Индивидуальная работа
882 слова- Ваши идеи хороши, - говорил начинающему скульптору Тяп-Ляпкину один из организаторов конкурса. – Самобытно и оригинально. Но вы пока еще не известны широкой публике. Для вас было бы лучшим вариантом присоединиться к одной из наших групп-участниц. Они у нас не первый раз, смогут поделиться опытом и избежать распространенных ошибок. Подумайте об этом.
И Тяп-Ляпкин задумался. Предложение казалось заманчивым. Групповые секции всегда пользовались большей популярностью у публики. А молодой, но амбициозный скульптор очень хотел, чтобы его заметили. Слава, признание, возможность творить манили призрачной звездой. И обещали немалые деньги. А вот это было бы очень кстати. Тяп-Ляпкин потуже затянул старенький поясок и под задорное урчание желудка принялся изучать список участников.
Тяп-Ляпкин робко мялся у двери студии группы «Авангард». Высокие двери были приветливо распахнуты, но парень никак не мог решиться войти в просторное помещении, заполненное солнечным светом и причудливыми скульптурами. Великолепие обстановки и мастерство, вложенное в создание каждой из скульптур, буквально слепили Тяп-Ляпкина. Мимо пробежал высокий парень с кипой эскизов в руках. Тяп-Ляпкин проводил его кислым, может быть даже слегка завистливым взглядом. Парень, словно почувствовал, притормозил, оглянулся и приветливо кивнул головой, мол, заходи уже, малохольный.
Тяп-Ляпкин сглотнул и сделал первый шаг.
Внутри студия оказалась еще более великолепной. У Тяп-Ляпкина в груди что-то оборвалось от восторга и благоговения, когда он вблизи увидел скульптуры. Изысканные в своей простоте линии, яркий концепт, удивительная реалистичность даже в самых мелких деталях!
И ему позволят принимать участие в группе, где есть такие мастера? В это как-то не верилось. Парень неловко застыл перед одной из скульптур.
- Нравится?
Задорный девичий голос, внезапно раздавшийся за спиной, заставил Тяп-Ляпкина высоко подпрыгнуть и волчком развернуться на месте. Невысокая девчушка с большими смеющимися глазами хихикнула, вежливо прикрыв рот ладошкой. И это было совсем не обидно, хотя Тяп-Ляпкин ощущал отголосок смущённого недовольства.
- А ты, наверное, новенький? – дождавшись утвердительного кивка, девчушка поволокла свою жертву куда-то в боковой проход. – Идём, я тебе тут всё покажу! Вот увидишь, у нас здорово, так что очень хорошо, что ты пришёл именно к нам! У нас с каждым мастером работают индивидуально!
Дальше Тяп-Ляпкин помнил смутно. Ему показали мастерские дучастников, познакомили с другими, на цыпочках провели мимо святая святых – контрольного комитета. От обилия информации и впечатления у Тяп-Ляпкина распухла голова, а желудок предательски заурчал.
- Проголодался? Сходи в буфет на втором этаже, у нас там недорого. А потом обязательно сдай свои эскизы в комитет. Они помогут тебе довести твою идею до совершенства! Индивидуальная работа – это сила и ключ к успеху!
Девчушка куда-то бодро ускакала, а Тяп-Ляпкин устало прислонился к стене, ожидая, когда пройдет приступ головокружения.
В буфете, как и говорила девчушка, был неплохой выбор и вполне демократичные цены, но всё же Тяп-Ляпкина они были высоковаты. Парень предпочитал покупать продукты и готовить сам, а сэкономленные деньги шли на материалы и инструменты.
Неделю Тяп-Ляпкин не мог приступить к работе – волнение не отпускало ни днём, ни ночью. Начинающий скульптор просто не мог поверить, что его приняли. Но позже он в прямом смысле слова взял себя за шкирку и заставил себя сделать несколько эскизов. Критически осмотрев результат, парень пришёл к выводу, что стоило бы взять с собой еще и кое-что из своих старых, но весьма удачных эскизов, дабы продемонстрировать свой потенциал. Всё-таки волнение сыграло с Тяп-Ляпкиным злую шутку, из-за скованности он не смог выложиться на полную, а потому был несколько недоволен получившимся результатом. Возможно, старые работы произвели бы на комитет лучшее впечатление.
В комнату комитета Тяп-Ляпкина не пустили, но эскизы взяли, толком не выслушав пояснения, робко мямлившего скульптора. Некоторое время Тяп-Ляакин метался под дверью, волновался, грыз костяшку указательного пальца и, наконец, выдохнувшись, присел рядом со стеной.
- Долго ждать придётся, - просил на ходу уже знакомый высокий парень, имени которого Тяп-Ляпкин никак не мог запомнить. – Иди домой, тебе сообщат, когда примут решение. Индивидуальная работа требует времени.
Тяп-Ляпкин поплёлся домой, на ходу глотая капли валерьянки.
- Не расстраивайся ты так, - озорная девчушка похлопала Тяп-Ляпкина по плечу.
- Но я даже не объяснил толком… - скульптор мрачно смотрел на красный штамп «отказано» перечеркивающий старые эскизы. – Это были просто примеры.
- Ну, сам понимаешь, Ляпыч, работы у комитета много, с каждым автором индивидуально надо успеть. Но твои эскизы им понравились. Я сама слышала. К тому же, те, которые для конкурса подготовил, прошли. Сделаешь модель с учётом правок – и никаких проблем!
Модель, исправленную с учётом пожелания комитета, Тяп-Ляпкин ваял в выделенной ему мастерской. Светлой, но немного тесноватой. Впрочем, начинающий скульптор и такой был рад и испытывал искреннюю благодарность группе. Скованность еще не покинула Тяп-Ляпкина, но он старался. Глина оживала в его чутких руках, послушно принимая нужную форму.
- Нет, нет и нет!
Комитетчики ходили вокруг готовой скульптуры Тяп-Ляпкниа и недовольно качали головами.
- Ведь говорили же, лишний выпендрёж убрать! Почему не убрал фактуру по центру? Гладко надо было делать! Сколько раз повторять? Глухой что ли? Теперь придётся полировать заново, и это перед самой выставкой! Почему высота полтора метра? Говорили же, что полтора – это вместе с постаментом! Ты вообще знаешь, что такое постамент?
- Но, … - Тяп-Ляпкин что-то мямлил про концепцию и идею, но каждый раз его прерывали, указывая на всё новые и новые огрехи.
В конце концов, парня вытолкали из студии, чтобы не мешал доводить работу до совершенства, и запретили показываться в студии до начала выставки.
Тяп-Ляпкин стоял перед стендом группы «Авангард» и смотрел на ряд огромных безупречно гладких шаров. На постаменте одного из них красовалась табличка с именем Тяп-Ляпкина.
- Индивидуальная работа…- пробормотал скульптор и грязно выругался.