивает и кричит. Ксо, ненавижу, когда он вот так начинает орать ни с того ни с сего. Обычно-то он весь такой невозмутимый. – Если бы тут было, хоть что-то еще, можешь поверить, я бы одел что угодно без колебаний!
- Тебя это так злит? – рискнул я спросить из другого конца комнаты.
- Конечно! Я враг синигами! – на этот раз его вспышка не произвела такого уж мощного эффекта. На самом деле меня больше беспокоит, когда он спокоен – тогда вообще не знаешь, чего от него ожидать.
- Вот ведь. А знаешь, я рад видеть тебя в этом.
- Куросаки... – начал он угрожающе.
- Я серьезно! Ты при первой встречи заявил: «Куросаки Ичиго, я ненавижу тебя, синигами», так что теперь довольно забавно видеть тебя в этой форме, – его интонации мне не удались, но он вдруг улыбнулся. Он очень милый, когда улыбается, и я почувствовал, что краснею.
- Я скоро раздобуду все, что надо для шитья, так что наслаждайся моментом, – он поправил очки. Его раздражение улеглось так же внезапно, как и подступило.
- А кстати, почему тебя все еще держат тут? Разве тебя еще не вылечили?
- Ну, в камере мне только необходимую помощь оказали, чтоб не умер до допроса. Так что меня полностью вылечила Иное-сан совсем недавно на Сокиоку. Я здоров, даже шрамов не осталось. Не знаю, почему Унохана Рецу держит меня тут.
- Может, чтобы ты не порешил парочку другую офицеров?
- Я что, похож на маньяка? – он снова завелся.
- А ты хотел бы выйти? – мне почему-то казалось, что он сам изолировал себя тут.
- Не особо, – он так просто признал это, он все же очень сильный и странный парень. – Разве что раздобыть ткань и швейные принадлежности.
- Я принесу тебе их завтра, – раз уж так не хочет видеть синигами (трудно винить за это Квинси), пусть хоть займется любимым делом. Мне совсем не нравится, когда ему неприятно.
- Спасибо, – он всегда вежлив. Даже с теми, кого «ненавидит».
Разговор глохнет. Ксо! Ненавижу это! Ну почему я не могу говорить с ним, как говорю с другими? Мы говорим только тогда, когда ему есть что сказать, а когда он выскажется, то закругляет любой разговор. У меня еще ни разу не получилось вести в разговоре с ним. Ну, то есть, довести его до крика – это запросто, но вот поговорить… Ксо! Ну и что мне делать? Ну же, Исида, скажи что-нибудь! Не исчезай! Мне почему-то кажется, что ты вот-вот исчезнешь. Это чувство часто преследует меня, когда я смотрю на него издали. Когда я смотрю на Чада или Иное, или еще кого-либо такого нет, даже если я смотрю им в спину. А с Исидой не так. Он словно мираж, словно видение, словно предутренний сон – кажется, что еще миг, и он растворится не оставив даже дымки, даже запаха.
Я не выдерживаю и плюхаюсь на стул рядом с ним. Мне так хочется расшевелить его, пробить ту стену, что он возвел вокруг себя. Я смотрю на него сбоку. Даже когда он сидит на стуле его спина прямая, словно он стоит в строю. Его лицо слегка опушено, он смотрит на свои руки. Это очень красивые руки: белые, тонкие и сильные. Его длинные, изящные пальцы сухие и подвижные, а тонкие запястья перевиты жилами. Ну, лук требует невероятной силы. Я где-то слышал, что короткий лук ниндзя для ближнего боя имеет силу натяжения около девятнадцати килограммов, а у Исиды явно дальнобойный. Я в этом совсем не разбираюсь, но могу представить, какие усилия он прилагает. На бледной коже почти не заметны старые шрамы, которые он получил, высвобождая мой излишек сил. Он даже мне потом объяснил, что там произошло со мной после изгнания Меноса, но таким менторским тоном, что я половину мимо ушей пропустил. А шрамы остались. Он ходил перевязанный долго, мне было стыдно и больно, а он только фыркал: «Это моя вина, ты ни при чем», явно подразумевая: «Не выпендривайся, Куросаки, ты для меня ничего не значишь». До сих пор это бесит. Я же знаю, как он не любит привлекать внимание, а эти бинты… А теперь еще и шрамы остались. Они так бросаются в глаза. И ведь это я втянул его в это.
Исида поворачивает голову ко мне и смотрит на меня. Его взгляд спокоен и, не то что бы холоден, но и тепла там, как в Хьеренмару. Хотелось бы мне увидеть его другим. Расслабленным что ли.
- Что? – он подозрительно щурит синие глаза.
Он не любит, когда о нем заботятся. Это я уже понял. Я не пойму, почему он этого не любит.
- Да так, – я перестал таращится на его руку. – Ничего особенного.
- Только не говори, что ты… Я же говорил – я сам виноват. Хватит уже об этом, – он отвернулся.
Я ожидал, что он прикроет шрамы, но его рука даже не дернулась. Мне очень хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что он не исчезнет. Но он ведь такой стеснительный.
- Исида, – он обернулся, когда я позвал его. – Скоро мы вернемся в Каракуру.
- Куросаки? Я знаю об этом, – он немного растерялся.
Ну, я и сам не знаю, почему сказал это.
- Ладно, мне пора. Завтра принесу тебе иголки и остальное.
Я поднялся и пошел к двери, оставаться с ним в одной комнате мне почему-то было сложно, хоть и очень хотелось. Но он словно выдавливал меня наружу. Снова это чувство, что он может исчезнуть внезапно, прямо у меня на глазах. Лучше уйти самому, тогда он останется.
- Спасибо, – донеслось мне вдогонку.
Не оборачиваясь, я помахал ему рукой, если я не буду оборачиваться, то на его лице останется та легкая полуулыбка, с которой он сейчас смотрит мне вслед.