Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мокона! Трям!!!!!!!

Название: Два в одном
Фандом: Tsubasa
Автор: Лютый зверь;
Бета: потом
Рейтинг: G
Пейринг: Курогане/Фай
Категория: джен
Жанр: романс
Размер: драббл
Статус: пзакончен
Дисклеймер: все права принадлежат КЛАМП
Предупреждения: вроде нет
Размещение: Только с разрешения автора
Написано в рамках феста Неделька Tsubasa
С некоторых пор Курогане видел один и тот же сон. Фай, который Юи, и его брат, который настоящий Фай, смотрели на него небесно-голубыми очами. В каждый его сон они входили вместе неслышной кошачьей походкой, держались рядышком, едва не взявшись за руки. Одинаковые лица, но разные улыбки и взгляды. Курогане с лёгкостью различал тощих светловолосых близнецов, что бы они ни делали. Балагур и весельчак Юи, тихий и заботливый Фай. Они отлично дополняли друг друга, но при этом каждый был невероятно ярким в своей индивидуальности. Каждую ночь Курогане видел обоих Фаев, таких одинаковых внешне и совершенно разных изнутри.
А днём оставался только один Фай. Который Юи. Который носил свою маску поверх чужого имени, и уже нельзя было сказать наверняка, где его настоящая часть, а где часть брата. Он улыбался своей улыбкой, смотрел глазами брата, а его лицо было их общим лицом.
Курогане бесился от этой лжи, этой фальши, этого противоестественного симбиоза, в котором хозяин считал себя паразитом. Хотелось взять тощую язву за шкирку и оторвать, отделить чужую суть, которую тот с нездоровым тщанием выращивал в себе, словно лишнюю конечность, но не понимал этого.
А Фай смеялся, дурачился и смотрел умирающими глазами с искрами фальшивого веселья. Лжец! Обманщик! Чёртов страдалец!
В отместку Курогане стал при каждом удобном случае пичкать бледного засранца его самыми нелюбимыми блюдами японской кухни. На свою беду Фай не любил слишком много экзотических вкусов. Он кривился от запаха сырой рыбы, морщился от маринованных овощей, особенно имбиря и баклажана, задерживал дыхание, стоило ощутить специфических запах бобов нато, а уж во что превращалось его лицо при виде маринованных слив! Курогане чувствовал себя отомщённым каждый раз, когда протягивал палочки с очередной «вкусняшкой» бледному до синевы Фаю, прилагающему все усилия, чтобы не зажать нос пальцами.
А ночью Фай отыгрывался, входя в его сны рука об руку с настоящим Фаем. И снова две пары одинаковых глаз с разными взглядами, одинаковые губы с разными улыбками, одинаковые фигуры с разными жестами. Они были такими разными! Благопристойный и тихий Фай, озорной и инфантильный Юи.
Курогане и сам не заметил, как перестал раздражаться. Он любовался братьями, не сравнивая их, но с лёгкостью различая. А днём он видел их обоих в одном теле. И этот объединённый Фай ему нравился. Может быть потому, что с недавних пор сам Фай перестал ненавидеть себя. Его любовь к брату больше не была скована неподъёмными цепями ложной вины. Фай слишком привык жить за обоих, но теперь он действительно жил, а не отбывал срок. Он жил и оживал. Становясь собой настоящим. Больше, чем Юи, больше, чем Фаем. Он становился кем-то новым, срывая с себя отмирающую шелуху масок, вины, обмана.
Превращение было долгим, иногда мучительным, иногда светлым. Курогане наблюдал за ним, помогая как мог. Он не давал Фаю терзаться, фыркая или подсовывая под нос палочки с очередным деликатесом, поддразнивал тощую заразу и старательно вёлся на все подначки.
Мокона, которая наверняка знала гораздо больше, чем говорила, по прежнему азартно вносила свою долю хаоса. Но Фаю это шло на пользу, и Курогане старательно ворчал, возмущался, порыкивал на несносный ушастый онигири.

Теперь по ночам Фай всё чаще и чаще спал рядом с Курогане. В такие ночи Курогане не мог отличить в своих снах Фая от Юи, они были одинаковы не только внешне. Они смотрели одинаково томными взглядами, протягивали руки к нему или держали друг друга в невесомых объятиях, улыбались идентично ласково. И Курогане обнимал их обоих, дарил нежные поцелуи, не думая о том, чьи губы сейчас прижимаются к его рту.
А по утру он осторожно разжимал руки, в которых доверчиво спал Фай, уютно сопевший ему куда-то между шеей и ухом. И так сложно было не провести в нехитрой ласке по тонкой спине с выпирающими холмиками позвонков. Но стоило разжать объятия, и тут же, как чёрт из табакерки, выскакивала Мокона и начинала верещать очередную раздражающую чушь. Только чтобы отдалить этот миг, стоило подольше держать Фая в своих объятиях по утрам. Ну, может быть и ещё по паре весьма важных причин.

запись создана: 03.10.2016 в 15:57

@темы: " Фики Лютого зверя":, "КЛАМП"

---

Шутка про Бьяку

Название: Дети капитана Кучики
Автор: Лютый зверь
Рейтинг: G
Жанр: Романтика, беззлобная улыбка над любимым героем.
Персонажи: Бьякуя и прочие
Статус: закончено
От автора: герои не мои и принадлежат Кубо Тайто. Моя здесь лишь улыбка (и гадалка возможно
рисунок

Дети капитана Кучики

Просто решил немного побезобразничать.
Что из этого выйдет - не знаю (пожимает плечами).

Когда юный наследник дома Кучики привел в семью руконгайскую девушку, семья встала на дыбы. Бьякуя тоже. Но поскольку впервые за очень долгое время в семье появился столь одаренный мацуэй, то, в конце концов, семья уступила.
Бьякуя был счастлив. Он был молод, он был влюблен. И он лез из кожи, чтобы добиться одобрения семьи. Он прекрасно осознавал всю серьезность своего поступка, но виноватым себя не чувствовал. Слишком счастливым он был. Но Бьякуя любил и уважал родных, поэтому старался.
Внезапная болезнь Хисаны вызвала у молодого наследника панику. Доктора и целители получали все, стоило только заикнуться.
Однажды Бьякуя не выдержал и ушел вечером к гадалке.
Гадалкой оказалась высокая, сухопарая женщина с носатым, злым и надменным лицом. Она ловко подхватила монеты и мгновенно спрятала их в рукаве. Затем достала пергамент, тушечницу и кисточку. Церемонно налила воды и стала натирать палочку туши. Закончив с тушью, выложила рядом с хрустальным шаром три китайские монеты, с четырехугольной дыркой в центре. Аристократ холодно ждал.
Гадалка подняла темные глаза на гостя.
- Господин желает знать что-то конкретное или у вас есть заветное желание?
- Я хочу знать, насколько опасна болезнь моей жены, и будут ли у нас дети.
- Дети? Вы еще столь молоды, стоит ли переживать? – Бьякуя хранил надменное молчание. – Сейчас посмотрю, господин.
Гадалка смотрела в хрустальный шар, зажигала палочки и свечи, бросала монеты и чертила столбики из прямых и пунктирных линий.
- Мне очень жаль, господин, но ваша жена обречена. Она оставит после себя… не дочь… не сына… очень не четко. Но до конца она не исчезнет. Это точно. Еще я вижу трех детей возле вас. Но они появятся до того, как родится… ваш наследник? Ничего не понимаю.
- Я тоже. Это ваше гадание?
- У вас все очень запутанно, господин. Четко я вижу троих: двух юношей и девочку. Они ваши дети, но не вы их родитель… Еще я вижу пламенеющую голову… Вы станете великим и достойным главой дома.
- Я не об этом спрашивал. Я спрашиваю о том, чего не знаю, – резко прервал Бьякуя, но смутить гадалку было не просто.
- Я могу вам сказать то, что вы хотите услышать, но ведь господин хочет знать правду, а не утешающие сказки. Нэ?
Бьякуя встал, сухо поблагодарил и ушел.
Больше он от жены не отходил ни на шаг. А потом зацвела сакура.

Он нашел Рукию и принял ее в семью. Хисана действительно оставила после себя не дочь и не сына. Бьякуя решил, что дочь, которой не он отец и есть Рукия. Он очень привязался к девочке, но не сближался с ней. Он не хотел пережить еще одну потерю.

Когда ему в лейтенанты назначили руконгайского самородка, Кучики-тайчо никак не прореагировал внешне. Но вечером в поместье напился (благо Рукия была на грунте, хотя она и так старалась попадаться ему на глаза как можно реже).
Руконгай. Он преследовал Бьякую. Он нагло и бесцеремонно лез в любую щель благородного Великого Дома. Возлюбленная Хисана, ее, а теперь и его сестра Рукия, которая так трогательно старается быть достойной дома Кучики. Серебряный лис Ичимару Гин, ни разу не прозявил возможность приблизить и перекинуться парой слов, и лишь воспитание и врожденная вежливость не давали Бьякуе послать кицуне. А еще есть такой любитель подраться, Кенпачи его зовут. Этот Кенпачи с решимостью камикадзе пытался вызвать Бьякую на поединок. И Кучики был склонен удовлетворить суицидальные наклонности капитана из Руконгая настолько, насколько он вообще был склонен потакать чужим намерениям. То есть почти никак. Последней каплей стал Абарай Ренджи. Руконгай. Будь ты проклят!
Бьякуя принял лейтенанта сухо, но мальчик старался. Бьякуя не помогал, но мальчик справлялся. Бьякуя молчал, но мальчика приняли в отряде. Да и в других отрядах тоже. Ну, еще бы. Кто же попрет против того, кто до недавнего времени был четвертым офицером одиннадцатого отряда? Все психи как раз в одиннадцатом, а они-то как раз его лучше всех знают. Открытый и прямодушный лейтенант частенько бывал на собраниях и вечеринках, с которых бывало, возвращался ползком и зигзагом, но утром вновь подтянутый и бодрый успешно выполнял все поручения. Бьякуя невольно зауважал прямого и старательного малыша. А потом Рукия пропала в мире живых.

