Словом, Кей заставляет думать и анализировать. Может поэтому по такому фансервисному аниме меня тянет писать не столько фики, сколько рассуждения.
Вот очередное "наподумать". Предупреждаю сразу - действия нет, сюжета нет, смысл похоронен под рассуждениями.
Сироты
788 словХомра всегда была больше, чем просто молодёжная банда. Во всяком случае, для тех, кто в неё входил. Да, как и многие схожие группировки, хомравцы шалили напропалую, порой даже откровенно хулиганили. Чего только стоили их периодические интернетные художества. Не то, чтобы опасные для окружающих, но скучно не было никому.
Мунакату Рейши такие выходки заставляли напрягаться. Нет, не потому что, шалости Хомры стоили беспокойства – просто ребячество юных бездельников. А вот то, как были организованы эти, казалось бы, спонтанные художества говорило о многом. Например, о том, что Хомра не просто сборище разнокалиберного сброда, а хорошо организованное сборище разнокалиберного сброда, хотя ничего похожего на хоть какую-то систему во владениях Красного короля отродясь не водилось. Впрочем, мнение Мунакаты беспокоило только самого Мунакату. Хомравцам было откровенно наплевать на то, что про них думали остальные кланы. Свою репутацию они создавали в первую очередь для себя. А организация…
Организации не было. Была семья. Огромная, в чём-то бестолковая, зато сплоченная, тёплая для своих и обжигающая для чужих. Хомравцы звали Суо королём, но каждый считал его скорее отцом, чем начальником. И не без причины.
Суо Микото был тем, кто согревал их всех, объединял и оберегал. На этом свою миссию он полагал выполненной и с чистой совестью спихнул всё остальное на желающих. Желающий был только один. Потому-то все, включая Суо, и зависали у него в баре. Более того, «Хомра» стал штаб-квартирой и названием Красного клана.
Кто-то против?
В Хомре всех такое положение вещей устраивало, а что по этому поводу думали остальные – проблемы остальных.
Тоцука Татара, официально признанный слабейшим членом Хомры, занимал к удивлению непосвящённых просто неприлично высокое место в иерархии Красного клана. В самом Красном клане положение Тоцуки воспринимали, как нечто само собой разумеющееся. Ну, в самом деле! Вот кто в здравом уме будет требовать от мамочки быть самой сильной, самой отважной и так далее по списку? Для этого есть отец. А уж такого отца как Суо Микото желал бы иметь каждый! Тоцуке же досталась роль мамочки. Хотя кое-кто искренне считал томного, но хитрого Тоцуку дрессировщиком. Ну, так какие детки, такая и мамочка. Хомравцы в чём-то мало отличались от диких зверят.
В остальном же семья как семья: лениво-надёжный отец, заботливо-настойчивая мать, куча разнокалиберных детишек с тараканами и без. Ну где ещё можно было оставаться ребёнком сколь угодно долго? Суо не требовал взросления, становления на ноги и прочей ерунды, которую многие «правильные» родители готовы выцарапать из душ своих малышей и подростков, но зато в любой момент был готов сравнять с землёй любого, кто рискнул бы обидеть его подопечных. Идеальное детство без нотаций, уроков и прочей фигни, но с надёжным тылом и постоянным теплом. Возможно поэтому те, кто хотел, взрослел в Хомре достаточно быстро. Большинство же вполне устраивало положение Питера Пена.
Суо казался вечным, несгибаемым и непобедимым. В каком-то смысле таким он и был. Но не его Меч. Душа Суо не выдерживала постоянного волнения за шаловливых деток, могущих в любую секунду скакануть к чёрту на рога и станцевать там джигу, да ещё и за усы подёргать.
Вечно расслабленный до ленивой дрёмы Суо не умел ничего делать наполовину. Защищать – так чтобы потоком лавы по улицам, бушевать – так, чтобы кварталов не досчитались, любить – так, чтобы сердце всмятку. И он любил. Каждого из тех, у кого хватало духу пожать протянутую руку, охваченную алым пламенем. Вместе с яркой меткой каждый хомравец получал кусочек сердца и души Суо Микото.
Суо отрывал куски собственного сердца без жалости, искренне и навсегда. Эту неподдельную любовь невозможно было не почувствовать. И каждый или почти каждый из членов красного клана отвечал искренним восхищением, уважением и любовью.
Вот только это не могло склеить растерзанного сердца Красного короля. И Меч покрывался новыми и новыми трещинами. Последний удар по сердцу Суо нанесло убийство Тоцуки. Душа Суо рассыпалась на обломки, и склеить их было нечем. Судо держал осколки собственной души своей волей, понимая, что не удержит. А значит, рано или поздно его Меч рухнет вниз. Суо держал Меч ровно до того момента, когда его палач смог поднять оружие казни. Не уберегший семью, по мнению Суо, не был достоин жизни.
Суо ошибся. Семья оставалась семьёй и без Тоцуки. И даже без самого Суо. Но семья без родителей – просто сироты. Не было никого, кто смог бы заменить Суо. И даже получив нового Красного короля, Хомра оставалась сборищем сирот, не знающих, что им предпринять, как собраться заново в то восхитительное, полное жизни и детства чудовище. Они не знали, но в каждом из них продолжал биться в унисон кусочек сердца предыдущего короля. Огромное, истерзанное, оно всё ещё жило в каждом, стремилось снова соединиться в целое и вечное. И у него получалось. Медленно, исподволь, но верно. Что ж, Суо и при жизни никуда не торопился, незачем и теперь. Хомра перерождалась под руководством Анны, которая хранила «цвет Микото» и щедро делилась им с каждым.
Истинный отец никогда не покинет своих детей, и рано или поздно хомравцы поймут эту несложную истину.