Кинкмарафон

[1079]

Ну а чоб и нет?
В общем, объявляю очередной марафон. На этот раз общая тема - кинки. Всякие разные, не обязательно рейтинговые. Может для кого-то соул.. короче «имена на коже» тоже кинк. Так что не стесняемся)))
Форма заявки, как обычно: фандом, герои, таймлан, ключ/кинк.
Выполнять буду как обычно - по возможности сразу, интерпретирую как хочу
Примеры исполнения:

Драбблмарафоны 1-10

Драбблмарафон №1
Драбблмарафон №2
Драбблмарафон №3
Драбблмарафон №4
Драбблмарафон №5
Драбблмарафон №6
Драбблмарафон №7
Драбблмарафон №8
Драбблмарафон №9


Погнали!

DC. Рисунки на коже для Крест

Дик ёбнутый. Не то чтобы это было новостью, но сейчас Джей был готов официально заявить, что Дик Грейсон ёбнутый на всю кукушечку. Он ему даже так и сказал. Прямым текстом. И что? Правильно, какой смысл говорить ёбнутому, что ёбнутый? Поэтому Джей поспешил добавить ещё один довод.
- У тебя руки растут из задницы локтями вперёд! Ты не сможешь...
- Можем позвать Демми! - конечно же Дик не растерялся. Да кто вообще предлагает ёбнутым логические аргументы? Только Бэтс, но у него вторым аргументом (а зачастую и первым) был бэторанг в задницу!
Джей повертел эту мысль, нашёл ее привлекательной и здравой, и достал пистолеты. Дик разулыбался до треска щёк и достал набор для мехенди.
Дик улыбался. Радостно, солнечно, очень по-Грейсеновски.
Суууука!
- Только смываемые маркеры! - Джей опустил пистолеты.
Грейсон часто-часто закивал тёмной чёлкой и вытащил набор маркеров для боди-арта. Где он его прятал Джей так и не понял.
- Ах, ты ж!
Джей махнул рукой. Приходилось признать, что Дик чёртов Грейсон развел его. В очередной раз. И это требовало отмщения. Но уж что-то, а мстить Джей умел.

Лежать животом на прохладных простынях, ощущая тепло пристроившегося на заднице Дика, было бы приятнее, не изводи себя Джей мыслями о том, что именно эта улыбчивая зараза рисовала у него на спине. Дик старательно сопел, и это напрягало ещё больше. Всё-таки среди многочисленных умений этой пернатой сволочи рисования отродясь не значилось. А чувство юмора у Грейсона было такое же ёбнутое, как и он сам.
Влажный носик маркера скользил по спине, оставляя прохладный след, а затем и чувство стянутости. Не неприятное, нет. Джей прикрыл глаза. Сопение Дика, мягкое прикосновение, размеренные штрихи. Джей поймал себя на мысли, что впервые на его памяти Дик так долго молчит. И это было еще приятнее, чем лежать на прохладных простынях, доверив спину ласковым рукам. И не важно, откуда эти руки растут.
- Готово! - Дик торжествующе слез в задницы Джей и скомандовал. - Перевернись.
Это уже было интересно. Теперь Джей мог видеть, что именно рисует этот ненормальный. Если котяток, то ему точно хана!
Как оказалось, Дик и сам прекрасно понимал, что от художника у него только первая буква. Поэтому он рисовал просто волнистые линии, спиральки и какие-то загогулины, в которых можно было при желании найти какие-нибудь ассоциации. Джей не хотел. Он смотрел на собственную руку, на которой тёмные линии сплетались в двойные спирали и закорючки. Между спиралями Дик понатыкал ряд точек, и это придавало рисунку подобие смысла, ну или хотя бы стиля.
На теле Джея не было ни одной татуировки, только шрамы. А вот теперь и эти линии. Похожие за на заклятье шамана. Джей смотрел, как плавно, неторопливо рука Дика вырисовывает следующую линию, перечёркивая белые полосы шрамов, вплетая их в узор. Было в этом что-то мистичное и тупое одновременно.
- Я почти закончил, - тихо прошептал Дик, подводя стрелку к большому пальцу.
Джей кивнул. Почему-то не хотелось отвечать. А ещё... было немного жаль, что Дик заканчивает. Ну а что? Кто знает, когда ещё он столько времени будет молчать?
Дик закончил и отложил маркер, а затем мягко провел мозолистыми пальцами по груди. Тут рисунок уже высох и не спешил размазываться. Дик сидел рядом и отслеживал пальцами узоры, словно не он их тут малевал черт знает сколько времени. А Джей смотрел на его лицо - странно-задумчивое, без улыбки, с напряженным взглядом и трепещущими ноздрям. Странное лицо, непривычное. Как и ласковое касание рук. А Дик продолжал гладить, тёмные линии на светлой коже, словно под гипнозом.
- Дик Грейсон. - вздохнул Джей, - ты и, правда, ёбнутый.
Дик не спорил, только привычно улыбнулся, не отрывая пальцев от очередного завитка.
- Скидай портки - моя очередь развлекаться! - Джей хищно улыбнулся. - И угадай, где именно я начну рисовать?