Лишь вернувшись в Сейрэйтэй, Бьякуя вспомнил предсказание о пламенеющей голове. Оказывается, надо было увидеть рыжего мальца, чтобы понять, что голова Ренджи тоже пламенеет. Но гораздо больше капитана поразило то, что он защитил Ренджи. Нет, он всегда приглядывал за своими людьми, но уж как-то естественно у него вышло на этот раз. Сын, да? Нет!
А потом он бился с Ренджи и Ичиго. Пламенеющие головы. Они действительно пламенеющие. Во всех смыслах.
Ренджи сидел рядом в палате, старательно что-то вырезая из деревяшки. Это было бы унизительно, если бы не выражение лица лейтенанта. Да, Ренджи остался его лейтенантом. Куросаки Ичиго стал называть его по имени. Вот так. Собственно, если Бьякуя действительно захотел, рыжий риока быстро бы научился называть его так, как положено.
Бьякуя по-прежнему опекал Рукию, но уже с более близкого расстояния. Впрочем, незначительно. Что же до рыжей парочки, то стоило, кому-либо из них или обоим сразу появиться в Сейрэйтэй, то Бьякуе приходилось следить в оба. Это было даже забавно: Ренджи опекал Рукию, а риока Куросаки Ичиго пытался опекать его, Кучики Бьякую. Бьякуя смеялся про себя и вел себя с ним еще более высокомерно, чем обычно. Не помогло. Ну, хоть кто-то не из Руконгая.
Рыжие снова шумели, на этот раз возле постели выздоравливающей Рукии. Бьякуя некоторое время развлекался стоя за створкой, а потом, навесив на лицо грозное выражение, шуганул обоих. Оставшись один, закрыл лицо руками, ему казалось, что уголки его губ уж слишком поднялись вверх. Не нужно никому это видеть.
Куросаки обжился в Сейрэйтэй, словно в собственном мире. Он обрел кучу приятелей и друзей. Бьякуя старался не выпускать его из поля зрения, пока не понял, что ведет себя как отец семейства. Два сына, да? Да.
Бьякуя стал время от времени принимать в поместье рыжих. Иногда вместе, иногда по одному. Вследствие чего, сам стал проводить там больше времени. Как оказалось, в поместье был еще один, на этот раз не совсем легальный жилец. И разумеется, из Руконгая. Ячиру.
Бьякуя лишь вздыхал, наталкиваясь на розоволосое дитя. Но не прогонял. Впрочем, Ячиру баловали все, даже Ямомото. И далеко не все из страха перед капитаном одиннадцатого отряда. Да и сам Бьякуя никогда не имел ничего против ее звонкого «Бья-кун». А с некоторых пор на его столе, рядом с чаем появилась вазочка с печеньем. Когда Ячиру притащила в поместье всю женскую ассоциацию, Бьякуя промолчал.
А однажды рыжие нарвались. По-глупому так, как могли только они. Бьякуя уловил рейацу шумной парочки, попавшей в переплет на окраине Руконгая, и метнулся из-за стола, бросив все документы. Он успел. Он даже позволил себе некоторое время понаблюдать, как мальчишки азартно лупят опасного монстра. Но когда перед зубастой рожей засветился красный огонек серо, капитан незамедлительно начал действовать.
Через час весь Сейрэйтэй и часть Руконгая были свидетелями довольно экзотического зрелища. Капитан шестого отряда Кучики Бьякуя шел своей обычной плавной походкой в поместье. Кенсейкан поблескивал на солнце, голубой шарф развевался за плечами, черные волосы нежно перебирал ветерок, руки привычно расслабленно свисали вдоль тела, но! В ладонях капитана крепко сжимал воротники форменных косодэ двух рыжих синигами. Сами вышеозначенные синигами подметали пятой точкой пыльную дорогу. Ренджи задумчиво жевал травинку, флегматично поглядывая на свои большие руки, сложенные на коленях. Он явно решил, что если уж его волокут за шкирку, то лучше расслабится и занять наиболее комфортное положение из возможных. А Ичиго первые пару кварталов размахивал Зангетцу, шумел (но в меру, капитан весьма показательно уладил их небольшую проблему), однако вырваться не пытался. Бьякуя не обращал на, творившееся за его спиной, безобразие ни малейшего внимания. Ренджи скосил на приятеля глаз и буркнул: «Смирись, быстрее отпустят». Ичиго подумал, обхватил обеими руками обмотанный клинок и насупился. Оставшуюся дорогу он вел себя смирно. А Ренджи и вовсе закинул руки за голову.
Оставив «сыночков» во дворе, Бьякуя вернулся в кабинет к документам. На его кресле, свернувшись клубочком, спала Ячиру. Бьякуя некоторое время смотрел на девочку. Затем скинул хаори и накрыл девочку. Примостившись кое-как за столом, капитан продолжил разбирать документы. Слышать рядом посапывание спящей было непривычно, но очень уютно. Бьякуя на миг оторвался от документов и провел рукой по розовым волосам. Они были мягкие и легкие, словно пух. Розовый пух.
Ну, если подумать, то капитану шестого отряда есть о ком заботиться. Более того, он давно смирился и справлялся с ролью отца семейства. Даже получал от этого некоторое удовольствие. Теперь, похоже, ему есть и кого баловать. Бьякуя улыбнулся и вернулся к документам.
Лютый зверь. J

запись создана: 14.05.2010 в 15:26

@темы: "Бьякуя", " Фики Лютого зверя":, " Блич"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Поехали!

Мои команды на ФБ))) Так, народ! Читаем, смотрим, хвалим!
Челлендж, народ! Челлендж!

Миди рейтинг

Ранее

Однажды в сказке

часть 1
часть 2
часть 3

Визуал

Мини

Драбблы

Визитка

Пост набора

запись создана: 02.05.2016 в 23:40

@темы: " Оригинал", "Доска объявлений", "ФБ", "Минекура-сенсей", "Сказки"

---

Фик

Название: Желание
Автор: Лютый зверь
Бета: нет
Пейринг, персонажи: Гин и Кира
Тип: джен
Рейтинг:
Жанр:
Количество слов:
Саммари: «Я не хочу умирать!»
Дисклеймер: Все Кубо
Размещение: с разрешения автора
Предупреждения:
Примечания: фанфик написан по заявкe № 4  Амариллис и Льот Ион /Льот Ион/ на Gin-fest 2012 в честь дня рождения Ичимару Гина

Эти пустые были огромны и опасны. Их уродливые туши нависали сверху, отравляя воздух безнадёжностью и предчувствием скорой гибели. Жажда убийства этих тварей была физически ощутима. Кира забыл о тех, кто сейчас стоял с оружием у него за спиной, забыл о гордости и воинской доблести. Единственное желание распирало его и рвалось криком наружу.
- Я не хочу умирать!
- Тю! Да тут-то их всего ничего! – раздался звонкий и молодой голос. – Пронзи их, Шинсо!

Кира открыл глаза. Знакомый потолок его комнаты золотили утренние лучи. Снова этот сон. Сон о самых позорных мгновениях в его жизни. Сон, который снова напоминает ему, что Кире Изуру нет прощения.
Кира ждёт своего шанса. Ждет и старается быть лучшим в четвертом отряде. Ну, да. А куда еще могли назначить такого труса, после той истории с модифицированными пустыми? Кира не заблуждается, он знает, что заслужил это. Знает и старается сделать всё, что в его силах.
Ещё один изнурительный день подходит к концу. Кира считает, что к нему относятся необоснованно хорошо. Он редко выполняет грязную работу, вроде чистки канализации. Обычно Кира работает непосредственно в госпитале. С одной стороны – это признание его способностей в кидо. А с другой… новый упрёк. Киру Изуру никогда не вызывают на места боёв. Всегда только госпиталь. Стыдно и горько. Горько от того, что теперь у Киры нет шанса доказать, что он не трус. Доказать самому себе.
Потолок комнаты снова вызолочен, но на этот раз закатными лучами. Кира пьёт чай и смотрит через проём открытой двери на закатное небо. Хорошая у него комната. В окно виден рассвет, а в дверь – закат. Вот так и живёт Кира Изуру. Живёт и помнит о своём позоре. А ещё о нём. Тонком молодом синигами, почти юноше. Юноши с белой, точно седой головой и повязкой лейтенанта на рукаве. Юноша, который смеялся над страшными, ввергающими в панику пустыми. Юноша, с лёгкостью убивающий опаснейших противников. Изуру узнал о нём всё. И про то, что Ичимару Гин пришёл из Руконгая совсем ребёнком, и про то, что окончил Академию за год, и про скорое повышение. Даже про хурму узнал. Кира хотел быть похожим на него. Быть похожим на этого юного бесстрашного гения. Но раз в неделю, ночью Кира кричит о том, что хочет жить.
У каждого в Готее есть свой кумир. Для многих это легендарный Ямомото, для большинства идеальный Кучики, а для Киры – Ичимару Гин. У Киры были лучшие отметки, но он даже не мог мечтать о том, чтобы закончить обучение за год, а Ичимару Гин это сделал. Ичимару Гин смеялся над опасностью, и Кира до слёз хотел быть таким же.

