Моё исполнение с маскифеста

[Лютый зверь]

Название: Отражение калейдоскопа
Фандом: Original
Автор: Лютый зверь
Бета: нет
Рейтинг: G
Пейринг:
Категория: джен
Жанр: приключения
Размер: 1386 слов
Статус: закончен
Дисклеймер: моё
Предупреждения: всё не такое, каким кажется
Размещение: Запрещено.
Примечания: Написано на маскифест Нейтральная полоса

Когда-то в детстве у меня был калейдоскоп. Пестрая трубка с глазком на одной стороне и колёсиком на другой. Я смотрел в неё на солнце и крутил колёсико – перед моим взглядом расцветали яркие и дивные узоры. Поворот – новая картинка. Яркие и неповторимые узоры сменяли друг друга… Каким же был первый? Самый первый? Каким был первый мир, в котором я жил?
Да, миров много, как картинок в калейдоскопе. И миры такие же яркие и неповторимые. Я уже не помню большую часть из них. Одни были дикими и жестокими, другие пышными и погрязшими в пороке. Иногда случалось путешествовать по строгим и упорядоченным, изредка встречались и необитаемые, а были и откровенно безумные. Я люблю их все. Этот тоже.
Этот мир похож и не похож на другие. Он пропах морем и солнцем. Пронзительно синее небо разрезают крики чаек, зеленоватые волны несут на своих спинах глухой рокот, а мягкая пена прибоя нежно шелестит, облизывая камни. Этот мир обитаем.
На каменистом берегу ютится посёлок. Маленький, бедный и грязный. Запах йода разбавлен вонью тухлой рыбы и человеческого пота. Хижины из травы и глины кособокие и серые, хотя, здесь и они роскошь. Голоса людей такие же резкие, как и у морских птиц. Сами люди вовсе не похожи на этих белых, сытых и крылатых созданий – люди грязные, тощие и серые.
Моя добротная, хоть и потрёпанная в странствиях, одежда рядом с рваниной местных жителей смотрится неприлично роскошной. Впрочем, не я один выгляжу тут богачом - иноземные моряки, изредка пополняющие тут запасы воды и фруктов, тоже кажутся князьками или, как минимум, баронами рядом с нищими рыбаками.
Занятно. Обычно именно путешественники выглядят непрезентабельно по сравнению с оседлыми людьми, постепенно обрастающими хозяйством и жирком. Но не здесь. Что держит людей тут, на негостеприимном и скупом берегу? Может то же, что толкает меня идти из мира в мир? Я не ищу лучшей доли, иначе бы давно осел в каком-нибудь приятном и тёплом местечке с пышной природой и смуглыми красавицами в цветочных гирляндах на груди и шёлковых юбках на широких и крепких бедрах. Но я не могу противиться зову Пути.
Путь похож на высланную звёздами лыжню, и временами они хрустально звенят, когда в небе очередного мира луна становится безупречно круглой. Иногда лун несколько, тогда надо ждать, когда полной становится самая большая из них. Под хрустальный звон звёзд я выхожу на Путь шагаю в неизвестность. Никогда не знаешь, каким будет следующий мир, как не знаешь, какой узор сложится в калейдоскопе. Шаг с мерцающего Пути – шаг в неизвестность. Это как нырнуть с незнакомого обрыва – что там внизу? Отмель? Рифы? А может уютная глубина и чистейшая вода? Интересно и страшно. Ради этого чувства я не могу остановиться в своём беге по мирам, и вновь кручу колёсико калейдоскопа.

Однажды, будучи совсем мальчишкой, я сидел у порога своего дома и смотрел в калейдоскоп. Уже и не помню свой дом, в памяти только пёстрая трубка калейдоскопа, невероятно яркие узоры и… старик. Впрочем, это тогда я считал, что старик, а сейчас понимаю, что ему и сорока не было. Он попросил меня посмотреть в калейдоскоп, а потом долго вертел его в руках, словно никогда не видел таких игрушек. Занятный взрослый дал мне в благодарность конфету, больше похожую на таблетку. Странный вкус, слегка отдающий мятой, мне не понравился, но я вежливо догрыз конфету. Человек странно улыбнулся и ушёл. В ту же ночь я впервые услышал, как звенят звёзды на Небесной лыжне. В следующий раз услышал этот хрустальный звон лишь через несколько лет. Стоял, задрав голову, и смотрел, как дрожат звёзды. Потом просто шагнул. Шагнул и оказался на Пути. С тех пор и иду по нему каждое полнолуние.

