Продамарафон

[1079]

Принимаю заказы на вбоквелы по моим же фикам, можно и по законченным тоже.
Правила:
- только по моим фикам и ориджам;
- допустимы АУ, кроссоверы и смена пейрингов;
- указать к какому фику заявка+пейринг+ключ;
- заявка на драббл.
Предпочтение отдам тем заявкам, которые по впроцессным фикам, но постараюсь выполнить все.

Мрррр! Начинаем!

1.

Для Рыбки "Во тьме", КуроФай, спасение над бездной

Все люди на реабилитации не любят прогулки. Это данность, и Курогане принимает её, как неизбежное. Поэтому он никогда не делает поблажек в этом вопросе. Во-первых, потому что это откатит назад всю работу врачей. Во-вторых, потому что тогда новых поблажек начнут требовать регулярно, а это и вовсе недопустимо. Ну и в-третьих, Курогане и так делает Фаю много поблажек, например, не заставляет его есть.
Поэтому хочет того пациент или нет, а два часа в день он будет гулять. Лучше, конечно, по саду – там и воздух свежее, и нет хрупкой и дорогой дребедени, которую можно случайно расколотить. Курогане умом понимает, что его не заставят платить, но... сам-то он будет знать, что виноват. Так что – в сад, господа, в сад!
Фай предсказуемо капризничает, правда, в своем хитрожопом стиле. Но Курогане уже не ведётся на вечные поддразнивания, если сам того не хочет. Зато предлагает сделку. Например, не будет заставлять есть маринованные овощи, которые Фай ненавидит, или разрешит дополнительную порцию сладкого. Фай не фанат сладкого, но никогда не отказывается от вкусняшки. Впрочем, тут тоже надо держать ухо востро, потому что только зазевайся – и слепой проныра выторгует себе как минимум бокал вина, а то и целую бутыль. Это когда он на препаратах-то! Бестолочь белобрысая.
Необходимость быть настороже при попытках вытащить тощую заразу на прогулку приводит к тому, что Курогане слишком расслабляется во время оных. Обычно это не мешало, но... в этот раз чёрт их дёрнул подняться на смотровую площадку. Фай-то слеп и ничего не видит, но, во-первых, сам Курогане прекрасно видит, а пейзаж открывается и в самом деле восхитительный. А во-вторых, на площадку ведет удобная деревянная лестница, к которой Фай, в отличие тех, что в доме, ещё не привык. А новые впечатления – это важно. И это дополнительная нагрузка, которая так необходима пациенту.
Кто ж знал, что именно в том месте, где долговязый Фай скрючился, облокачиваясь на перильца, стойка то ли подгнила, то ли треснула. И ведь не предвещало ничего. Стоял себе хозяин окрестных земель эдакой загогулиной, наслаждался легким ветерком, нежно обдувающим лицо – даже с повязкой на глазах было видно, как кайфует. А потом короткий треск, и Фай, даже не пискнув, рухнул вниз. Курогане, ещё не успев понять в чем дело, в длинном стелющемся прыжке рванул следом, выбрасывая вперёд руку. Успел! Плечо рвануло из сустава и затопило болью, когда Фай повис всем весом над пропастью. Ну как пропасть... Не так уж и высоко, но это если прыгать, а вот падать, да ещё и на живописные камни, художественно понатыканные между колючими кустами то ли шиповника, то ли роз...
- Куро-пон? - голос Фая был на удивление спокойный.
Курогане, уперся свободной рукой в ограждение, свирепо качнул, проверяя прочность, и только потом свесил голову, чтобы посмотреть на своего подопечного. Тот беспечно качался на вытянутой плетью руке, которую и удерживал за запястье санитар. Длинный, тощий, удивительно лёгкий при своем росте и абсолютно спокойный. Задрав незрячее лицо вверх, он прицельно улыбался Курогане. Это была та самая улыбка, которую Курогане искренне ненавидел – насквозь фальшивая и полная безразличия к самому Фаю. Курогане зарычал и мстительно тряхнул недотёпу.
- Ой! Куро-сама на меня злится? - Фай не изменился в лице и даже не побледнел. Он висел в воздухе над камнями в непроглядной для него тьме и... продолжал растягивать тонкие губы в резиновой улыбке. Курогане скрипнул зубами и твердо решил приложить по белобрысой макушке, как только вытащит на площадку всё остальное тело.
Будь Фай зрячим, то Курогане просто раскачал бы его в сторону относительно ровного участка. а дальше дело техники - сгруппироваться и приземлиться на склон по касательной, а потом просто докатиться, гася инерцию, до первого крупного камня. Но сейчас это было невозможно. Придётся тащить эту оглоблю наверх. И тут просто счастье, что весит эта дылда немного, а сам Курогане силён. Он осторожно подтягивал не сопротивляющееся тело до тех пор, пока Фай не уцепился второй рукой за край. Дальше пошло проще, Фай даже вслепую забрался практически самостоятельно – тощее тело оказалось не менее натренированным, чем у самого Курогане. Оказавшись полностью на деревянном настиле площадки, Фай вдруг растерялся. Он настороженно замер, напрягаясь всем телом и прислушиваясь к дыханию Курогане. Не то, чтобы тот затаился, просто и сам Фай запыхался не меньше. Но теперь, полностью потеряв ориентацию в пространстве, он, наконец, занервничал. Впрочем, это не уберегло его от заслуженного тумака по макушке.
- Ай! Какой же ты грубый, Куро-песик! - Фай притворно надулся, потирая макушку.
- Черт с тобой, - проворчал Курогане. - Будет тебе бокал вина к ужину.
- Ура!
- А мне – бутылка.

