Я то, что я есть
Название: Чёрная лошадка
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: мини, 3485 слов
Пейринг/Персонажи: Келпи, люди
Категория: джен, гет
Жанр: романс, драма
Рейтинг: РG-13
Краткое содержание: "... не подходи к воде, не то окажешься в беде"
Примечание/Предупреждения: келпи - водяная лошадка, нечисть кельтского фольклора.
Писалось для Санди)))
Спасибо за вдохновение Альвару)))) Без клипа на песню "Серенада келпи"с Альваром же в главной роли Кельвина бы не было)))
Неожиданно раздавшийся слева плеск вспугнул храбрящуюся девушку, и она тонко вскрикнула.
— Ох, прости, – послышался молодой голос. — Напугал?
Под согнувшейся над водой старой ивой в десяти шагах от Нэнси по щиколотку в воде стоял молодой парень. Брюки он подвернул до колен, а рубашки на нём не было, зато с буйной шапки тёмных волос стекала вода. Нэнси стало неловко, что помешала человеку. К тому же раздетый мужчина...
— Нет-нет, — забормотала она и отвернулась.
— Погоди, я рубашку надену, — парень, разбрызгивая воду, направился к берегу. – Я не думал, что сюда кто-то придёт. Мне говорили, что это озеро не пользуется популярностью.
— Да просто страшилки для детей, — Нэнси украдкой посмотрела, как паренёк натягивает рубашку. А посмотреть было на что. Юноша не был красавцем в общепринятом значении этого слова, но его жилистое тело имело некое животное очарование, как и ломко-резкие движения острых локтей. – Просто тут несколько холодных ключей бьют под водой. От них легко может случиться судорога, а так и утонуть недолго. Вот и рассказывают малышам сказки про келпи, чтобы в воду не лезли.
— Келпи? – Парень поправил воротник рубашки, но не стал раскатывать штанины, так и подошёл к Нэнси, бесстыдно сверкая лодыжками. – Говорят, они могут оборачиваться прекрасной девушкой и заманивать людей под воду. Покажи-ка, красавица, уж не наизнанку ли у тебя платье?
Нэнси засмеялась и решила поддержать шутку.
— А вы, молодой господин, почему с мокрой головой? Уж наверняка вы и есть водяная лошадка!
— Я тёмная лошадка, – рассмеялся юноша. – Испугалась?
— Ничуть!
Нэнси смело посмотрела на юношу и тут же смутилась. Большие тёмные глаза манили и пугали её. Да и неприлично вот так мужчин разглядывать. Взгляд Нэнси скользнул ниже: по растянутым в приветливой и немного лукавой улыбке губам, по сильным плечам, к которым прилипла влажная ткань рубашки, делаясь почти прозрачной. Взгляд спустился ниже ключиц и испуганно метнулся в сторону. Что же она делает?! Незнакомый мужчина вот так рядом, а она с ним тут смеётся! Да еще и под деревьями! Словно прячется от чужих взглядов! Как будто они тут чем-то предосудительным занимаются!
Нэнси подобрала юбки и шагнула в сторону.
— Тут так свежо, — неловко пробормотала она, — лучше выйти на солнышко.
Парень понимающе кивнул, потрепал рукой и без того лохматую, да ещё и мокрую, гриву и снова ярко улыбнулся.
— И правда! Заодно и высохну.
Но на солнце рубашка не спешила высыхать, продолжая смущать Нэнси. Девушка села на траву, чинно расправив юбки, а парень с удобством разлёгся, подложив руки под голову и разглядывая белые и пушистые облака.
— Меня Кельвин зовут. Я вроде путешествую. Места тут красивые. Вот решил задержаться на несколько дней. А тебя как зовут?
— Нэнси Суинтон. Мы с бабушкой живём в доме у Старого вяза. Бабушка в церкви помогает, а я больше по дому хлопочу.