По ночам в высоком и необычайно ярком небе этого мира Путь светится россыпью самоцветов. Облака тут редкость, а те, что иногда пробегают по небу – маленькие и рваные. Путь сверкает в ночи хвастливо и маняще. Никогда не устану от него.
Днем Путь увидеть невозможно, зато глубокое и чистое небо переливается такой яркой лазурью, какую никогда не увидишь, даже в глазах юных жриц холодных миров. Мне нравится это небо и то, как оно погружается в блестящее море на горизонте. Чтобы увидеть это иду на пирс с многочисленными лодками рыбаков и шлюпками моряков. Если пройти на самый край пирса, то стоящие в отдалении на якорях корабли не портят пейзажа.
Возле пирса я увидел девочку-подростка. Тощую и грязную, как и большинство местных. Серая рванина не скрывала длинных и нескладных, как у жеребёнка, ног, острых локтей и ключиц, а сквозь дыры в трятье виднелись рёбра. Крупные тёмные глаза пробежались по мне снизу вверх настороженно-оценивающим взглядом. Обветренные губы раздвинулись в по-детски неловкой, но не по-детски приветливой улыбке. Так улыбаются женщины во многих портах, но среди них обычно не бывает настолько юных. Этой же девочке, видимо, просто нечего есть, а судя по худобе – нечего есть уже довольно давно. Но меня удивило не это – приходилось смотреть и на более жуткие вещи, чем малолетняя портовая проститутка – удивил меня знакомый хрустальный звон. Неужели она… моя рука взмыла вверх в ритуальном приветствии.
- Здравствуй, я.

Глаза девочки знакомо замерцали. Я слишком много видел таких глаз… своих глаз на чужих лицах.
Тонкая и грязная ладошка взмыла вверх зеркальным отражением.
- Здравствуй, я. – Традиционный ответ.
На каком бы языке он не прозвучал, я всегда понимал его. Знакомый вихрь умирающих звёзд перед глазами, и на миг я вижу себя самого. Вижу из тела этой девочки.
Перед глазами проносятся тусклые воспоминания: стена хижины и пучок иссохших водорослей вместо постели, рыбная похлёбка в щербатой посуде, тяжёлые удары иссохшей женщины – матери этой девочки, а сейчас и моей. Богровым цветком среди этой серости – крепкий моряк с неопрятной бородой и медной серьгой в ухе. Он гнусно ухмыляется и наваливается сверху. Меня тошнит, и я выныриваю из воспоминаний в своё тело. Напротив сидит девочка – мое воплощение в этом мире. Она пришиблена моими воспоминаниями, её глаза пусты, а на губах блаженная улыбка. Возможно, было жестоко показывать ей другие миры…
Во многих мирах я встречал себя самого, проживающего другую жизнь. Я бывал воином и бродягой, холопом и контрабандистом, подлецом и интеллигентом, реже ребёнком или стариком. Женщины с моей душой тоже встречались раньше раз или два, но воплощение нищей рыбачки, торгующей телом, чтобы выжить – впервые.
Мне тошно и муторно, она же смотрит куда-то внутрь, очарованная неизвестными пейзажами, сказочной роскошью и первозданной дикостью, огромными толпами и бескрайними пустынями. Возможно, она видит и другие воплощения. Хоть бы с ума не сошла от такой лавины информации… хотя, для нее это было бы спасением. Лучше уж видеть сказочные пейзажи перед мысленным взором, чем изо дня в день переживать серость голода, побоев и матросского скотства. Впрочем, возможно, что я просто трус и хотел бы сбежать из этого мира. Сумасшествие – не самое поганое, что может случиться.
Девочка медленно моргает и осмысленно смотрит на меня.
- Спасибо, Шлинк. Теперь я знаю, что мне делать. - Девочка улыбается.
А она сильнее меня. Но она же – это я. Я Шлинк Айброс. Она Ланька – так тут называют мальков несъедобных рыб. Мы одно. И мы оба слышим, как звенят звёзды, зовя в путь.
Улыбаюсь Ланьке. Я знаю, что она сделает. Она проберется тайком на один из кораблей, стоящих на якоре не далеко от берега. Не знаю как, но проберётся и уедет прочь. Возможно, что моряки её убьют, когда найдут. Возможно – оставят как постельную игрушку и чернорабочую. Она рискнёт. Она не будет пытаться спрятаться в ярких миражах сумасшествия. Душа бродяги даст ей силы.
Прозябающие в нищете рыбаки, боящиеся отойти от своих хижин дальше, чем на день пути никогда не поймут нас. Они живут в этой серой, пропахшей тухлой требухой деревне и ничего не хотят знать. Ланька другая. Теперь она и сама знает это. Я не зря показал ей другие миры.
- Удачи тебе, Ланька.
Она улыбается и говорит чудовищную пошлость, глядя на меня весёлыми глазами. Да уж… поразительное сочетание детской невинности и порочности портовой шлюхи. Я краснею и ухожу, за спиной звонкий смех Ланьки.
Она – это я. Я – это она. Кто знает, на что я способен для того, чтобы выжить? Раньше мне казалось, что есть вещи, которые я не приму даже ради того, чтобы избежать смерти. Теперь я так не считаю. Во мне достаточно живучести и недостаточно моральных принципов – ведь конкретные принципы существуют в конкретном мире, а я живу во всех мирах. Бродяга без принципов, я иду по звенящим звёздам, и на моих сапогах вся человеческая грязь бесчисленных миров.