КуроФай. Фотосессия в экзотической одежде для БМ.
Рейтинг автор пока коварно зажал

- Какой контраст! Какая фактура!
Фотограф носился между Курогане и Фаем с ворохом чёрно-белых тряпок и не замолкал ни на минуту. Курогане морщился от восторженных визгов, но помалкивал – деньги им были нужны. А вот тощая зараза с удовольствием закопался в шмотки и уже азартно размахивал чем-то, больше всего похожее на сеточку с кружевами. Если долбанный маг сунется к Курогане с ЭТИМ, то ИМ же его и задушат. Лично Курогане и задушит. Сразу. Насмерть. И чёрт с ними с деньгами.
Фай развлекался, наблюдая за тем, как все плотнее сжимается челюсть ниндзя. Как бы собственные зубы не перекусил. С Куро-самы станется. Не хватало его криков, но пока Фай никуда не спешил и рассчитывал ещё добиться более живой реакции. А пока... а пока он позволил затолкать себя за какую-то ширму и нарядить.

Как ни странно, но одежда нужного размера у фотографа и его помощников все же нашлась. Курогане позволял себя вертеть, пока никто не подкрадывался к нему с сеточками и кружевами. Хотя и без этого счастья тесная, жесткая одежда ему не нравилась. Зато нравился цвет – весь костюм был чёрным, лишь кое-где белела тонкая отделка. Курогане осторожно согнул ногу в колене и убедился, что тонкие и дьявольски тесные брюки не собираются трещать по швам. Сапоги для верховой езды с заметным каблуком прибавили ещё роста, но, к счастью, оказались довольно устойчивыми. Длинный сюртук неуловимо напоминал заснеженную страну принцессы Эсмеральды, но, к счастью, мишуры на нём было поменьше. Курогане даже смирился с белоснежным шейным платком из блестящего шёлка. А потом из-за ширмы вышел придурочный маг.

Фаю нравился готический костюм, обтягивающий фигуру. В нем было довольно удобно и совсем не жарко, несмотря на многочисленные софиты. Маг широко улыбнулся и вышел в студию. Первым он увидел Курогане и невольно втянул воздух. Японцу не хватало только плаща с кровавым подбоем и длинных клыков для полноты образа. И хорошо, что их не было. Фай не был уверен, что не подставил бы шею тут же. Костюм подчёркивал широкие плечи, сильные, но по-восточному изящные руки и гибкую талию. Ноги в сапогах казались бесконечными, а штаны самого Фая вдруг стали преступно узкими. Откуда в бывшем убийце вдруг вылез аристократизм, Фай не смог бы ответить и под пытками, но факт оставался фактом. Фотограф захлёбывался слюной, повисая на руках Курогане, и, кажется, полностью разделял мнение Фая.

Тощая зараза всегда умел нарядиться и выглядеть так, что к нему стекались все местные красотки, восторженно охая. Сейчас они бы, запрокинув белоснежные руки ко лбам, штабелями бы красиво сложились у стройных ног. Раньше Курогане никогда не видел бестолкового мага в чёрном, и был вынужден признать, что этот цвет безумно шел тощей орясине. Он выглядел... трогательно. Буквально. В чёрном он казался ещё бледнее и тоньше, а синие глаза вдруг приобрели глубину и какой-то мученический флёр.
Взвизгнувший откуда-то снизу фотограф, вереща и тараторя даже больше придурка-блондина, подлетел к заморышу, схватил за руку и, ни на секунду не умолкая, потянул к подиуму с кривоногой кушеткой, обитой багровым бархатом. Через секунду слегка растерянный маг, был уложен на ней в картинной позе, а сам Курогане зачем-то нависал над ним.
- На шею, на шею ему смотри! - не унимался фотограф, порхая вокруг с огромным монструозным фотоаппаратом. – О! Эти красные глаза! Позловещей! Ещё!
Курогане представил, как сожмет шею самого фотографа, и тот забился в экстазе, выстанывая что-то про романтичную жуть. Курогане спиной почувствовал, что чёртов маг сейчас начнет гнусно хихикать, и предупреждающе скосил глаза вниз. «Прекрасный принц» не хихикал. Он таращился расширенными зрачками на Курогане, бледный до полупрозрачности, и сжимал тонкими пальцами пенящийся воротник так, что вся шея была на виду. Такая же белая, как чёртово кружево, даже синеватые жилки просвечивали насквозь. Золото волос разметалось по чёрному шёлку сюртука, отчего казалось самым ярким пятном в комнате, а сам маг внезапно показался хрупким и почти сломленным. Курагане машинально подхватил его под плечи, пока тот не сломался и... был оглушен новым всплеском восторженных визгов. Спине вдруг стало жарко.