Когда Киру переводят в пятый отряд, парень теряется. Он не знает радоваться ему или плакать. Быть рядом со своим кумиром очень приятно, но быть рядом с кумиром, который видел тебя в самом жалком виде… Теперь позорный сон снится каждую ночь.
К своему первому заданию в пятом отряде Кира оказался совсем не готов. Он бежал по команде, совершенно не думая, выполнял приказы, как марионетка, действовал чётко и верно, но лишь потому, что в голове не было ни единой мысли. Он помнил, что куда-то бежал. Бежал, подчиняясь приказу. В висках грохотало сердце, а в ушах – рёв пустых.
Кира толком не видел своего противника. Что-то омерзительное и бело-чёрное как форма синигами и маска. Даже толком не видя её, Кира был уверен, что она омерзительна. Команда атаковать звучала глухо и растянуто, но тело привычно повиновалось приказу. И Кира послал его вперёд. Прыжок вышел сильным, но бестолковым. Кира атаковал в лоб. Прямолинейно до глупости, но столь же сильно. Страх заставлял рубить катаной омерзительную тварь. И Кира бил. Бил. Бил. Бил! А потом снова! И следующего!
Внезапно противника не оказалось. Ноги подкосились, и Кира как-то совсем не элегантно плюхнулся на колени посреди истерзанной поляны. В воздухе тихо растворялось тело последнего врага. Парень, жадно хватая ртом воздух, растерянно оглянулся. Никого. Похоже, что в пылу боя Кира умудрился оторваться от своих.
Шумно вдохнув в очередной раз, Кира посмотрел на судорожно сведённые руки. Вабиске, словно прирос к ладоням, но больше не дрожал. Вот только разжать пальцы Кира не мог. Совсем не мог. Собственное сорванное дыхание оглушало, барабанный грохот в висках казался невыносимым. Между лопаток было горячо, а глаза щипал пот. Жалкое состояние. Стыдно.
Кира так увлёкся самоуничижением, что внезапный рёв пустого, раздавшийся над самой головой, даже не испугал, а изумил. «Вот и всё», - пронеслась стремительная мысль. Парень обернулся на рефлексах и увидел серебристую молнию, пронзившую уродливую маску буквально в трех сантиметрах от лица Киры. Пронзительно-ужасный крик не оглушил Киру только потому, что дальше уже просто было некуда. Перед расширенными зрачками испарялся последний пустой, едва не убивший Изуру.
- Тю! А я думал, что ты не хочешь умирать, - раздался знакомый голос, безбожно растягивающий гласные. – Неужели передумал? Яяяясненько.
Лейтенант Ичимару легко спрыгнул перед Кирой и присел на корточки совершенно по-птичьи. Широкая улыбка оказалась близко-близко. В этой улыбке не было ничего глумливого, но жаркая волна стыда лавиной обрушилась в лицо Изуру. Ниже падать некуда.
- А вообще, ты это зря, Изу~ру, - собственное имя, словно вешняя смола тянулось и тянулось, цепляясь за бледные губы Ичимару. – Пока ты не хочешь умирать, ты можешь победить.
Кира просидел еще полчаса после того, как улыбчивый лейтенант ушёл. Сидел и смотрел прямо перед собой невидящими глазами. Губы беззвучно повторяли одно и то же слово.
«Спасибо»
Кира Изуру больше никогда не боялся. Он не хотел умирать. Более того, теперь он хотел, очень хотел жить.

***

- Кира-кун! – Хинамори запыхалась, пока бежала к нему.
- Хинамори-кун? – Кира вежливо ждал, пока девушка отдышится.
- Кира-кун! Случилось нечто очень хорошее! – Лиловые глаза девушки искрились, словно фейерверки в ночь фестиваля. – Очень хорошее! Ичимару Гина повысили до капитана третьего отряда, а на его место берут меня!
- Поздравляю, Хинамори-кун, - Кира улыбается. Он очень рад за вою подругу. – Теперь ты можешь всегда быть рядом с капитаном Айзеном.
- Да! – Хиномори светится и только что не подпрыгивает на месте. – А знаешь, кого рекомендовали на место лейтенанта третьего отряда? Тебя!
Кира удивлён. Кира не верит. Хинамори некоторое время пыталась расшевелить впавшего в ступор парня, но Кира отошёл от прекрасной новости только к вечеру. Сидел на пороге своей комнаты и смотрел на закат.
- Я не хочу умирать, – прошептал он умирающему светилу. – Я хочу жить. Жить рядом с ним.

запись создана: 09.09.2012 в 23:43

@темы: " Фики Лютого зверя":, " Блич", " Гин"

---

История Мери, аудиоверсия (перезапись)

Ранее

Первая часть "Темная лошадка"
Вторая часть «Бесстрашие»

Часть третья «История Мери».
Текст




URL комментария
Поскольку старый плеер козлит, вот новое))))

Лютый зверь - "История Мери"
Цикл! См. примечания.

Название: История Мери
Автор:  Лютый зверь
Ориджинал
Персонажи: Кельвин, Мери
Категория: гет
Жанр: драма, сказка
Рейтинг: R
Размер: мини, 5176 слов
Краткое содержание: о том, откуда знали друг друга Кельвин и Мери, бабушка Нэнси (приквел к "Чёрной лошадке"
Примечания: 1. келпи - водяная лошадка, нечисть кельтского фольклора;
2. часть цикла про келпи Кельвина.

Хронологический порядок

Хронологический порядок:
- "Старый вяз"
- "История Мери"
- "Чёрная лошадка"
- "Бесстрашие",

Авторский порядок

Авторский порядок ("так идея раскрывается полнее" - автор):
- "Чёрная лошадка" (послушать)
- "Бесстрашие" (послушать)
- "История Мери"
- "Старый вяз" (почитать);
3. написано по просьбам читателей от команды fandom Tales 2015 для ФБ (почитать)
4. картинка найдена на просторах сети
Аудиоверсия:
Чтение, обработка: Тамаэ aka Валькирия_
Записано: 04.01.2016
Длительность: 00:47:42
Разрешение: автор доволен, публикация разрешена
Disclaimer: не претендую, не извлекаю, мой только голос.





Скачать архив: 126,8 Мб; *mp3; 192 кб/с Лютый зверь_Цикл про келпи.zip
в архиве цикл про Кельвина:
- "Чёрная лошадка" (аудио+текст)
- "Бесстрашие" (аудио+текст)
- "История Мери" (аудио+текст)
- "Старый вяз" (текст)
+ "Поддавки" (аудио+текст) - не относится к циклу

запись создана: 15.01.2016 в 23:33

@темы: " Фики Лютого зверя":, "Озвучка", " Оригинал", "ФБ", "Сказки"

---

Не прошло и десятилетия

Название: Игра на двоих
Фандом: Bleach
Автор: Лютый зверь;
Бета: нет
Рейтинг: G
Пейринг: БьякуГин
Категория: преслеш
Жанр: винегрет
Размер: 2000 слов
Статус: закончен
Дисклеймер: все права принадлежат Кубо
Предупреждения: не вычитано
Размещение: Запрещено.

Этот пустой был огромным.
Когда капитан шестого отряда Кучики Бьякуя прибыл на место битвы, а прибыл он быстро, от шестнадцати сражавшихся там синигами, трое из которых были офицерами первого десятка, остались лишь несколько кровавых пятен на зелени травы. Капитан скользнул взглядом по развороченной поляне, стремительно исчезающему облаку духовных частиц на месте гибели последнего офицера и поднёс меч к лицу. Гнев и печаль командира, потерявшего людей, не сказались бы на мастерском кидо, но Бьякуя всё же предпочёл меч. За своих людей следует мстить, а кидо к этому не располагало. Другое дело стальные лезвия. Много стальных лезвий, порозовевших от жажды крови.
- Цвети Сэмбондзакура!
Тварь оказалась шустрой. Кучики смотрел, как ловко и даже грациозно громадная туша избегала стремительных и смертоносных облаков – словно кит резвящийся в толще воды. В очередной раз увернувшись от лезвий, пустой бросился на противника. Сэмбондзакура никогда не подводил своего хозяина – перед Бьякуей мгновенно выросла стена из лепестков. Тварь извернулась ужом, чудом избегая столкновения.
Розовый шлейф скользил в небесной синеве, преследуя монстра. Уворачиваясь, тварь изогнулась и плюнула в синигами какой-то зеленой дрянью. И снова Сэмбондзакура стал щитом Кучики. Странная отрава разъела лепестки-лезвия, но Бьякуи не достигла. Если капитан и удивился, на бое это никак не сказалось.
Тварь, совершив обманный маневр, ушла от стального потока и плюнула куда-то за спину Бьякуи. Тот не удивился белой ленте, скользнувшей над его плечом в голову пустого, запертого в ловушку обманчиво-нежных лепестков, поскольку уже давно уловил эту рейацу.
- Так-так, капитан Кучики. Похоже, у вас тут весело, - Гин с сожалением рассматривал позеленевший и оплавленный край своего хаори. – И я поспел к самому веселью.
- Не было необходимости вмешиваться, Ичимару.
- Конечно нееет. Но просто наблюдать, так скууучно. Мне хотелось развлечься.
Гин никогда не упускал шанса поговорить с Бьякуей, с которым почти одновременно надел хаори капитана. Кучики так и не понял причину этого интереса к своей персоне. Сначала он подозревал, что дело в Рукии, но потом не раз имел возможность убедиться, что это не так. Серебряный лис крутился вокруг него, с кем бы он ни был, Рукия же столь пристальному вниманию не подвергалась никогда. Бьякуя проверил. Очень тщательно проверил. И решил все странности Гина списать на Руконгай.
- Развлечься? – Кучики с легкостью смог в одно короткое слово вложить тонну раздражения, пренебрежения и высокомерия. - Не стоит относиться к долгу синигами, как к развлечению.
- Это не хорошо. Как я мог! – Ичимару шагнул к коллеге, но поскользнулся на одном из многочисленных кровавых пятен. Превосходная реакция спасла его от падения, но на многострадальном хаори появилось несколько кровавых пятен.
- Тю. Как неприятно. И что мне теперь делать?
Высокий и тощий Ичимару, сжимающий пальцами край безнадёжно испорченного хаори, показался Бьякуе неожиданно трогательным. Возможно потому, что едкая улыбка почти стекла с бледного лица, и стало видно, насколько Ичимару молод. Бьякуя остро ощутил, что сам он старше, пусть и незначительно.
- Что же мне теперь делать? – повторил растерянно улыбающийся Гин таким жалобным тоном, что Бьякуя выразительно прикрыл глаза. Он никак не ожидал, что его тронет такой Гин и, просто данью врожденной, да и вбитой в него, вежливости, произнес.
- Мое поместье рядом, можете привести себя в порядок там, пока вам доставят новый хаори.
На мгновение Бьякуя имел сомнительное удовольствие лицезреть пораженное лицо бледной язвы. К счастью недолго, тот быстро взял себя в руки. И явно переигрывал – ведь просто открыто напросился же!
- Вот как? Это большая честь. С удовольствием приму ваше приглашение, капитан Кучики.
Бьякуя развернулся к Гину спиной и направил свои стопы домой. Кучики уже семь раз пожалел о своем решении. Не следовало идти на поводу капитана-руконгайца, но чёртова синигамья солидарность, долг лидера Великого Дома и положение вынудили его предложить помощь коллеге. К счастью, Гин шел за Кучики молча.