запись создана: 04.07.2013 в 18:04

@темы: " Фики Лютого зверя":, " Оригинал"

Comments

[панна Йеннифер]

Ух ты! Завораживает... Такой легкий несмотря ни на что, почему-то хочется верить в то, что у них всё будет хорошо.

Этот оридж напомнил мне один рассказ Джека Лондона, а особенно - начало этого рассказа.

отрывок из рассказа

Кто-то из прежних обитателей хижины украсил ее стены иллюстрациями, вырезанными из журналов и газет. Эти-то картины и привлекли внимание Ситки Чарли с момента нашего прихода, два часа назад.
Он напряженно изучал их, переходя от одной к другой и снова возвращаясь к прежним. Лицо его было озадачено.
-- Ну? -- прервал я наконец молчание.
Он вынул трубку изо рта и сказал просто:
-- Я не понимаю.
Затем снова закурил и снова вынул трубку, чтобы указать ею на картину из "Полицейской газеты".
-- Это картина... что она значит? Я не понимаю.
Я посмотрел на рисунок. Человек с преувеличенно злым лицом падал навзничь на пол, прижимая руку театральным жестом к сердцу. Над ним, с лицом не то падшего ангела, не то Адониса {Адонис -- один из любимцев Венеры, страстный охотник. В переносном смысле -- красавец.}, стоял другой человек с дымящимся после выстрела револьвером в руке.
-- Один человек убивает другого, -- ответил я, чувствуя, что и я разделяю его недоумение и нуждаюсь в объяснении.
-- Почему? -- спросил Ситка Чарли.
-- Я не знаю, -- признался я.
-- В этой картине только конец, -- сказал он. -- Она не имеет начала.
-- Это -- жизнь, -- сказал я.
-- Жизнь имеет начало, -- возразил он.
Я не знал, что сказать. В это время его глаза остановились на соседней иллюстрации. Это была репродукция чьей-то картины "Леда и Лебедь" {Леда -- по греческой мифологии -- жена спартанского царя, соблазненная Зевсом под видом лебедя.}.
-- Это картина, -- сказал он, -- не имеет ни начала, ни конца. Я не понимаю картины.
-- Посмотри на ту картину, -- сказал я, показывая на третий рисунок. -- Она имеет смысл. Скажи же мне, что она означает.
Он несколько минут изучал рисунок.
-- Маленькая девочка больна, -- сказал он наконец. -- На нее смотрит доктор. Они всю ночь не ложились, смотри, в лампе нет масла, первые лучи утреннего света входят в окно. Это очень опасная болезнь; может быть, она умрет. Поэтому доктор смотрит так сурово. Это ее мать. Это очень опасная болезнь, потому что голова матери лежит на столе и она плачет.
-- Как ты знаешь, что она плачет? -- прервал я его. -- Ты не видишь ее лица. Может быть, она спит.
Ситка взглянул на меня, словно внезапно удивившись, а затем внимательно посмотрел на картину.
Очевидно было, что он не обдумал своего впечатления.
-- Может быть, она спит, -- повторил он. Он внимательно изучал изображение. -- Нет, она не спит. Плечи показывают, что она не спит. Я видел плечи плачущей женщины. Мать плачет. Это очень опасная болезнь.
-- И ты понимаешь картину? -- воскликнул я.
Он покачал головой и спросил:
-- Маленькая девочка -- она умрет?
В свою очередь я молчал.
-- Умрет она? -- повторил он. -- Ты -- художник. Может быть, знаешь.
-- Нет, я не знаю, -- признался я.
-- Это -- не жизнь, -- категорически заявил он. -- В жизни девочка умрет или выздоровеет. В жизни что-нибудь случится. На картине ничего не случится. Нет, я не понимаю картины.
Он был явно разочарован. Он хотел понять все, что понимают белые люди, и здесь -- в этом вопросе -- это ему не удавалось. Я чувствовал вместе с тем, что в его вопросах был вызов. Он хотел во что бы то ни стало заставить меня разъяснить ему мудрость картины.

[Лютый зверь]

Этот оридж напомнил мне один рассказ Джека Лондона, а особенно - начало этого рассказа.

Ага, это картина - кусочек жизни Шлинка. Много таких вот картин он уже написал, некоторые еще впереди.
Спасибо)))

Такой легкий несмотря ни на что, почему-то хочется верить в то, что у них всё будет хорошо.