Нэнси и сама не заметила, как рассказала Кельвину свою нехитрую деревенскую жизнь. Кельвин шутил, рассказывал небылицы о других странах, но вёл себя прилично, глазки не строил, за руки не хватал. Словом, не уподоблялся местным разудалым парням, чьё внимание не могло принести ничего, кроме погубленной репутации.
Спохватилась Нэнси только, когда её тень заметно вытянулась. Испуганно подскочив, девушка торопливо распрощалась с Кельвином и побежала домой. Кельвин едва успел прокричать вслед, что завтра придёт сюда снова.
— А мне что за дело? – звонко рассмеялась Нэнси, на миг замедляя свой бег.
От бабушки, конечно, влетело. Сухая старуха с надменным лицом и прямой, как палка спиной распекала внучку долго, обстоятельно и методично. Уж лучше бы розги! Нэнси расплакалась, но бабушка довела лекцию до конца, а потом отправила внучку в свою комнату, лишив в наказание ужина.
За ужин Нэнси впервые не обиделась. Подумаешь, еда! Лучше вспоминать смешные и чудные рассказы Кельвина, его тёмные и странные глаза и выразительные жесты худых рук, а ещё улыбку. Открытую, чуть лукавую и такую светлую. Нэнси села у открытого окошка и, склонив голову на сложенные на подоконнике руки, вспоминала Кельвина.
Незаметно для себя она уснула. Ей снился Кельвин, который, подкатив брюки, бежал по берегу. Брызги воды серебром вспенивались у его босых ног. Икры, выставленные на обозрение, напрягались при каждом шаге, худые бёдра ритмично толкали тело вперёд, а само оно, жилистое, крепкое, играло всеми мышцами, словно бежал Кельвин не просто ногами, но весь целиком. Заливистый смех наполнял воздух, а Кельвин бежал и бежал по нескончаемой полосе прибоя, без устали, без остановки, словно свободный ветер.
Нэнси хотелось бежать рядом, а лучше – навстречу. Навстречу тёмным глазам, лукавой улыбке и худым, но сильным рукам. Словно угадав её мысли, Кельвин остановился и посмотрел ей прямо в глаза.
В этот момент заголосил петух, прогоняя сон.
— В суп бы тебя, горлопана, – пробурчала Нэнси, растирая затёкшую шею. И как только умудрилась до утра на стуле проспать?
Бабушка уже не сердилась за вчерашнее, а обильный завтрак указывал на желание старухи компенсировать несостоявшийся ужин. После еды Нэнси обняла бабушку, сказала, что любит её, и убежала в сад обрезать розы. Девушка напевала незамысловатую песенку, пока занималась цветами, и думала о том, что ближе к полудню бабушка уйдёт в церковь — беседовать с пастором и пить чай.
Так и случилось. Нэнси проводила бабушку взглядом, надела новый чепчик и, захватив небольшую корзинку, направилась к озеру. По дороге девушка собирала ягоды и старалась идти как можно медленнее, но ноги не слушались и норовили ускориться.
Кельвин снова плескался в озере, но Нэнси не возражала. Очень уж шла Кельвину мокрая рубашка.
— Жарко сегодня, — оправдывался парень и мотал головой, разбрызгивая сверкающие капли. Нэнси смеялась и закрывалась ладонями. А потом они вместе собирали ягоды. Когда Кельвин пересыпал в корзинку ягоды, его худые пальцы на миг коснулись руки девушки.
— Холодный!
— Прости, перекупался немного, — юноша шмыгнул носом и лукаво улыбнулся.
Нэнси невольно улыбнулась в ответ. Она любила улыбку Кельвина.
Когда корзинка наполнилась, Кельвин отправил девушку домой.
— Беги, а то снова накажут. Лучше вечером снова приходи.
— На озеро? – удивилась Нэнси.
— Зачем же так далеко? Я могу придти хоть к самому Старому вязу.