2.

Продолжение для Моконы

Курогане ненавидел чувствовать себя виноватым. Слишком много вины было на нем в прошлом. Как и все сироты, он считал себя ответственным за смерть родителей, и ни один психолог, через ряд которых его проволокли социальные службы, так и не смог убедить его в обратном. Поэтому Курогане ненавидел ситуации, в которых не выложился до конца, позволил произойти чему-то, что мог бы предотвратить. И хотя все остальные свои чувства парень никогда не считал нужным скрывать, предпочитая вываливать сразу все, что думает по поводу происходящего и конкретных людей, вину он старательно прятал ото всех и даже от себя. От себя, правда, получалось плохо.
От Моконы, как выяснилось чуть позже, тоже. Белый робот не скакал на своих дурацких пружинках, а как-то грустно раскачивался и тускло мигал красным яйцом на лбу. Или как там эта хрень называется? Курогане предупреждающе зыркнул на Мокону. У этой штуки есть же программа распознавания лиц и эмоций – вот пусть и пользуется. Мокона в ответ встопорщил уши так, что они упруго вытянулись над головой, а затем плавно опали за спину.
Фай, казалось, ничего не заметил и медленно, с наслаждением, цедил бокал честно отвоеванного бокала вина. Курогане подумывал отхлебнуть прямо из бутылки, но, скрывая собственный раздрай, воспользовался-таки бокалом. Фай, услышав характерное журчание, подставил свой бокал, чтобы чокнуться, и блаженно улыбнулся. Дорвался, алкоголик несчастный.
- Спасибо, - тихо сказал Фай и уткнулся в свой бокал.
Курогане засмотрелся на тихую и какую-то светлую улыбку, но быстро взял себя в руки и громко фыркнул. Объяснять, что просто делал свою работу и вообще – должен был проверить чертово ограждение заранее – он не стал. Не располагала эта улыбка к разговорам. Вот совсем. Может потому, что она, в отличие от прочих кривляний уважаемого клиента, была искренней. Пусть не до конца, но всё же, всё же... У Курогане было впечатление, что прямо сейчас Фай приподнял краешек непроницаемого черного занавеса из тяжелого бархата, показывая крошечный кусочек того, что скрывается под ним. Причём, следуя своему иезуитскому характеру, показал именно тот фрагмент головоломки, по которому вообще ничего не было понятно из того, что ж там за занавесом прячется. Впрочем, иного от него никто и не ждал.
Курогане мстительно налил себе в бокал остатки бутылки, как можно громче. Вот нечего тут!

3.

Для Канцлера. Цикл «Каратель и страж»: Лихо и Финист. Достало Лихо своими выходками даже своих, не то, что чужих. Ну вот и попало на разборки к богатырю…

Илья грузно сел на бревно и упёрся локтями в колени. Добрыня рядом сочувствующе вздохнул, а Алёша, сморщив тонкий нос, брезгливо вывалил из котелка невнятное содержимое. Вообще-то кашеварил Алёша так, что и князя угостить не стыдно, но не тогда, когда рядом отиралось Лихо.
- Совсем уже ополумело, - бурчал парень, вычищая котелок. - Нашло к кому цепляться.
Добрыня вздохнул ещё раз, толкнул локтем Илью вроде как подбадривая, но задору явно не хватало.
- Давеча на выкрутасы лиховы даже Яга жаловалась, - как бы невзначай проронил Алёша.
- Ты-то откуда знаешь, - Илья все же повелся на провокацию хитроумного Поповича.
- Бают, - коротко ответил Алёша и хмыкнул, искривляя красиво очерченный рот в гнусной ухмылке. - Я тут вот что подумал, други. Раз уж Лихо так до богатырей охоче, то знаю тут недалече одного соколика...