Шлинк такой - всегда найдет самое хорошее, даже если грязь будет не только на сапогах, а даже если по уши в рее провалится)) И ведь вылезет же! А Ланька.. она же такая же - та же душа)))
Спасибо за отзыв)))

[БМ]

Ого.... очень понравилось. От и до. И сама задумка интересная, видно, что поразмышлял предварительно над ней. И встреча это. И сочетание "наивности и порочности" - и грустно, и светло одновременно. В общем, оно классное. И думать над ним можно очень долго. Этакая сказка со смыслом, даже с парочкой смыслов)

[Лютый зверь]

Спасибо, Моко-чан)))
Эх... было бы врем я - я бы серию рассказов про приключения Шлинка написал бы)))

[[ilan]]

Общее впечатление: Классно! Лют-сан! Это воистину классно! Слушай, вот на этот оридж я буду требовать проду!) Жажду серию рассказов про приключения Шлинка!)) терпеливо лапки уже не сложу как с тем же Алунем или с психологом =) буду трясти тебя х)
По самому тексту: мне понравились описания Пути и прибоя... Еще мне понравилась философия рассказа. И Ланька... блин даже не знаю что я к ней чувствую. Жалость и гордость одновременно. И восхищение, определенно. Сильный ребенок, повидавший самую ужасную жизнь с малолетства и при этом не сломавшийся. Поразительно.
В общем, Лют, тебе цветов ты как всегда оправдал мои ожидания

[Лютый зверь]

Илл-чан... ммм.. на Нейтралке в обсуждениях висит обоснуй того, почему этот рассказ пока 1))) Видишь ли - мне либо нужна основная идея - которая пройдет через все рассказы о Шлинке, либо каждый раз достаточно сильная идея для рассказа, во всяком случае, не слабее той, что тут))) А это может превратиться в поучающие рассказа - нафиг надо)))

[[ilan]]

Ну думай

[Лютый зверь]

[[ilan]]

[Лютый зверь]

*унёс флудить*

[Остров Буян]

Ультима, экую ж ты вкусноту нашла!...

[[ilan]]

экую ж ты вкусноту нашла!...

О_О нэ?

[Остров Буян]

ну, столь симпатичные смайлы...
з.ы. Это Дэвид Кристенс

[[ilan]]

bestsmileys.ru/misccat11.htm Девид, ссылка на сайт со смайлами, прямо со страничкой на котиков сразу =)

[Лютый зверь]

Пятнистый, рога откель?

[Остров Буян]

Девид, ссылка на сайт со смайлами, прямо со страничкой на котиков сразу =)

Нашёл,ужо...Лют, долгая история, давай в аську что ли...

[David Kristens]

Лют, можно тогда я свою концовку выложу. Ес-сно с указанием соавторства!

[Лютый зверь]

Можно, конечно)))
Я как раз хотел у тебя спросить, можно ли твое вывешивать))) Ну мою концовку к твоему фику (тоже с указанием соавторства)

[David Kristens]

В принципе, можно. Хотя я хотел бы слегка обработать, чтоб сгладить "стык"...

[Лютый зверь]

Хорошо))) Я внесу изменения, как только скажешь)) )

[David Kristens]

Да ладно, выкладывай так. А я потом выложу "дополненную и пропатченную" версию

[Лютый зверь]

Уже!

[David Kristens]

так...Лют, я слегка поредактировал "Конец Времён"....посмотри у меня на дняве...

[Лютый зверь]

Понял, сейчас загляну)))

[Лютый зверь]

Эмм.. В общем, поставил ссылку, пусть все варианты будут))

[David Kristens]

Больше вариантов, хороших и разных!

[Лютый зверь]

ХДДД Ага)))

[Ктая]

Лютый зверь, ооооо... очень круто. Особенно вот это "здравствуй, я" и восприятие себя с разных точек зрения.
Так... отчетливо-остро. Здорово.
И у Ланьки все обязательно сложится, я уверена.

[Лютый зверь]

У меня где-то валяются еще черновики приключений Шлинка) Потихоньку допишу и донесу)
Прикольный товарищ получился)

[Sidemaze]

Путь похож на высланную звёздами лыжню

Какое образное сравнение! Я понимаю это как то, что звёзды на пути означают, что Путь поднимает путешественниками над всем. Или над всеми, делая его дорогу особенной.

сквозь дыру на правом боку виднелись рёбра

А вот тут что-то не очень ловко написано( Поначалу воспринимается, будто рана на боку, в которой видны кости, а не просто костлявый бок.

Хорошая фантастическая история. Как понимаю, она первая в начале цикла, и это значит, впереди ещё будет чтение. )