В поместье капитанов встретили безупречно вышколенные слуги. Гина со всем возможным пиететом проводили в ванную и отправили гонца в казармы третьего отряда за новым хаори.
Несмотря на то, что возможность воспользоваться ванной Кучики дорогого стоила, Ичимару свел свое пребывание в ней к минимуму. Он предвидел гораздо более заманчивые возможности. Чтобы подольше погостить, а, следовательно, увеличить свои шансы на эти самые возможности Гин сунул служанке свои косоде и хакама с просьбой постирать все это. А сам, облачившись в одну из бывших в ванной юката хозяина, отправился к этому самому хозяину. Типа, засвидетельствовать свое почтение и выразить благодарность.
Нашел он Бьякую без труда, по рейацу. Кучики нахмурился, увидев гостя в своей юката. Но не потому, что гость оказался достаточно бесцеремонным и надел его вещь, а потому, что это означало, что капитан третьего отряда задержится. Однако долг гостеприимства вынудил Бьякую предложить наглецу перекусить, чем тот без зазрения совести воспользовался.
Если бы у Бьякуи был хоть малейший повод оставить гостя и слинять, он бы им с радостью воспользовался, наплевав на то, что Гина оставлять без присмотра в собственном доме как минимум неблагоразумно. Но Кучики Бьякуя был выше того, что бы банально придумать этот самый повод. За что и расплачивался.
Ичимару же мог быть образцовым гостем, что сейчас старательно демонстрировал. В конце концов, не зря он в свое время был лейтенантом у Айзена Соске. Хорошие манеры – это самое малое из того, чему Ичимару научился у этого человека. Гин очень расчетливо использовал свои умения. Он непринужденно болтал, и хотя чувство юмора у него было несколько… оригинальным, он вполне мог пользоваться и стандартным. Благо мозгов бывшего руконгайца на это хватало с избытком.
Бьякуя был безупречно вежлив и только. Холодная вежливость оружие гораздо более действенное, чем откровенное хамство или любые угрозы, но белобрысый кицуне демонстрировал полнейший иммунитет. Бьякуя слегка удивился, до сих пор рекордом было пятнадцать минут и то – поставил его Укетаки. Ичимару же просто не замечал ничего сверх того, что хотел видеть. Это раздражало, но и вызывало некоторое уважение. Бьякуя вел светскую беседу и думал о своем госте.

Ичимару Гин мальчишка-самородок, сам пришел в Готей-13, выучился за какой-нибудь год и тут же получил третьего офицера. Меньше чем через 10 лет стал лейтенантом. Небывалый случай. Даже у рожденных в Обществе душ редко можно было наблюдать подобную силу. Ичимару Гин мог стать весьма популярной личностью, если бы не омерзительный характер, поражающая воображение язвительность и страх, который вызывала его улыбка. Бьякуя задумался о том, что его популярность вне отряда выше, а вот у Ичимару картина совершенно противоположная: в собственном отряде на бледного уродца едва не молились, а златовласый лейтенант буквально светился, когда видел сутулую фигуру начальства. Это не сильно интересовала Бьякую, но раз уж капитан третьего отряда сидит напротив, то мысли невольно возвращались к нему.

А Гин наблюдал за хозяином со своей обычной, неизвестно по какому поводу, улыбкой. Кучики – замочек с секретом: половина Сейрэйтэй в него тайно влюблена, вторая явно ненавидит, но почти все считают безупречным, а кое-кто глупым, но исполнительным. Сам Гин тоже поначалу так считал. Еще в бытность свою лейтенантом в поисках развлечения достал всех, до кого мог дотянуться, и не только Шинсо. Кучики повелся на провокацию сразу же, ох уж эти аристократы! Но уже во второй раз Гин почувствовал как его жестко, но с безупречной вежливостью… проигнорировали. Вот тогда Ичимару и решил разгадать этот замочек.
Его собственный капитан был головоломкой посложнее, и с ним Гин хотел настоящей победы. Но это было сложно и требовало всех сил и полной самоотдачи. Поэтому Ичимару находил отдушину, портя жизнь доброй половине Готея. Кучики вначале казался подарком судьбы – орешком, который будет легко и приятно разгрызть, но… Гин и сам не заметил как втянулся в это.
Аристократ был не любопытен, то есть абсолютно не любопытен. Любопытство – это критерий интеллекта, кстати, если судить по нему, то сам Ичимару сверхгений. Так как явно не глупый человек может быть совершенно нелюбопытным? Все оказалось до обидного просто – семья Кучики была ответственна за сбор и хранение информации наравне с кланом Шихоуин. Гин почувствовал разочарование, но орешек уже сам зацепил кицуне и не отпускал. Ичимару был уверен, что у этой красивой шкатулки внутри находится еще одна, а может и не одна. Сколько наслоений на этом аристократе с обманчиво хрупкой внешностью? Уж верно побольше, чем слоев парадного кимоно.
Гин скользнул взглядом по воротнику косоде хозяина поместья. Да, снимать все эти слои будет очень приятно. И шёлковые, и духовные. Гин не удержался и провел кончиком языка по нижней губе.
- Капитан Кучики, - бархатно протянул он, чувствуя, как перекатывается на языке имя, - в благодарность, позвольте предупредить вас.
Бьякуя внутренне подобрался. Кто бы сомневался, что Ичимару не будет пай-мальчиком долго и вскоре выкинет какую-нибудь гадость. В том, что это будет именно гадость, Бьякуя был уверен твёрдо, уж очень ласково улыбался капитан третьего отряда. Характерно так улыбался.
- Я слушаю, - Бьякуя не особо хотел говорить этого, но пауза уж слишком затянулась, а принимать участие в цирке Ичимару хотелось ещё меньше.
- Даже не знаю, как сказать. - Гин тянул гласные еще протяжней, чем обычно и, надо признать, весьма музыкально.
- Тогда не следовало и начинать.
- Ох, вы такой суровый. – Ичимару притворно вздохнул и ещё шире растянул губы в улыбке. – Как и всегда. Ай-яй-яй.
Бьякуя едва заметно откинул голову, незначительно выставляя вперёд подбородок.
Гин не спеша отпил глоток чаю.
Бьякуя чуть сдвинул брови.
- Но мне нравится эта черта вашего характера. – Гин увлечённо рассматривал чай в своей чашке.
- Меня это не интересует.
- Зато вы интересуете слишком многих.
- Ничего нового.
- Вы и члены вашей семьи.
Бьякуя нахмурился сильнее и пристально посмотрел на Ичимару, всем видом демонстрировавшего свою безобидность и святую невинность.
- Объяснитесь, Ичимару.
- Ой, но вы же такоооой популярный. Конечно, все хотят узнать о вас побольше. О вас и о членах вашей семьи. Но ведь ваши родственники привыкли к постоянному вниманию. Во всяком случае, большинство.
«Рукия!». Бьякуя прикрыл глаза и медленно выдохнул.
Гин жадно наблюдал за реакцией хозяина сквозь ресницы. Вот оно! Импульсивный сопляк, которого изредка мельком видел в далёком детстве, был всё ещё жив под всеми этими званиями, регалиями, правилами, ритуалами и репутацией идеального синигами. А ведь Гин почти забыл об этом, как забыл весь Сейретей вместе с Готеем-13.
Первая шкатулка громко щёлкнула секретным замочком и раскрылась. Самое время заглянуть внутрь.
- Спасибо. – Голос Бьякуи такой же выверенный, как и обычно.
Гин почувствовал, что вторая шкатулка мало того, что наглухо закрыта, так ещё и повернута к нему явно не той стороной. Что ж, закончись игра так быстро, было бы скучно. А скучать Гин очень не любил.
- Ясненько, - протянул Ичимару, ставя на столик опустевшую чашку. – Пожалуй, мне стоит пригласить вас… как это? О! С ответным визитом.
- Не стоит.
Гин посмотрел на невозмутимого Кучики. Кажется, он ещё не понял. Или наоборот, понял слишком хорошо. Всё-таки Гин и так сказал много. Другой вопрос, что этого совершенно недостаточно.
Бьякуя смотрел, как менялись оттенки улыбки гостя. Удивление, одобрение, благодарность и, наконец, снисхождение. Ничего, скоро он вспомнит, что клан Кучики отвечает за сбор информации. И судя по тому, как взмыли вверх брови – уже вспомнил. Вот так вот, Ичимару. Кучики не будут брать в долг там, где могут справиться сами.
А смогут ли? Ичимару чуть приоткрыл льдисто-голубые глаза и подпёр тощей рукой подбородок. Улыбнулся.
Бьякуя смотрел прямо. Предупреждение услышано, благодарность за него выражена. Дальше дело за кланом, и посторонние могут не беспокоиться.
Пусть так. Пока. Гин снова спрятал глаза. Сейчас он был похож не на кицуне, а на довольного и наглого кота. Бродячего кота. Есть люди, которые подкармливают бродячих котов. Например, Айзен. А Кучики подкармливают? Или они выше этого? Кучики не просто кормят, они дают еще и корзинку с мягкой подстилкой, и ленточку с бубенчиком на шею. Гину бубенчик не пойдет.
Бьякуя видел над пушистой головой Гина бледное небо Руконгая. Бродяга, пролезший белостенный Сейретей и заметно пообтесавшийся здесь, но оставшийся тем, кем и был. Завидное постоянство. Это и притягивало, и отталкивало. Бродяга в капитанском хаори. Но и без хаори, вот как сейчас, Ичимару был… противоречивым.
Из-за фасума раздался тихий голос слуги, сообщившего, что хаори капитана Ичимару уже доставили, а форма высохла. Вот и подошёл к концу незапланированный визит. Гин с лёгкостью скрыл разочарование, но, поднимаясь из-за столика, сумел на мгновение прикоснуться к руке Бьякуи. Тот не отдёрнул руку и позволил Ичимару ретироваться.