Курогане резко повернул защёлку, запираясь в гримёрке, из которой только что вышвырнул фотографа-энтузиаста, и едва не стек по двери на пол. Облегчение накатило мягкой, но неумолимой волной. Маг почти в таком же состоянии скрючился на стуле, облокотившись о столик с огромным зеркалом и кучей лампочек по периметру. Курогане криво усмехнулся и ослабил надоевший платок.
- Погоди. Куро-сама, - вдруг тихо попросил тощий придурок. И было что-то такое в его голосе, отчего Курогане послушался. И почти разозлился на себя.
- Сам погоди, - огрызнулся он, удобнее налегая плечами на дверь.
Маг бледно улыбнулся и поднялся со стула.
- Хорошо.
Курогане тяжело сглотнул и вдруг передумал.
- А теперь можешь это снять, - кивнул бледную шею, на которой как раз и не было ни платка, ни галстука.
Маг потянулся бледными пальцами к и так расстегнутому воротнику и вынул из петли ещё одну пуговицу.
- Твоя очередь, Куро-чан, - прошептал он.
Курогане послушно снял платок с шеи, не отрывая взгляда от синих глаз. Теперь почему-то ему совсем не хотелось избавиться от дурацкого костюма как можно быстрее.

Ноблесс. Первый раз для Хелариан

Человек, самовольно заведшийся в его доме, оказался... полезен. Рейзел не слишком нуждался в уходе, но вот живое общение – это было бесценно. Вряд ли кто-нибудь осознает, сколько важно слышать чье-то дыхание поблизости. Это как набат «Ты-не-один! Ты-не-один!».
А шумный человек не только дышал. Он говорил, суетился, готовил чай. Вкусный чай. А еще он очень забавно ерничал и ерепенился в присутствии других благородных. Это было даже вкуснее чая. И так же приятно, как и слышать чужое дыхание постоянно. «Не-один!».
Рейзел прикрыл глаза, вслушиваясь в легкое дыхание человека, который шебуршился через три комнаты справа, снова придумывая что-то интересное. А ещё человек напевал под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Рейзел никогда не слышал, чтобы так пели. Не на торжественном выступлении, а вот так, почти намурлыкивая под нос, получая удовольствие, а не пытаясь передать красоту голоса и мелодии. Рейзел улыбнулся, чувствуя весь тот уют, который человек принес в его дом вместе с собою. Отражение в оконном стекле осталось таким же невозмутимым. Рейзел не умел улыбаться лицом, только в душе. Да и в душе, кажется, раньше тоже не мог.
Человек принес чай и небольшие печеньица. Печенье было очень вкусным и рассыпчатым. Мелкие крошки так и норовили осыпаться прямо с губ на белый галстук-жабо. А человек смотрел так внимательно, словно хотел лично убедиться в чем-то.
- Вкусно, Мастер? - Человек склонился в поклоне и вопросительно смотрел прямо в глаза. Любой другой, осмелившийся так сделать, однозначно бросал бы вызов. Но не этот человек. Высокий и сильный. Достаточно сильный, чтобы причинить проблемы. И не желающий это делать. И его открытый взгляд сочетал в себе странную смесь надежды и робости. Увидал бы этот взгляд кто-нибудь из благородных – ушел бы в вечный сон. Кроме Лорда. Тот бы объявил помолвку.
Рейзел задумался. Лорд был мудрецом, кто бы что о нём ни думал. А значит, к его мнению стоило, как минимум, прислушаться.
Рейзел отставил полупустую чашку, и на лице человека отразился ужас.
- Вам не понравилось?
- Франкенштейн, - Рейзел поднялся с кресла. - Иди за мной.