— Приходи, — кивнула Нэнси. — Я покажу тебе свои розы.
До вечера девушка извелась. Она хваталась за домашние дела, но бросала, не доведя и до половины. Бабушка лишь недовольно поджимала губы, глядя на беспокойную внучку, но ни о чём не стала спрашивать. Дело молодое.
Нэнси провожала бабушку на вечернюю службу едва ли не с облегчением, а потом поспешила к Старому вязу. Это огромное дерево с сожженной молнией макушкой, как говорили, было старше самой деревни. В корнях вяза бил родник, а на ветках то тут, то там трепыхались ленты, которые завязывали девушки, загадывая желания. Кельвин уже ждал Нэнси, а, завидев девушку, приветливо помахал рукой и шагнул навстречу, но, запнувшись о корень, юноша неожиданно упал. Да так неловко, прямо головой в родник. Нэнси смеялась, глядя, как отряхивается раздосадованный Кельвин.
— Ты такой смешной!
— Холодно, — пробормотал парень, пытаясь пригладить ладонями мокрые волосы. – Днём я бы не возражал, но сейчас для купания прохладно.
— Пойдём к нам в сад, я принесу тебе полотенце. – Нэнси, не думая, что делает, ухватила Кельвина за руку и потянула за собой.
Оставив парня любоваться кустами роз, девушка забежала в дом за полотенцем. Быстро взяв нужную вещь, она вернулась в сад. Кельвин сидел на корточках перед розовым кустом и внимательно рассматривал белые и душистые цветы.
— Они выглядят счастливыми, — улыбнулся он. – Их вырастили с любовью и заботой.
— А я вообще очень заботливая, — невольно краснея, пробормотала Нэнси, накидывая на голову юноши полотенце.
Кельвин поймал ладони девушки и прижал их к своей голове, глядя прямо в глаза снизу вверх. Нэнси чувствовала, как намокает ткань полотенца, как холодны руки замерзшего юноши, но не могла отдёрнуть своих – взгляд Кельвина не отпускал, манил в свою глубину и обещал что-то неведомое, но прекрасное.
— Спасибо.
Тихий шепот заставил Нэнси вздрогнуть, но рук она так и не отняла. В глазах Кельвина отражались ещё не взошедшие звёзды. Нэнси, сама не замечая того, наклонилась к сидящему перед ней юноше.
Громко хлопнула калитка, нарушая очарование момента. Кельвин подскочил и метнулся в сторону, исчезая между деревьями. Мокрое полотенце осталось в руках Нэнси, испуганной птичкой замершей рядом с розовым кустом.
— Кто здесь?
— Ты почему не в доме? — раздался голос бабушки.
Нэнси облегчённо перевела дух: бабушка не заметила Кельвина. А то бы влетело ей за то, что привела, стыдно сказать, мужчину чуть ли не в дом! И о чём только она думала!
— Я вышла розами полюбоваться, — Нэнси поспешила навстречу бабушке, спрятав мокрое полотенце за спиной. – А почему ты так рано вернулась? Неужели служба уже закончилась?
— Конечно, нет. – Бабушка степенно шла к дому по посыпанной песком тропинке. – Ты весь день себя вела так бестолково, что я решила вернуться.
— Прости, — покаялась Нэнси. Она и в самом деле чувствовала себя виноватой. Особенно за то, что едва не случилось в саду.
Ночью Нэнси снова снился Кельвин. Он смеялся, запрокинув голову, и заразительный смех его звенел переливами. А потом смотрел прямо в глаза тем своим странным взглядом, от которого в душе поднималось смятение, а в животе скручивался тугой узел. Но во сне можно было обнимать и целовать этого юношу с лукавой улыбкой и колдовскими глазами. Во сне Кельвин был тёплым, а его жилистые руки — твёрдыми и нежными одновременно. Нэнси нравилось ощущать их на своей талии и спине, чувствовать грудью сильную грудь и пить чужое дыхание с губ. Тех самых губ, которые умели так светло и ярко улыбаться.