Сокол серебряной стрелой разрезал воздух над лесом. Пронзительный птичий крик победной песней разнёсся под облаками, и словно в ответ на него острый порыв ветра с силой толкнул сокола в грудь. Птица растопырила крылья, пытаясь удержать равновесие и удержаться в воздухе. Куда там! Ветер змеей метнулся, захлёстывая крылья невидимой петлёй и дёргая вниз. Сокол жалобно крикнул и нырнул вниз, теряя высоту. Уже перед самой землёй – благо упасть подвезло на небольшую поляну, сокол кувыркнулся в воздухе, роняя перья. Зато и о земь ударился как надо – и по склону небольшого пригорка скатился крепкий парень в вышитой рубашке, спешно меняющей серебристо-серый цвет оперения на белый лён. Кое-как поднявшись на четвереньки, парень вскинул голову и уставился широко распахнутыми синими глазами на угловатую тень, ломкими и стремительными движениями пробиравшуюся к поляне из лесу. Нескладно-тощая фигура приближалась селящимся над землёй образом, отчего очень трудно было определить рост этого чуда-юда. Финист видел только острые локти, которые быстро мелькали, когда неведомая тварь, отталкивалась растопыренной пятернёй от стволов, а то и от земли, оставляя пропаханные борозды когтями.
- Как же на Змеюшу похож! - восторженно выдохнул богатырь, а тень недоуменно замерла, как на стену наткнулась.
Финист ошибался, если длинная, тощая тварь и была похожа на Змея, то в гораздо меньшей степени, чем на любую из ящериц, у который явно подглядела способ передвижения. Четырёх аршинный рост мог бы быть большим преимуществом, встань это пугало на ноги прямо, а не, корячась врастопырку, на все конечности. Длинные и грязные до полной потери цвета лохмы почти скрывали костистое и безволосое лицо, на котором мутно поблёскивал всего один глаз.
- Лихо? - Финист, оттолкнулся руками от земли и уселся на пятки. - Ты ли это, родимое?
Лихо настороженно смотрело на по-бабьи всплеснувшего руками детину. Обычно на Одноглазое люди и нелюди реагировали... несколько иначе. А Финист уже поднялся на ноги и широким шагом решительно шёл навстречу, щерясь на все зубы так, словно их у него было в два раза больше обычного.
- Тебя-то мне и надобно! – радостно заголосил он. – Знать бы раньше, что ты так на Змеюшу похоже!

- С тобой всё в порядке? - Кощей отставил почти полный кубок драгоценного вина и с тревогой посмотрел на бледного Змея, громко икнувшего третий раз подряд.
Змей, отчего-то непривычно бледный, ещё раз нервно икнул, замотал головой и потянулся к большой чаше с родниковой водой.
Послушный воле дракона ветер принёс хозяину слабый отголосок отчаянно-испуганного почти звериного воя.

4.

Для Люська «Корпорация ''Готей-13''». Кёраку/Укитаке «Люблю, когда ты расчёсываешь мне волосы»

Во второй половине дня у саке самый лучший вкус. И он был бы еще лучше, если б мне не пришлось прятаться от Нанао-чан. Милая девчушка, но уж больно серьезная. Порой, очень даже больно… Отдать что ли на перевоспитание Джу-тяну? Он умеет пробуждать внутренних детей. Некоторое время я перекладывал эту мысль в голове и так и эдак, примеряя на наших общих знакомых, а потом случайно - совершенно случайно - подумал о Яма-джи и решил закругляться с этим делом. А то ведь уже опасно становится.
Кстати о Джу-тяне. Сегодня его снова нет на работе, а то бы я у него в кабинете укрылся - туда даже Нанао-чан не прорвется против его воли. Эх... И самому не сбежать к нему до конца рабочего дня. Разве что на метро... точно! Там-то Нанао-чан меня не выследит! Заодно и сам вспомню, что это такое, а то последний раз спускался под землю ещё будучи студентом. Эх, молодость, молодость.