Наверное, следовало объяснить человеку. Наверное. Но Рейзел не умел этого делать. Зачем пустые слова, если можно показать?
Рейзел привел своего человека в спальню и обернулся.
- Подойди.
Человек сделал несколько шагов и почтительно замер, прижав руку к сердцу. Рейзел повторил, и человек подошел еще ближе. И снова - рука на сердце, почтительно склоненная голова. Ещё ближе. И вот уже Рейзел не видит лицо, человек нависает непозволительно близко. Рейзел никогда не поднимал голову, чтобы встретиться с чужим взглядом. Властное и тихое «на колени» заставляло любого оказаться на линии взгляда. Но сейчас Рейзел не собирался смотреть. Он закрыл глаза и поднял лицо.
Человек был умным и смелым, но в этот раз понял не сразу. Зато когда понял... Рейзел никогда раньше не целовался. Не с его силами, подпускать кого-то настолько близко. Но этот человек… Франкенштейн был достаточно силен. И Лорд не мог ошибаться.
А целоваться оказалось приятно. Жарко, влажно, нежно и страстно одновременно. И обнимать сильные плечи, и чувствовать большие руки на спине. Это было очень и очень приятно. Приятнее всего, что Рейзел знал раньше. И раздевать тоже было здорово. И позволять раздевать себя. Совсем не то же самое, что распылять одежду. Кончики пальцев чувствовали, как нагрелась ткать от близости человеческого тела. А еще она так мягко сминалась и открывала розоватое тело по чуть-чуть, а не сразу. И человеческая кожа пахла совсем не так, как обычно. А целовать, оказывается, можно не только губы.
Тепло. Много тепла.
Рейзел не знал, что делать, после того, как рубашки упали на пол. Но Франкенштейн знал. И умел. И Рейзелу это нравилось. Нравилось, как его бережно уложили на кровать. Это его-то! Нравилось, как целовали кожу на шее и груди. Нравилось, как чужие руки расстегивают брюки и приподнимают за бедра, чтобы стянуть их к щиколоткам. И всему телу тепло-тепло, даже жарко. Так, что между лопаток собирается испарина. Он и забыл, что такое испарина. А потом он закричал, когда Франкенштейн вдруг поцеловал его член. А потом и вовсе погрузил его в рот. Это было, как нырнуть с головой из ледяного космоса сразу в жерло вулкана. Даже еще горячее. Рейзел кричал, но из его горла не вырвался ни единый звук. Зато там намертво засел комок колючего воздуха. Руки сами потянулись вниз, пальцы вплелись в золото волос. Как же горячо и обволакивающе влажно!
Франкенштейн стонал, но не так, как от боли. И не так, как мурлыкал песни. От этого стона по спине прошлись мурашки и закопошились в самом низу. А потом стало так хорошо, что почти больно. Рейзел согнулся, наклоняясь к золотоволосой голове, и резко выдохнул. В голове стало пусто-пусто, а тело расплылось медузой. Человек осторожно выпрямился, аккуратно слизывая с губ белесые капли.
- Мастер... - Голос Франкенштейна хрипел.
Рейзел молча протянул руку и коснулся там, где его человек все еще был напряжен. Здесь он тоже был большим. Рейзел закрыл глаза, улыбаясь про себя, и сжал пальцы. Франкенштейн вздрогнул, толкнулся вперед и со стоном повалился рядом.
Рейзел улегся поудобнее, подтягивая к себе безвольное тело. Отныне Франкенштейн его и телом, и духом. О том, что это надо сказать Франкенштейну, Рейзел не подумал. В конце концов, Франкенштейн узнал об этом раньше самого Рейзела.