Петушиный крик неожиданно прервал сон, когда Кельвин повалил Нэнси на сочную зелень под пронзительно голубым небом. Ощущение тяжести чужого тела прошло только, когда Нэнси переоделась в платье. Влажную от пота ночную рубашку пришлось постирать.
За завтраком Нэнси то и дело краснела, роняла ложку, и толком не поела. Бабушка покачала головой, но ничего не сказала. Сама была молодой, знала, как легко вспугнуть влюбляющуюся девицу. Как знала и то, что скрывать свои чувства Нэнси долго не сможет, и если её не расспрашивать, сама всё расскажет. Ведь так трудно молчать о человеке, который занимает все мысли и вообще – самый-самый!
Нэнси же твёрдо решила больше не видеться с Кельвином. Точнее, она боялась посмотреть ему в глаза после случившегося в саду. Она была такой бесстыдной! Наверняка Кельвин теперь презирает её, а Нэнси не переживёт отвращение в его взгляде. Ведь Кельвин такой благородный! Он сделал всё, чтобы не погубить репутацию Нэнси. Впрочем, может, он просто разочаровался в ней, а потому и исчез так быстро.
Весь день работа валилась из рук. Нэнси умудрилась срезать едва расцветающий бутон, перепутать сахар с солью и сжечь хлеб. Терпение бабушки лопнуло, и она отправила девушку в лес по ягоды. Внезапно Нэнси заупрямилась и отказалась идти куда бы то ни было. Бабушка покачала головой и велела сходить на исповедь. Нэнси испугалась и присмирела. До вечера девушка была тише воды ниже травы.
Отказавшись от ужина. Нэнси ушла в спальню и упала ничком на кровать. Кельвин не выходил из головы. Его лукавая улыбка, тёмные глаза и ломано-резкие движения острых локтей… При воспоминании о выразительных руках юноши Нэнси покраснела и уткнулась лицом в подушку. Что она наделала? Теперь Кельвин точно не захочет её видеть!
И вновь Кельвин пришёл в её сон. Смотрел нежно и ласково, протягивал навстречу худые руки и звал с собой. Нэнси бежала в его объятия, а он, подхватив, кружил её высоко-высоко и счастливо смеялся. А потом они, взявшись за руки, бежали по ночному небу. Ветер бил в лицо, под ногами звенели холодные звёзды, и пахло зеленью и влагой. Нэнси не заметила, как небо сменилось травой, а впереди показалось знакомое озеро в обрамлении старых ив. А они бежали и бежали вперёд, смеясь от переполнявшей их радости. Под ногами зашуршал песок пляжа, а потом захлюпала вода, туфельки Нэнси мгновенно промокли, а юбка прилипла к ногам. Кельвин подхватил девушку на руки и шагнул в воду по пояс. В этот момент закричал петух, обрывая сон.
Нэнси, тяжело дыша, смотрела в потолок. Ноги её были холодны, словно она и в самом деле заходила в воду. Зато ночная рубашка была мокра от пота. Девушка устало провела рукой по лицу. Она так хотела увидеть Кельвина, что он ей снился каждую ночь. Но хотел ли Кельвин видеть её?
За завтраком бабушка, увидев бледное и осунувшееся лицо внучки, велела той вернуться в кровать, как только поест. Нэнси послушно кивнула, без аппетита проглотила немного каши и вяло вернулась в свою комнату. Бабушка проводила её тревожным взглядом и отправилась в церковь. Необходимо было поговорить с пастором о беспокойной внучке.
В церкви царила суматоха. Утром гонец передал пастору письмо о том, что епископ собирается посетить приход, а заодно отслужить молебен и прочитать проповедь о христианском смирении. Пастор волновался, суетился и отдавал сразу несколько распоряжений, порой противоречивших друг другу. Старухе Суинтон пришлось забыть о Нэнси и взять подготовку к приезду высокого гостя в свои руки. Мужчины порой так бестолковы! Особенно в бытовых вопросах.