Метро оказалось несколько более... оживлённым, чем я помнил. И это ведь я туда сунулся не в час пик. В последний раз, честное слово!
Зато теперь я сижу и пью чай с Джу-тяном. Джуширо, конечно, мог бы и саке со мной выпить, но - вот же мстительная зараза - надулся за то, что я начал пить без него. Ну и ладно, эта черта в нем мне тоже нравится. Ведь таким он может позволить себе быть только со мной. Больше никто не знает о том, что он может быть и таким. Пью горький-прегорький зеленый чай и смотрю на Джу-тяна. Он бледнее обычного, а под глазами залегли тени. Но даже так он очень красив. Серебро его совершенно седых волос блестит в солнечном свете, как стеклянный поток. Красиво. Очень красиво. Обычно седина выглядит как слабость. Но только не на Джуширо. Я любуюсь его волосами, а он смотрит на меня, слегка поджимает губы, словно не пускает улыбку или пытается сдержаться. Но это ж Дуж-тян! Честный, откровенный и открытый. Он не может сопротивляться правде.
- Ты добирался ко мне верхом на буре, - наконец спрашивает он.
- Если бы, - беспечно машу в ответ пустой чашкой. - Все было гораздо страшнее! На... метро!
Делаю страшные глаза и ставлю чашку на столик. Джуширо смеется и достает из рукава домашнего кимоно небольшой гребешок. Эмм... И зачем он там, когда ты в собственном доме?
- Оно и видно, Шунсуй, - он мягко хлопает ладонью свободной руки по татами перед собой. - Иди сюда, попробую привести тебя в порядок.
Мои волосы - не то, с чем можно легко совладать. Они вьются, выскальзывают из пальцев и застревают в любой расческе. Но Джуширо упрямее их. Он осторожно отделяет прядь от общей спутанной массы и бережноначинает расчесывать от самых кончиков. Бесконечно терпеливо, аккуратно и щемяще-нежно.
Это совсем не так, как расчесывать его белые пряди. Я знаю. Я уже делал это. К его волосам гребешок достаточно просто приложить - дальше они сами скользнут между зубцами. Это удивительно медитативное занятие и отличный повод касаться его, моего Джу-чана.
Но когда он сам расчесывает мои волосы - это ещё круче. Я даже и не мечтал, что однажды он сам предложит нечто подобное. Закрывая глаза, жмурясь от нежной ласки, ощущая его тонкие пальцы в своих волосах и тепло его тела у себя за спиной. Ох, Джу-чан, таки предложу тебе побрататься, вот только дочешешь, и сразу....

5.

Для Дракона «Каратель и Страж» Кощей и мелкий Змей

В огромной лаборатории было удивительно мало свободного места, не считая небольшого пяточка в центе комнаты. Впрочем, в некотором смысле и это место было занято - на каменном полу вольготно раскинулся магический круг, выцарапанный так глубоко и аккуратно, как можно было сделать только когтями дракона. Прямо над кругом в куполе сводчатого потолка зияла аккуратная дыра, в которую, впрочем, никогда не капал дождь и не падал снег. А вот солнечные и лунные лучи беспрепятственно попадали внутрь каменного мешка, заставленного столами, стеллажами и хитроумными приборами. Один из них - тончайшее хитросплетение стеклянных колб, трубок и медных ажурных шестерёнок - сейчас трагично лежал на боку в сверкающем крошеве цветных осколков и маслянисто-глянцевых луж. Рядом с разбитым прибором сжался в комочек крохотный дракончик, закрывающий передними лапками зажмуренную мордочку и испуганно оттопырив вверх золотистый хвостик с огненной кисточкой на конце. Над малышом скорбным изваянием застыл хозяин лаборатории - высокий, стройный до прозрачности и с молочно-бледным лицом. Чёрные одежды с серебряной вышивкой и чистейшими рубинами по полам, подолу и манжетам обтягивали худое тело, а шёлковый покров длинных иссиня-чёрных волос закрывал спину. Хозяин не двигался и лишь смотрел широко распахнутыми зелёными глазами на дракончика. Застывшее лицо не отражало никаких эмоций, оттого сузившиеся зрачки казались абсолютно жуткими.
Хвостик дракончика отчаянно задрожал, и Кощей, вздрогнув, пришел в себя.
- Ну и что ты наделал, наказание моё? - совершенно спокойным голосом спросил он у виновника беспорядка.
Тот пискнул, изогнулся дугой и сунул головёнку между задних лапок, продолжая безуспешно прикрывать её передними. Зрелище было невероятно смешное и нелепое. Кощей лишь вздохнул, закатил глаза и поднял дракончика за опрометчиво задранный хвостик.
- С удовольствием оставил бы тебя в таком виде подольше, но... - бледная рука уложила дракончика по плечам причудливым воротником, - но я понятия не имею, как расколдовать тебя обратно, так что придется тебе остаться таким навсегда.
Дракончик всхлипнул и обвис безжизненной тряпочкой. Кощей ласково погладил чешуйчатое тельце и слегка улыбнулся.
- А вот когда ты повзрослеешь настолько, что начнёшь соображать - отнесу к Яге, чтобы расколдовала, - Кошей направился прочь из лаборатории, задумчиво поглаживая находящегося в беспамятстве дракончика. - Но не раньше!