Провожать гостя Кучики не вышел, но Гин не расстроился. Откровенно говоря, он был готов к такому скомканному окончанию. Нет, не окончанию. «Это всего лишь маленький перерыв в нашей игре, капитан Кучики. Меня ждут ваши покровы. Шелковые тоже».
Бьякуя стоял на энгаве, прислушиваясь к удаляющейся рейацу. Какую игру задумал бледный прохвост? Впрочем, в большинство игр можно играть вдвоём.

запись создана: 29.11.2013 в 16:38

@темы: "Бьякуя", " Фики Лютого зверя":, " Блич", " Гин"

---

Про Гина

Серия "В защиту героев Блич"
Про Бьяку
Про Исиду
Про Химе
Про Сойку
Про Ренджи

Милый мой, твоя улыбка!

Ичимару Гин.
Собственно из-за этого персонажа я и стал смотреть «Блич». Просто увидел на анимефесте несколько кадров с ним – он атаковал Ичиго у ворот. Мимо такой пластики я пройти не смог.
Ну а теперь по делу.
Гин – один из самых загадочных персонажей мира Блич. Даже теперь, когда его история показана, а цели разъяснены, Гин остается довольно загадочной фигурой. В аниме львиную долю образа персонажа составляет голос. Голос Гина и скудная мимика создали образ непревзойденной язвы, интригана и… подлеца. И тут дело даже не в том, что Гин предатель. Ну а какой Гин на самом деле?
Я начинал с аниме, а когда добрался до манги, это было – бадабум! Гин оказался просто ослепительно юн! В манге он выглядел моложе, чем Ичиго в аниме! Нет! В самом деле! Бьякуя лишь немногим старше, но с первого своего появления в виде фиялки уже производил впечатление молодого мужчины. Потом сделал та-дам! И стал производить впечатление молодого и очень крутого мужчины. А Гин! Тонкий, звонкий, чуть сутулый, с пушистой головой и по-птичьи поджатыми пальцами. Да еще и нарисован почти схематично. В самом деле, посмотреть на того же Кенпачи в паре с которым он появляется в первый раз – Кенпачи прорисован тщательно, очень реалистично (кроме причёски), а Гин? Один мой знакомый очень метко обозвал лицо Гина смайликом. Вот уж правда!
В манге мимика Гина гораздо живее и разнообразнее по сравнению с аниме, но, тем не менее, – реально смайлик! А вот руки прорисованы тщательно. Гин производит впечатление не только очень юного человека, почти юноши, но … ломкого. То ли в полушаге от голодного обморока, то ли просто переломится пополам, не дожидаясь повода извне.
И это впечатление очень правильное. Гин внутри очень хрупок, несмотря на свою невероятную силу.
Но что-то у меня тут одни впечатления, пора и факты рассмотреть.
Итак, Гин живет в Руконгаее, причём в одном из самых жестоких районов. И у него есть реяцу. Это значит, что он хочет кушать. Много. Часто. И еда у него есть. Как он её добывал – не суть важно. А вот что важно, так это то, что Гин живет один.
У того же Ренджи была своя маленькая компания, но нам ясно показывали большой дом, заселенный детьми. Вместе выжить легче. В Руконгае могут убить просто так, поэтому дети собираются в одном доме не зависимо от принадлежности той или иной компании – на полный дом детей нападать от нефиг делать не будут. Их слишком много. Но Гин живет один. Он не боится случайного нападения. Он может обеспечить себя крышей над головой, едой, водой и безопасностью. Ему незачем идти в стадо за дополнительной защитой. Он и не идет.
Однако, найдя на дороге ослабевшую Рангику, Гин кормит её, объясняет причины голода и берет под свою защиту. Значит, заботиться о других Гин вполне может. И делает это хорошо. Кров, еда, безопасность – он дает ей все это. Он даже день рождения для Рангику придумывает! И это при том, что Рангику нечего дать взамен. Абсолютно нечего. Гину еще несколько лет расти до отношений определённого рода. То есть, тут чистой воды альтруизм. Так откуда же взялось мнение, что Гин интриган?
Вот только не надо про то, что он еще мелкий был. Этот мелкий при первом же удобном случае поступил в Академию и за год шестилетний курс завершил. А характер, знаете ли, не меняется. Интриган – это суть человека. А Гин к людям совсем не тянется – иначе бы не жил один. Рангику же осталась с ним, потому что нуждалась в помощи. Гин просто сделал то, что мог.
Улыбка Гина, по мнению фандома, скрывает много чего: интриги, издевательство, боль. На самом же деле скудная мимика показатель некоторой.. эмоциональной глухости. Человек не знает, какое выражение лица сейчас уместно, поэтому большую часть времени сохраняет одно и тоже: у Гина – улыбка, у Бьякуи – покерфес, у Ичиго – сведенные брови, у Чада… ну понятно. Для контраста мимика развитых эмоционально людей: Орихиме постоянно корчит рожицы, Абарай обладатель невероятно богатой мимики, Кейго – просто альбом эмоций, Рангику – ну тут вообще без вопросов.
Гин достаточно умен, чтобы понять, что у человека на душе. Но сами эмоции для него шутка достаточно загадочная. В том числе и свои. Именно поэтому он смог додуматься до «возвращения души Рангику». Поговорить? Нет, не слышал. Да и вообще, он уже взял на себя ответственность за эту девочку. А значит, он должен вернуть то, что не уберег. О том, как будет Рангику жить одна в Руконгае, Гин даже не задумался. Ответственность в понимании Гина – это не контроль, а устранение угрозы. Вот он и пошёл устранять угрозой. С его точки зрения – вполне логично.
Дальше события развиваются так, что составить однозначное мнение о Гине довольно сложно. С одной стороны – мелкий гений попадает в Готей и даже в отряд к похителю души Рангику, с другой – он третьего офицера завалил без малейших угрызений совести. Вот при чем тут несчастный синигами? А при том! Он тоже был там! Айзен не в одиночку Ходиоку подкармливал, а с группой своих приспешников.
Тут надо еще кое-что сказать о Гине. Гин довольно самодостаточен. Если коммуникабельный Абарай собрал мальчишек вокруг себя, то Гин взял под опеку только одного человека, который без него был бы обречен. Для Гина очень важен фактор «свой/чужой». Ради своих он пойдет на многое, причем, даже не объясняя что и зачем. Он попытался избежать такого разговора, тихо слиняв, но Рангику догнала и попыталась припереть к стенке – а вот фиг! Не раскололся. С теми же, кто попал в категорию «чужие» Гин не церемонится. Он их просто уничтожает. Вот и третьему офицеру прилетело Шинсо. Это не жестокость. Это обратная сторона той самой эмоциональной глухости, о которой я говорил. И это же причина внутренней хрупкости Гина. Сложный этический вопрос – и Гин, умничка и гений Гин, становится абсолютно беспомощным. Потому-то Кубо его и убил. Гин до конца жизни бы не размотал тот этический узел, который навертел внутри себя, пытаясь помочь Рангику. Вот такой вот интриган.
В интриге Айзена Гин участвует. да. Исполнителем. При этом исполняет-то как? С многозначительным видом, но! Без двойной игры с кем бы то ни было. В заблуждение люди вводили себя сами. Выдал при Тоширо заданный Айзеном текст ему же – и всё! Больше никакого интриганства. Даже в сцене с обнаружением «тела Айзена» Гин не делал ничего! Только пальчик держал наготове, если Момо таки обойдет Киру.
Гин вообще действовал крайне мало. Ходил с улыбочкой, троллил между делом и выжидал. Гин выжидал всю свою жизнь. Хорош интриган! Десятки лет потратил на ожидание! Человек, известный в фандоме как провокатор, ждал более ста лет удобного случая! Ну смешно же! Провокатор давно подготовил бы удобный случай сам. Но Гин абсолютно не умеет манипулировать людьми. Всё, что выглядело как манипуляция, на самом деле было последствием эмоциональной глухости Гина.
Отношения Гина с Рукией. Она боялась его. А он просто не ставил ее в категорию «чужие» и не знал, как её защитить. Он постоянно останавливал Бьякую с ничего не значащими разговорами. Но и Бьякуя, и Рукия такие же чурки, как и сам Гин. Потому его попытки что-то там дать понять улетели в молоко. А вот чуткий Абарай мог бы почувствовать, но Айзен очень быстро отправил его подальше. Рангику же Гин избегал сам. Он так и не понял, что не виноват передней.
Отношения с Кирой. Кира обожает своего заботливого капитана. Гин отличный капитан, Гин герой, спасший Киру еще в студенческие годы, ну как его не обожать? В аниме это не так заметно, там Кира пару сезонов ходит с мученическим лицом и страдальчески изломанной бровью, но в манге Кира просто светится, когда на горизонте появляется почти детская фигура его капитана.
Отношения с Рангику в Готее. А никаких! Гин от нее ныкается с ловкостью призрака. Рангику барышня чуткая, но при этом, если надо, обладает непрошибаемостью и решительностью танка. Вспомнить ее знакомство с Тоширо. И вот эта девица, пробивающая совсем не метафорический лёд Тоширо, так и не смогла за полсотни лет сблизиться с Гином. А ведь она была дорога ему… Но…так только дело касается эмоций, чувств и движения души. Гин начинает отчаянно тормозить.
Так какой Гин? Умный, скрытно заботливый и еще более скрытно добрый, но по колено деревянный в эмоциональном плане, отсюда язвительность и постоянный троллинг.