Нэнси было тесно в доме. Она ходила по комнатам неприкаянной тенью и не знала, куда себя деть. Внезапно у неё оказалось слишком много времени. И вроде бы надо подмести полы, выскоблить стол, поставить опару, перебрать крупу, но руки опускались, а все дела казались незначительными и не стоящими внимания. Взяв лейку, Нэнси вышла в сад. Поливая цветы и пряные травы, девушка не удержалась и посмотрела за калитку. Под старым вязом на холме угадывалась знакомый ломкий силуэт. Кельвин был там и смотрел на неё. Девушка вспыхнула, выронила лейку и умчалась в дом. Сердце колотилось часто-часто и норовило выпрыгнуть из груди. Он пришёл! Он не презирает её! Нэнси упала на колени и разрыдалась от облегчения.
Выйти из дома второй раз она не рискнула. Раскрасневшаяся, с заплаканными глазами – разве можно на люди показываться? А тем более Кельвину! Но настроение поднялось. До вечера Нэнси порхала по дому легкокрылой ласточкой, а работа так и спорилась в её руках.
Когда уставшая бабушка пришла домой, ужин был уже готов. Уставшая старуха сухо поблагодарила внучку, отмечая бодрое состояние девушки. Подготовка к приезду епископа выжала из бабушки все соки, поэтому она не стала ничего спрашивать у Нэнси. Что бы там ни было, а девочка блажь свою сбросила. Спасибо и на том. А вот когда епископ уедет, можно будет и поговорить. Поев, старуха отправилась спать – назавтра предстояло похлопотать не меньше сегодняшнего, и следовало хорошенько отдохнуть. Нэнси пожелала бабушке тёплых снов и принялась хлопотать по кухне, убирая после ужина.
Вспомнив о брошенной в саду лейке, Нэнси решила убрать её на место и вышла в сад. Поздние летние сумерки медленно сгущались над садом. Кусты роз казались причудливыми облаками или замершими в безветрии огромными животными. Но девушка прекрасно знала свой сад и ничуть не боялась. Ровно до того момента, как, подняв лейку, услышала позади шорох. Испуганно вскрикнув, она выплеснула воду в сторону подозрительно шума.
— За что? – обиженно спросил Кельвин, вытирая лицо.
— Ох! Прости! – Нэнси засуетилась. — Я сейчас принесу полотенце!
— Постой! – Кельвин метнулся вперед и перехватил руку Нэнси. — Не уходи! Ты целый день убегаешь. Прости, я больше не сделаю так, только не уходи!
— Я…
Нэнси смутилась, но не отдёрнула руку, а Кельвин продолжал её удерживать. Юноша смотрел встревожено и виновато, стараясь робко заглянуть в глаза. Вода капала с его волос на плечи, оставляя влажные пятна на белой ткани рубашки, отчего Кельвин казался ещё печальнее. А Нэнси хотелось плакать от облегчения и радости.
— Прости,– неловко пробормотал Кельвин, отпуская руку.
— Я не сержусь. – Нэнси сжала пальцами подол. – Просто… испугалась немножко.
— Я такой страшный? – Кельвин сделал большие глаза. В сочетании с мокрой шевелюрой смотрелось это не столько жалобно, сколько забавно.
Нэнси не удержалась и прыснула в ладошку. Ну, какой же он смешной! И добрый.
— Приходи завтра на озеро, — лукаво улыбнулся Кельвин. – Я буду ждать тебя. Даже полотенце с собой захвачу. А то ты меня сухим, наверное, ещё и не видела.