6.

Для Рыбки: МиЩ, Пхос/Дион : жеребец Диона заинтересовывается мотоциклом Пхоса, а парни это наблюдают.И комментируют.

Утром Дион внезапно заявил, что они не могут ехать дальше, пока он не проведет диагностику Казиса.
- Обязательно прямо сейчас? - удивился Пхос. - Можно же было это сделать на ночь.
Дион пожал плечами и ласково погладил светлую гриву.
- Можно было, но он напомнил мне только утром.
Пхос хмыкнул, встал с насиженного места и затоптал потухающий костёр. Он лично вообще никаких сигналов от коня не засёк, но кто его знает, как Дион настроил эту скотину? Диагностика - это до десяти часов времени, а потом еще и разобраться надо будет с тем, что киборг там себе надиогностирует. Словом, застрять им тут придётся на весь день.
- До вечера отложить никак?
- Можно, - Дион продолжал гладить гриву. - Хотя лучше бы сделать сразу. Но, пожалуй, до вечера терпит. Главное, не забыть потом на привале этим заняться.

- Что. Он. Делает? - судя по тону и паузам между словами, вопросом это не было.
- Ну, про диагностику мы забыли, - Дион пожал плечами и с философским спокойствием наблюдал за происходящим. - Так что теперь поздно искать виноватых.
- Убери своего копытного извращенца от моего Крылья ветра!
- Зачем? - Дион искренне удивился и даже ненадолго отвлекся от незабываемого зрелища, чтобы посмотреть Пхосу в лицо. - Он же не против.
- Зато я против!
- Тебе не кажется, что это деспотизм по отношению к технике?
- Какой, нахрен, деспотизм? - Пхос навис над своим нанимателем, разом стал как-то больше, но рук пока не распускал. - Убрал. Своего. Изврата. От. Моего. Мотоцикла!
- Казис, а не Изврат, - Дион нахлобучил шляпу на глаза, прячась от взгляда дажника. - И он ничего такого не делает.
- А что, планирует? - Пхос боялся прикасаться к Диону, у которого, прямо скажем, шансов выстоять против дажника не было ни разу. Вот так сожмешь чуть покрепче на эмоциях... хотя мотоцикл было жальче.
- Не думаю, - Дион увлечённо наблюдал за своим транспортом. - Да и вообще, подумаешь небольшой сбой в программе. Было бы хуже, если бы в него в приоритетах безопасности или боевой программе заглючило. А так... ничего страшного.
- А мои поруганные чувства, похоже, ты в расчет не берёшь, - Пхос вдруг успокоился.
- Ну, он же просто пытается подружиться... - Дион смотрел, как Казис самозабвенно тёрся шеей об руль "Крыльев ветра", прижимался округлым боком к баку и игриво бодал задний багажник чёлкой. - Ну, если что - одного мелкого отдашь мне.


7.

Для Святого Сига: "Охота на охотника", Тендо/Комада, "некоторые любят погорячее!".

- Мне только одно важно узнать, - Косигая подавил в себе героический порыв подставить плечо, хромающему Комаде. - Как они вообще тебя смогли поймать?
- Ну~у... - Комада залился краской, что выглядело более чем пикантно, учитывая, что из одежды на нём осталась только резинка для волос. - Тут такое дело... некоторые любят погорячее.
- Понятно, - Косигая кивнул и таки подставил плечо. Горячая рука обвила его, наливаясь тяжестью. - Другими словами, это была женщина. Снова.
Комада отвернулся, но его ухо оказалось в зоне видимости Косигаии. И оно было не просто красное - оно откровенно паровало.
- Что ты хочешь этим сказать? - как бы Комада не возмущался, но продолжал опираться на плечо своего друга, не особо заморачиваясь тем, что и в человеческой форме был раза в два сильнее и на треть тяжелее.
- Только то, что как бы ты это не отрицал, но волнует тебя не температура, - Косигая хмыкнул. - Просто признай, что тебе нравится заботиться о других. И поверь, вирус тебе в этом совсем не помеха.


Следующий?