@темы: " Блич", " Гин", " Эссе "

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Предупреждение

Мне на ФБуке один из читателей доступно объяснил, почему он хочет читать мои фики по бличу, и по Исиде в частности. Надо заметить, что человечек был убедителен, поэтому я буду некоторое время поднимать фики по блиу без всякой системы. В рамках борьбы с неписцом и попытках воскурить фандом)))
Если вдруг кто-то резко против, выслушаю в комментах)
Спасибо за внимание)))

@темы: " Блич", "Доска объявлений"

---

О ФБ

Я вот тут понял, почему до сих пор принимаю участие в ФБ и ЗФБ, хотя с точки зрения фидбэка всё не столь радужно, как хотелось бы.
А дело в том, что без ФБ я бы не полез шерстить матчасть, например, по йокаям и скандинавским легендам. А на ЗФБ я иду за палеонтологию и уже получил кучу вкуснейшей информации от Девида!
Я хочу сказать, что ФБ - это отличный повод узнать что-то новое! Интересных тем - море и три океана! Но вот как-то без повода не заныриваешь в эти благодатные воды новых знаний. А ФБ - отличный повод!
Но перерыв хотя бы в один год я все равно сделаю!
Лют очень любит хавать новую инфу! И пофиг, что по верхам! ФБ дает повод не только узнать новое, но еще и углубиться! И благодаря этому конкурсу я продолжаю учиться. Это клёво! Конечно, те благодаря кому эта идея нашла воплощение, вряд ли еще и об этом задумывались, у них другая задача стояла, но я хочу сказать этим людям большое и пятнистое "СПАСИБО!". За то что объединили кучу народа! За то, что дали возможность творить и делать это в команде! За то, что теперь есть куча классных текстов, артов и АМV! За то, что можно укуриться! И за еще один повод учиться!
Вот, как-то так ^____ ^

@темы: " Ни о чем", "ФБ", "Между делом"

---

Кей

"Проек Кей" - фансервисное аниме. В свое время я досмотрел его только потому, что он был у меня на диске, а у инета скорость была такая... Но вот что интересно, несмотря на явную фансервисность меня зацепило. Потому что в Кее есть некоторая глубина в смысле социальных отношений. Ну, например. почему Суо его подопечные считали идеальным королём, хотя на протяжении всего аниме Суо только спал да доставлял проблем другу, а в конце вообще вынудил его убить себя? И это лучший король? А вот!
Словом, Кей заставляет думать и анализировать. Может поэтому по такому фансервисному аниме меня тянет писать не столько фики, сколько рассуждения.
Вот очередное "наподумать". Предупреждаю сразу - действия нет, сюжета нет, смысл похоронен под рассуждениями.

Сироты

788 слов

Хомра всегда была больше, чем просто молодёжная банда. Во всяком случае, для тех, кто в неё входил. Да, как и многие схожие группировки, хомравцы шалили напропалую, порой даже откровенно хулиганили. Чего только стоили их периодические интернетные художества. Не то, чтобы опасные для окружающих, но скучно не было никому.
Мунакату Рейши такие выходки заставляли напрягаться. Нет, не потому что, шалости Хомры стоили беспокойства – просто ребячество юных бездельников. А вот то, как были организованы эти, казалось бы, спонтанные художества говорило о многом. Например, о том, что Хомра не просто сборище разнокалиберного сброда, а хорошо организованное сборище разнокалиберного сброда, хотя ничего похожего на хоть какую-то систему во владениях Красного короля отродясь не водилось. Впрочем, мнение Мунакаты беспокоило только самого Мунакату. Хомравцам было откровенно наплевать на то, что про них думали остальные кланы. Свою репутацию они создавали в первую очередь для себя. А организация…
Организации не было. Была семья. Огромная, в чём-то бестолковая, зато сплоченная, тёплая для своих и обжигающая для чужих. Хомравцы звали Суо королём, но каждый считал его скорее отцом, чем начальником. И не без причины.
Суо Микото был тем, кто согревал их всех, объединял и оберегал. На этом свою миссию он полагал выполненной и с чистой совестью спихнул всё остальное на желающих. Желающий был только один. Потому-то все, включая Суо, и зависали у него в баре. Более того, «Хомра» стал штаб-квартирой и названием Красного клана.
Кто-то против?
В Хомре всех такое положение вещей устраивало, а что по этому поводу думали остальные – проблемы остальных.
Тоцука Татара, официально признанный слабейшим членом Хомры, занимал к удивлению непосвящённых просто неприлично высокое место в иерархии Красного клана. В самом Красном клане положение Тоцуки воспринимали, как нечто само собой разумеющееся. Ну, в самом деле! Вот кто в здравом уме будет требовать от мамочки быть самой сильной, самой отважной и так далее по списку? Для этого есть отец. А уж такого отца как Суо Микото желал бы иметь каждый! Тоцуке же досталась роль мамочки. Хотя кое-кто искренне считал томного, но хитрого Тоцуку дрессировщиком. Ну, так какие детки, такая и мамочка. Хомравцы в чём-то мало отличались от диких зверят.
В остальном же семья как семья: лениво-надёжный отец, заботливо-настойчивая мать, куча разнокалиберных детишек с тараканами и без. Ну где ещё можно было оставаться ребёнком сколь угодно долго? Суо не требовал взросления, становления на ноги и прочей ерунды, которую многие «правильные» родители готовы выцарапать из душ своих малышей и подростков, но зато в любой момент был готов сравнять с землёй любого, кто рискнул бы обидеть его подопечных. Идеальное детство без нотаций, уроков и прочей фигни, но с надёжным тылом и постоянным теплом. Возможно поэтому те, кто хотел, взрослел в Хомре достаточно быстро. Большинство же вполне устраивало положение Питера Пена.
Суо казался вечным, несгибаемым и непобедимым. В каком-то смысле таким он и был. Но не его Меч. Душа Суо не выдерживала постоянного волнения за шаловливых деток, могущих в любую секунду скакануть к чёрту на рога и станцевать там джигу, да ещё и за усы подёргать.
Вечно расслабленный до ленивой дрёмы Суо не умел ничего делать наполовину. Защищать – так чтобы потоком лавы по улицам, бушевать – так, чтобы кварталов не досчитались, любить – так, чтобы сердце всмятку. И он любил. Каждого из тех, у кого хватало духу пожать протянутую руку, охваченную алым пламенем. Вместе с яркой меткой каждый хомравец получал кусочек сердца и души Суо Микото.
Суо отрывал куски собственного сердца без жалости, искренне и навсегда. Эту неподдельную любовь невозможно было не почувствовать. И каждый или почти каждый из членов красного клана отвечал искренним восхищением, уважением и любовью.
Вот только это не могло склеить растерзанного сердца Красного короля. И Меч покрывался новыми и новыми трещинами. Последний удар по сердцу Суо нанесло убийство Тоцуки. Душа Суо рассыпалась на обломки, и склеить их было нечем. Судо держал осколки собственной души своей волей, понимая, что не удержит. А значит, рано или поздно его Меч рухнет вниз. Суо держал Меч ровно до того момента, когда его палач смог поднять оружие казни. Не уберегший семью, по мнению Суо, не был достоин жизни.

Суо ошибся. Семья оставалась семьёй и без Тоцуки. И даже без самого Суо. Но семья без родителей – просто сироты. Не было никого, кто смог бы заменить Суо. И даже получив нового Красного короля, Хомра оставалась сборищем сирот, не знающих, что им предпринять, как собраться заново в то восхитительное, полное жизни и детства чудовище. Они не знали, но в каждом из них продолжал биться в унисон кусочек сердца предыдущего короля. Огромное, истерзанное, оно всё ещё жило в каждом, стремилось снова соединиться в целое и вечное. И у него получалось. Медленно, исподволь, но верно. Что ж, Суо и при жизни никуда не торопился, незачем и теперь. Хомра перерождалась под руководством Анны, которая хранила «цвет Микото» и щедро делилась им с каждым.
Истинный отец никогда не покинет своих детей, и рано или поздно хомравцы поймут эту несложную истину.

запись создана: 07.11.2015 в 21:56

@темы: " Фики Лютого зверя":, "Проект Кей"

---

Доделал!

Ранее

Меня сегодня очень... выбили из колеи, поэтому я пока не доделал эту штуку. Сама подвеска из авантюрина готова, ленты-шнуры к ней уже куплены, но в таком состоянии я не решился цеплять к лентам застёжку - мои цацки призваны дарить радость, счастье и удовольствие, так что закончу, когда буду сам радоваться жизни)))



Доделал шнурок на подвеску из авантюрина)

запись создана: 08.09.2016 в 21:59

@темы: "поделки Лютого зверя"

---

ФБ

Еще логичных и не очень открыточек и всякого другого интересного на любой вкус можно найти в выкладках моих команд)))

Обожаю этот арт! Бесподобная на нем атмосфера)))

@темы: "ФБ", "Минекура-сенсей"

---

Вроде было недавно, но...

20.09.2016 в 10:08

Пишет  Ктая:

Скажи...