Сайто/Кеншин, ограничение подвижности для Рёдзо

Кеншин чувствовал себя идиотом. Нет, ну правда! Это как он вообще додумался поверить Сайто? Кто вообще может додуматься верить Сайто? А теперь, пожалуйте, как и положено последнему глупцу, коим очевидно и является Кенсин Химура, он лежит на татами с руками, скованными железными наручниками. Откуда у Сайто вообще такая диковинка? Хотя, пожалуй, лучше не знать!
Кенсин укоризненно посмотрел на Сайто. Длинный, угловатый, но в то же время грациозный как змея, тот не скрывал торжества и с довольным видом расстегивал форменный китель полицейского.
- И позвольте узнать, уважаемый Сайто, что это вы собрались со мной делать? - Кенсин кое-как приподнялся на татами, чтобы укоризненно посмотреть на этого, с позволения сказать, союзника. - А главное, зачем?
- Во-первых, чтобы ты не натворил глупостей.
- О? А я собирался? - не поверил Кенсин. - Начинаю подозревать, что как враг вы мне нравились гораздо больше, чем как союзник.
Сайто пропустил слова Кенсина мимо ушей и бросил китель неопрятной кучкой куда-то в угол. Кенсин покачал головой и попытался улечься поудобнее. Чтобы Сайто не задумал, но причина у него явно была. И это точно не предательство. Уж в предателях Кенсин разбирался.
Длинный «союзник» улегся рядом, потянулся всем телом - змея змеей - а затем повернулся на бок, подпер голову одной рукой, а вторую положил Кенсину на грудь. Парень выгнул бровь.
- Как враг я не мог бы сделать, например, так, - Сайто продолжил разговор, словно и не было никакой паузы. А его рука нагло залезла под косоде Химуры. Длинные, узловатые и цепкие пальцы царапнули мозолями кожу.
- Э? - Хитмура уставился в наглую ро... наглое лицо. - Э-э-э!?
Сайто довольно растянул узкие губы в улыбке, отчего казалось, что его лицо треснуло на две части. Такая... неприятная улыбка получилась.
- Знаешь, нам тут придется провести не меньше сток, - Сайто провел пальцами от груди до живота, распахивая косоде. - И я знаю мало способов, как скрасить ожидание.
- Медитация - очень хорошее занятие, - убедительно заявил Химура. - А уж как время летит!
Сайто нагло рассмеялся и убрал руку. Вот и хорошо.
Не то, чтобы Хмура не знал, как это бывает у самураев. Знал, даже видел пару раз случайно. Но его самого особо не трогали. Он всегда был немного в стороне, всегда на особом счету, хотя был значительно моложе многих, а на фоне стариков так еще вполне симпатичным.
Рука Сайто внезапно вернулась, но на этот раз через прорезь хакама сбоку.
- Пожалуй, ты пока можешь помедитировать, - согласился Сайто, оглаживая бедро. - А я нашел занятие поинтереснее.
- А если поискать получше? - с надеждой предложил Кенсин. Отказывать напрямую было не очень вежливо, а соглашаться – глупо.
- Сейчас, - с готовностью откликнулся змей в человеческом обличье и сунул руку дальше. Вот и поискал.
Ну да, кто еще мог поверить Сайто, как не глупый, как уже выяснили, Химура Кенсин. А Сайто все же нашел «кое-что поинтереснее» и начал совершенно бесстыдно водить сомкнутой вокруг ладонью вверх-вниз. Рука у змеища была под стать ему - большая, длиннопалая и горячая. Кенсин дернул скованными руками, ничего не добился и с шипением откинулся на татами. Сайто змеей скользнул ближе и задышал на ухо. Очень жарко задышал. Это он специально! Кенсин не знал, куда дергаться - подальше от руки или жаркого дыхания. Хоть так, хоть эдак, а уворачиваясь от одного, налетишь на другое. Вот же... Сайто!
- Эй, - тихо позвал Сайто. - Все хорошо.
Кенсин ответил возмущенным взглядом и жаркой волной румянца от линии роста волос и до распахнутой груди. Как и все рыжие он очень легко краснел. И Сайто это нравилось. Он продолжал неспешно ласкать предательски отвердевшую плоть.
- И в самом деле - хорошо, - согласился сам с собой Сайто и прикусил ухо.
Кенсин зашипел и завозился на полу. Руки от неудобного положения свело, что не добавляло ситуации ровно никаких положительных впечатлений.
- Хватит уже, - попросил Кенсин, понимая, что иначе Сайто так и будет «развлекаться» положенные сутки, а у него потом руки будут долго болеть.
- Ещё немного, - заверил Сайто, и сжал пальцы сильнее.
Ну да, доверять Сайто! Как же! Даже величайший глупец Кенсин Химура не так наивен, чтобы вы знали. Кенсин закусил губу, ожидая, когда «союзник» изволит наиграться.
- Уважаемый Сайто, - выдохнул он, когда пальцы обнаглели еще сильнее, а язык и вовсе самым беспардонным образом скользнул по кромке уха, - как вы думаете, что я сделаю после того, как наша миссия будет выполнена?
- Думаю, вернешься в додзе той Енотихи и, чувствуя вину за вот это, будешь пай-мальчиком. Она мне потом скажет спасибо и больше не будет возражать против совместных миссий.
При упоминании Каору Кенсин разозлился и неожиданно для себя кончил, прямо в руку Сайто.
- Я сниму наручники, если будешь благоразумным, - Сайто спокойно вытер руку о татами.
- Ну, мне-то в отличие от вас верить можно, - пропыхтел совершенно разбитый Кенсин.
Кто следующий?