Нэнси тихонечко засмеялась, подхватила свою лейку и убежала в дом, кивнув Кельвину на прощание и заодно подтвердив обещание встретиться завтра. Дома Нэнси прижала руки к груди, где заполошно колотилось сердечко, и прислонилась спиной к двери. На губах девушки блуждала счастливая улыбка.
Кельвин пришёл в её сон и этой ночью тоже. Нэнси ждала его появления в собственном саду рядом с кустом белых роз. Кельвин появился словно ниоткуда и сразу же обнял девушку тонкими, но сильными руками. Нэнси счастливо вздохнула и прижалась щекой к его плечу, пахнувшему утренней росой. Она слышала размеренный стук чужого сердца и улыбалась, закрыв глаза, а Кельвин осыпал короткими поцелуями её макушку. Постепенно губы юноши сместились на висок, потом щёку, и вот уже молодые люди упоённо целовались среди роз. Сладковатый запах цветов кружил голову. А может, она кружилась от жарких поцелуев.
— Идём со мной, — прошептал Кельвин, и Нэнси согласно кивнула, не задумываясь над смыслом этих.
Кельвин улыбнулся так счастливо и солнечно, что хотелось зажмуриться. Казалось, зажурчали весенние ручьи, и этот серебристый звон увлёк Нэнси за собой. Внезапный крик петуха разорвал очарование момента, выбросив Нэнси из сна.
— Вот же наказание! – пробормотала девушка, натягивая одеяло на голову. – Ну, хоть бы раз дал досмотреть сон до конца!
Бабушка ушла в церковь сразу после завтрака, готовиться к приезду епископа. Все скатерти и коврики выбили ещё вчера, но следовало натереть песком всю церковную утварь, чтобы блестела ярче свечных огоньков. А ещё следовало договориться с рыбаками, день-то приезда выпадал постным, но угощение должно было быть достойным епископа.
Нэнси проводила бабушку до калитки, помыла посуду и, взяв любимую корзинку, поспешила к озеру. Кельвин её уже ждал, растирая голову обещанным полотенцем. Нэнси невольно рассмеялась, когда парень сорвал его с буйной головы и приветственно помахал в воздухе.
Кельвин вёл себя осторожно, стараясь не слишком приближаться к Нэнси, и без умолку рассказывал очередные небылицы про чужие страны. Он рассказывал о диковинных зверях, у которых сразу два хвоста: один спереди, а второй сзади. О неведомых цветах, чей нектар пили крошечные птички в сверкающем, как драгоценности оперении, и о фруктах, у которых нельзя есть кожуру, но чья мякоть была нежной и сладкой, как мёд. О людях, которые выдыхали дым из сосудов с бурлящей водой, чьи жёны и дочери ходили по улице, закутавшись в ковёр. О северных землях, где люди жили вместе с медведями, потому что там сразу две зимы и лишь одно лето.
Нэнси слушала все эти сказки, смеялась и не верила Кельвину. А тот обижался, показательно надувал худые щёки, отчего делался похож на белку, и рассказывал о морях, в которых добывают жемчуг размером с кулак кузнеца, а из разноцветных веточек подводных деревьев делают бусы. О странах, кожа людей в которых цветом похожа на светлую медь, волосы черны, как у цыган, а глаза узкие и раскосые. Мужчины там малы ростом, но сильны телом, а у женщин ножки, как у семилетних девочек.
Нэнси слушала сказки, а тихий журчащий голос Кельвина постепенно убаюкивал её. Голова закружилась, и девушка уснула, склонив голову на плечо Кельвина.
Рыбаки, скорее всего, уже прознали про визит епископа и отчаянно торговались, не желая сбивать цену. Старуха Суинтон гневно хмурила седые брови и стояла на своём с упорством, достойным рыцаря.
— Да не можем мы дешевле! – рыбак отчаянно швырнул берет на землю. – Люди отказываются к озеру ходить! Вот уж три дня, как там появляются следы перевёрнутых лошадиных копыт!