Не так давно я просила вас сказать что-то обо мне. нет, я не сомневалась в своих читателях, но результат все равно оказался удивительным. Поэтому, когда я увидела этот флешмоб, не смогла не унести. Больше с целью запустить цепочку — как показали недавние события, многим людям есть что вам или о вас сказать, но они... стесняются. Или считают это очевидным, не требующим озвучивания. Или неважным.
Но — это важно. Это нужно. Вы об этом не знаете.
Иногда не хватает совсем немногого.
Уносите, распространяйте, спрашивайте! Вы удивитесь, как много неожиданного вам могут ответить, правда-правда!

запись создана: 20.09.2016 в 16:35

@темы: " Моб"

---

Макси. Режиссёрская версия

Название: Рагнарёк
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: макси. 16065
Пейринг/Персонажи: йотуны, люди,

спойлер

боги
Категория: джен с махровыми намёками на преслеш
Жанр: AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Рагнарёк начался не по расписанию
Примечание/Предупреждения: альтернативная трактовка йотунов
Написано на ФБ-2014 для команды fandom Tales 2014

Начало

Рагнарёк

Они первыми пришли в этот мир. Самыми первыми. Раньше богов и людей. Дети Имира, они были велики и могучи телом и разумом. Но это было давно…

Интерлюдия 1

В запретном месте между изнанками миров и вне времени – Святейшей Цитадели – собрались несколько существ древних, величественных и прекрасных. Они встретились здесь лишь для разговора о том, кого сейчас не было среди них. Их голоса не было дано услышать постороннему, если бы он вдруг оказался здесь. В этом месте слова доходили только до того, кому они предназначались.
— Его нет слишком долго. Терять из виду этого проныру так надолго слишком опасно.
— Мы всё ещё не можем его найти.
— Возможно, лжец из лжецов перехитрил сам себя и сейчас спит в чьём-то разуме.
— Он проснётся, если ситуация будет располагать.
— Это займёт слишком много времени.
— Нам некуда спешить. Тем более что у меня имеется проект занятного эксперимента. Мы сможем поймать двух зайцев разом.

Пролог

— Закрывай! Закрывай! — Кирт орал замешкавшемуся учёному, стрелял короткими очередями и снова орал.
Бесполезно! Учёный так и стоял столбом, дудик.
Время сорвалось с цепи. Скакало куда-то, мчалось неровными скачками, точно подранок. Ад кромешный! Кирт потерял надежду: не успеет, кретин лобастый! Ни в жизнь не успеет закрыть портал. Ещё немного, и всё — станет слишком поздно.
Что кричал в ответ Лайки? Да кто его разберёт в этом чудовищном гаме. Даже треска автомата не слыхать было. Зато тонкий, на грани слышимости, свист вворачивался в уши, заставляя цепенеть. Свист — и росчерки летящих снарядов. Снова и снова проносилась мимо бледно-голубая смерть. Удар! Один из снарядов прилетел в валун, за которым залёг Кирт. Воткнулся в камень на пол-руки, и тут же по нему побежала наледь. Кирт отшатнулся: ледяные узоры оплетали шероховатую поверхность, расходясь от спицы снаряда. Ещё б полметра — и всё. Превратился бы Кирт в ледяную скульптуру. Потом треснул бы кто по ней — развалился б на кровавые ледышки.
Кирта прошибла ледяная испарина, но он сжал зубы и зарычал:
— Вот уж хрен вам, сволочи! Хр-рен!..
Отчаянно застрекотал автомат, выплёвывая пули. Кирт стрелял, не целясь: врагов хватает, в кого-нибудь да попадёшь. Один из них неловко взмахнул руками, тяжело рухнул и притих. Ненадолго. Адские выродки! Ни свинец, ни сталь их не берёт! Через минуту-другую опять поднимется, ещё злее, ещё стремительней. Проклятье!
— Лайки! Ублюдок! — Кирт снова вдавил спусковой крючок, но отдачи не почувствовал. Оружие разразилось лишь сухими щелчками, да и те потонули в монотонном свисте. Парень потянулся к запасному рожку на поясе, но пальцы ухватили лишь пустоту. Всё, приплыли. Это конец.
— Ла-айки-и! Выживу — оттрахаю твой труп! — вот только Кирт сильно сомневался, что выживет.
Уши точно заволокло ватой. Где-то в глубине души Кирт даже обрадовался: не хотелось, чтоб последним звуком в жизни стал этот мерзкий свист. Уставшее время замедлило бег. Стучало сердце. Кирт перехватил приклад автомата. Пожалел лишь, что штыка нет. Заорав уже что-то нечленораздельное, он выбежал из-за укрытия. Бессмысленно, конечно. Ничего он не врагам не сделает. Но и это не важно. Ведь уже всё, конец!
Лишь бы не даться живым. Только не живым!
Вот один из врагов вскинул к плечу оружие. Кирт покатился с каменного склона. Где он стоял миг назад — расцветал ледяной узор. Вспрыгнув на ноги, парень в отчаянном прыжке устремился вперёд. К трёхметровому гиганту — врагу. Он, сам не ожидал, что стоит врезать прикладом по когтистой руке, как та выпустит оружие. Замешательство дорого ему обошлось: огромная нога в тяжёлом сапоге бухнула бойцу в грудь. Удар поднял тело в воздух. Мгновение полёта. От встречи с землёй у Кирта потемнело в глазах, а рёбра застонали.
Конец?
Как там Лайки? Понял, наконец, что пора бежать? Пускай живёт за двоих теперь. Они, головастики, говорят, жутко нужные люди. Правда, кому и зачем — хрен его знает! Кирт чертыхнулся про себя: какая ж чушь лезет в голову в последнюю минуту!
— Да-а-а! Вот вам, сукины дети! Отсосите! — Кирт не столько ушами, сколько прижатым к земле телом слышал, что вопит лобастик. Придурок он, хоть и учёный.
Над распростёртым бойцом нависла громадная образина. Та же самая или уже новая — этого Кирт разобрать не мог. «Ну, давай уже, добивай, наконец!» — хотел он крикнуть и дерзко улыбнуться. Не вышло: из ушибленной груди выдавился лишь слабый стон. Морда врага повернулась в сторону портала и вытянулась. Тут до парня дошло: Лайки! Чёртов сукин сын закрыл-таки портал! Учёный матерился от восторга.
Вот он подпрыгнул, беззаботно радуясь своей удаче. Совсем забыл, что вокруг идёт бой. Свист. Голубоватый след в воздухе. На землю он приземлился уже памятником самому себе. Со звоном раскололась ледяная нога. Вверх, по телу, побежала трещина. По телу, по шее, по радостной улыбке...
Кирт, не выдержав, зажмурил глаза. Сволочи! За что его-то? Даже не понял, наверное, что случилось. Улыбался вон... Какие же сволочи!.. Ярость заволокла разум. Кирт потом и сам не мог вспомнить, как, приподнявшись на локтях, он пополз. Он даже не понимал, куда и зачем ползёт. Просто лежать и умирать — совсем невыносимо. Порой он скулил, когда что-то тревожило треснувшие рёбра.
Кирт мотнул головой, когда под руку ему попался чёрный ствол. То самое оружие, которое он вышиб у врага. Оружие оказалось тёплым и шероховатым на ощупь, хотя и сеяло смертельный холод. Как оно работает, чем из него стрелять — Кирт не имел ни малейшего понятия. Увидев в паре шагов от себя очертания врага, он направил вперёд оружие и сжал из последних сил его руками. Пожелал врагу смерти…
Свистнуло, сверкнуло голубым. «Попал!» — уже вяло удивился Кирт. Снаряд подло угодил врагу в спину. Тот ещё вздрогнул, как от неожиданности и стал заваливаться назад. На лежащего без сил Кирта...

— Значит, это ты герой, сумевший захватить вражеского офицера? — молодой для полковничьих погон мужчина разглядывал вытянувшегося стрункой Кирта тёмными, умными глазами. И, судя по лукавому блеску этих самых глаз, полковник уже знал подробности «захвата».
Кирт, с трудом сохранявший вертикальное положение после лошадиной дозы обезболивающего, подавил желание скрипнуть зубами, припоминая, как глумились боевые товарищи, вытаскивая его из-под «пленного». Шуточек о том, кто кого поймал, Кирт наслушался на жизнь вперёд. Но им-то можно! Они тоже там под снарядами были. И вообще, это они так радость выражали. До сих пор ни одну тварь захватить не удавалось, а тут целый офицер! А этот-то! Небось, пороху ни разу не нюхал, а туда же, зубоскалит он! Да и вообще — за какие такие заслуги в тридцать с небольшим полковника получил? За папочку-генерала? Или героические умения в области лизоблюдства? И этот кабинет огромный, светлый да не по-казенному обставленный, тоже штабным душком отдавал.
— Да, сэр! — по-уставному рявкнул герой.
— Ты ему не нравишься, — перевёл полковнику ярко-рыжий мужчина в штатском, сидевший на полу у стола.
Кирт моргнул. Он совершенно не замечал этого человека, пока тот не заговорил. А потом до него дошло, что именно сказал этот штатский.
— А ещё он думает, что твои погоны пустышка.
Эти слова окончательно добили побелевшего Кирта, и он попытался что-то сказать, но из горла вырвалось только сипение. Заныли перетянутые рёбра.
— О? Так я угадал, — рассеянно удивился рыжий негодяй, поднялся и шагнул к полковнику. — Ну-ну, герою можно.
— Это ты ему разрешаешь? — Полковник иронично выгнул бровь, слегка повернув голову к замершему у него за спиной мужчине.
— Офицер, господин полковник, целый вражеский офицер. — Штатский пожал плечами и положил руки уже на плечи полковника. — Тебе не кажется, что это позор, когда рядовые берут в плен офицеров? Два звания парень заработал. Ну, и награду. Или как там у вас — представление к награде?
— Даже меня повышали, не перескакивая через звания, — ответил полковник, лицо его оставалось непроницаемым, но в голосе его не было раздражения, только лёгкая ирония, причём, как показалось Кирту, над собой.
Рук странного штатского со своих плеч полковник так и не стряхнул. Да и штатского ли?
— Сами разбирайтесь, — тип вдруг потерял к происходящему интерес и, отпустив, наконец, полковника, вернулся на свое прежнее место у стола.
— Ну вот, — полковник подмигнул Кирту, — всю торжественность момента испортил.
Боец растерянно моргнул, а потом поднёс ладонь к виску, отдавая честь.
— Да, сэр! Спасибо, сэр!
Кажется, Кирта наградили и повысили.