Старуха Суинтон, едва услышав это, резко развернулась и, не прощаясь, помчалась к озеру. Старое тело не позволяло ей двигаться быстро. Более того, женщина очень быстро устала и стала задыхаться. Но тревога за внучку не отпускала её. Она помнила, что случилось в этих местах во времена её молодости. Рыбак, который годился ей в сыновья, понятия не имел, насколько прав был в своём страхе перед бездонным озером.
Задыхаясь, старуха добралась до озера и шагнула под сень береговых ив. Её глазам предстала страшная картина. Нэнси лежала в воде озера, лишь голова и плечи оставались на берегу. Волны заливали тело по самую грудь. Но не это поразило старуху, а стройный юноша, распластавшийся на её внучке и склонивший черноволосую голову к плечу девушки. Услышав прерывистое дыхание Суинтон, он поднял голову, и старуха невольно прижала руку ко рту, гася крик ужаса. С длинных клыков келпи капала кровь. Кровь Нэнси. Плечо девушки было разорвано и окрашивало берег красным.
— Ты… — выдохнул келпи, и его тёмные глаза замерцали собственным светом. – Давно не виделись, Мэри.
— Кельвин…
Келпи улыбнулся, и старуха невольно отшатнулась. Окровавленная улыбка вызвала мороз по коже. А нечисть перевёл взгляд на запрокинутое лицо Нэнси.
— Теперь мне понятно, почему она так понравилась мне. Я даже усыпил её, чтобы она не испытывала мук и страха.
— Отпусти её, — прошептала старуха, умоляюще глядя на того, кто ничуть не изменился за последние полсотни лет.
— Я отпустил тебя, Мэри, — келпи покачал головой. Кровь на его губах казалась неправильно яркой. – Но я не могу отпускать всех. К тому же Нэнси согласилась пойти со мной.
— Прошу, — старуха не могла двинуться с места. Она не рыдала, не кричала, но по её щекам безмолвно стекали горькие слёзы. – Возьми меня вместо неё.
Келпи склонился над Нэнси и медленно лизнул страшную рану. Мэри Суинтон словно прошило молнией, и старуха без сил упала на колени. Доселе несгибаемая спина скорбно поникла.
— Мэри-Мэри, – ласково пропел Кельвин. – Я же не человек, чтобы менять свои решения всякий раз. Я отпустил тебя однажды. Как же я могу забрать тебя сейчас?
— Прошу, — прошептала старуха. – Кельвин, прошу всем, что дорого тебе. Отпусти мою внучку. У меня больше никого нет в этом мире!
— Мэри… – выдохнул келпи и закрыл глаза. – Почему я так слаб перед тобой? Я могу дать тебе лишь один шанс спасти Нэнси. Приведи сюда другую жертву. Но, Мэри, у тебя мало времени. Очень скоро Нэнси умрёт от потери крови, тогда я разорву её тело на части и пожру.
Старуха вскинула голову и с ужасом уставилась на того, кого звала Кельвином. Нечисть улыбался окровавленными губами и прижимал к себе безвольное тело Нэнси. Тёмные глаза манили в собственную глубь, обещая россыпи звезд на дне. Эти глаза поглощали Мэри Суинтон без остатка. И только ласковый голос привёл её в себя.
— Что будешь делать, Мэри?
URL записи
@музыка: Серенада келпи
@темы: " Фики Лютого зверя":, " Оригинал", "ФБ", "Сказки"
-
-
21.11.2015 в 23:12-
-
21.11.2015 в 23:27-
-
22.11.2015 в 16:44-
-
22.11.2015 в 16:48-
-
22.11.2015 в 17:14-
-
22.11.2015 в 17:16-
-
22.11.2015 в 17:31-
-
22.11.2015 в 17:34-
-
22.11.2015 в 17:39-
-
22.11.2015 в 17:43-
-
29.11.2015 в 19:51-
-
29.11.2015 в 20:11