Вечером, обмывая приказ о повышении и поминая погибших товарищей, Кирт узнал имя полковника. Оказывается, его таким вот неуставным образом поздравил лично легендарный Ингар Леффлер, ещё неделю назад носивший звание подполковника, но по-прежнему летавший на своем истребителе. Тот самый Леффлер, который единственный выжил из отряда, принявшего на себя первый удар врага. Тот самый Леффлер, который с тремя бойцами вывел три сотни гражданских из под обстрела. Тот самый Леффлер, который сбил рекордное количество штурмовиков. Тот самый Леффлер, который проник в логово врага и добыл ценные данные. Живая легенда самой страшной войны в истории человечества.
На войне всегда так — всё меняется слишком быстро. И только награды запаздывают. Судя по намёкам полковника и его рыжего приятеля, сам Кирт представлен к одной из высших государственных наград. Кто знает, может и доживёт до того дня, когда штабные шишки подпишут приказ о награждении. Если подпишут, конечно.

Глава 1

Когда он пришёл в себя, вокруг был прохладный полумрак. В этом полумраке он чувствовал двоих смертных, слышал их дыхание, ощущал их страх и напряжение, а ещё тонкий флёр былого восторга. Понятно, сначала радовались, что он попал к ним в руки, но теперь им не до веселья. Жалкие смертные.
Он продолжал оставаться недвижимым, притворяясь, что всё ещё не пришёл в себя, и эти беспечные людишки не заметили этого. Глупые, жалкие и никчёмные! А он, как последний дурак, попался им в плен. Человеческий страх слегка подслащивал пилюлю позора, но не более того.
Сквозь пряди длинных белых волос, удачно упавших ему на лицо, он рассматривал свою темницу. Источник тусклого света был направлен на клетку, окружавшую его. Кроме внушительных брусьев, отделявших его от невидимых пока часовых, было что-то ещё. Он чувствовал тонкую вибрацию в воздухе — какое-то силовое поле. Ну, или ещё что-то в этом духе. Плохо. Похоже, заперт он надежно. Но людишки всё равно опасались. А вот это хорошо.
Он продолжал наблюдать за охраной и изучать место. Огромное помещение было почти пустым и не имело окон. Трудно понять, на земле ты, под землей или ещё где. А вот полумрак не мешал ему — он обладал прекрасным ночным зрением. Зато мешал свет. Кто-то очень умный правильно распорядился насчёт освещения. Приходилось признавать, что среди людей встречаются умные особи. Во всяком случае, они смогли направить свет так, что он прекрасно освещал самого пленника и в то же время мешал ему разглядеть что-либо за железными брусьями. Он прекрасно видел пол, часть решётки и танцующие в блеклых лучах пылинки, но не часовых. Он даже не мог точно определить размеры помещения. И это злило. Но он знал, где находятся людишки и выход наружу. Эти идиоты заняли позицию по обе стороны входной двери. Он не знал наверняка, но не видел других причин, по которым два охранника стояли бы в паре локтей друг от друга в таком огромном помещении.
Больше ничего интересного не было. Он выжидал, притворяясь оглушенным.

Нравы в лаборатории в последнее время стали посвободнее, по крайней мере, полковника Леффлера в этот раз не просили накинуть на форму белый халат. А вот его спутнику в гражданской одежде молодой лаборант с упрямым видом протянул белую тряпку. Тип пожал плечами и не просто накинул на плечи халат, а с хулиганской улыбкой сунул руки в рукава, поправил воротник и покрутился перед полковником.
— Мне идёт?
— Ага, — кивнул Игнар и добавил. — Сразу умным выглядеть стал.
Тип довольно заулыбался, игнорируя подтекст. Впрочем, халат ему действительно шёл. Среднего роста, по-спортивному стройный, с густыми рыжими волосами и умными зелёными глазами, он и в самом деле походил на учёного. Особенно рядом с высоким и широкоплечим полковником, имевшим нарочито мужественную внешность бравого вояки. Они составляли довольно неординарную пару, но странным образом смотрелись органично. Так бывает, когда люди многое прошли вместе.
Тип шмыгнул вперёд, с любопытством оглядывая всё, что попадалось на пути: столы, приборы, лотки, пробирки. Возле рабочей модели портала рыжий ненадолго затормозил, вытащил руки из карманов и почесал кончик носа с самым шкодливым видом. Лаборант дернулся было за ним, но твёрдый взгляд полковника мгновенно остудил этот порыв. А тип уже потерял интерес к мини-порталу и, петляя между столами, но не сбавляя шага, безошибочно направился именно туда, где ждал полковника доктор Грейд.
Эймунд Грейд был высоким и крупным мужчиной с заметным животом и ещё более заметной лысиной. Глядя на него, было трудно предположить, что этот человек имел несколько научных степеней, около двух десятков высоких наград за научные труды и открытия в сфере генетики и… пользовался большим авторитетом среди хакеров. Справедливости ради надо заметить, что хакеры знали его под ником Мозен и никак не связывали с одним из самых выдающихся учёных северного полушария. Доктор Грейд имел довольно скучную внешность среднестатистического обывателя: округлое лицо, нос картошкой и светлые глаза, не нуждающиеся в очках. В лаборатории он не носил положенного халата, зато ходил в домашних тапочках и был если не неряшлив, то несколько неухожен, как и большинство убежденных холостяков.
К молодому полковнику учёный относился со сдержанной симпатией, не распространявшейся на остальных военных. Грейд пожал руку Леффлеру и вопросительно кивнул, на его спутника, прилипшего к ближайшему монитору.
— Это Ларри Лоск, — представил полковник приятеля.
Тот мгновенно оторвался от монитора и с приветливой улыбкой помахал доктору раскрытой ладонью. Грейд осмотрел Лоска сверху вниз. Ему не понравилось, что этот человек не протянул руку для приветствия, но то, с какой лёгкостью и непосредственностью Лоск сумел показать одновременно и границу, и доброжелательность, вызвало симпатию.
Лари улыбнулся и кивнул на монитор.
— Я не учёный, но попробую догадаться. Это изображение клеток пленника. И они ведут себя странно. Как бы это… — Лоск почесал в затылке. — Не умею по-научному, скажу неграмотно и приблизительно. Эти клетки могут делиться сколько угодно раз и так часто, как им захочется. Другими словами — регенерация круче, чем у продвинутого вервольфа. Тварь сможет отрастить себе новую конечность или, скажем, орган, а весь организм в целом претендует на почётное звание бессмертного. Верно?
Лари уставился на Грейда горящими глазами и явно не предполагал никого другого ответа, кроме утвердительного.
— Это самое убогое объяснение, какое я слышал, — доктор достал из ящика стола шоколадный батончик, развернул шелестящую обертку и с наслаждением откусил. — Но вывод верный. Эта тварь стара, как прабабка Мафусаила, и проживёт ещё столько же. Убить в теории можно, но на практике не представляю, как.
Лоск радостно хлопнул в ладоши и потер их. Весь его вид говорил о том, что он счастлив получить подтверждение каким-то своим выводам.
— Что значит «не представляю, как убить»? — Леффлер радости своего штатского приятеля явно не разделял.
— Клетки этих тварей вырабатывают теломеразу в нужном объёме, — пояснил профессор. — Это такой фермент, который восстанавливает теломерные участки, поврежденные при делении клетки.
— Вы, правда, думаете, что мне всё стало ясно? — полковник скрестил руки на груди и едва приподнял тёмную бровь. Несмотря на довольно невыразительное лицо, передавать иронию Леффлер умел виртуозно.
— Попробую проще. Есть такая фигня — теломер. Находится на концах хромосом. Каждый раз, когда клетка делится, теломер чуть-чуть укорачивается. А потом — бац! Делиться клетка больше не может. А эти твари восстанавливают теломер ферментом, который вырабатывают их клетки. Просто и эффективно.
— Если собираешься таким образом сделать бессмертными своих солдат, то забудь, — Ларри увлечённо разглядывал какой-то замысловатый прибор, но руками не трогал. — Не сработает.
— Почему? — полковник и не думал сдаваться. — Всего-то накачать клетки этим ферментом.
— Угу, — Ларри оставил прибор в покое и грустно улыбнулся. — А дозу ты как рассчитаешь? Если этой дряни будет чуть больше, чем надо, ты получишь не вечную жизнь, а раковую опухоль.
— А молодой человек кое-что понимает, — Грейд потёр руки. — Именно! Клетки начнут делиться бесконтрольно. У человека этот фермент тоже вырабатывается, но недостаточно быстро. Какое у вас образование, господин Лоск?
— Он фольклорист, — Леффлер широко улыбнулся. — Правда, подход у него… специфический.
— Но я был прав! — Ларри азартно ткнул пальцем в экран. — Профессор, а что вы скажете по поводу роста этого существа? Оно же ещё растёт?
Профессор удивлённо уставился на взъерошенного фольклориста, но согласно кивнул.
— Да. У этой твари до сих пор не атрофирован тимус. Правда, соматотропный гормон выделяется достаточно вяло, но расти монстр ещё не перестал.
— Да!
Лоск вскинул кулаки к потолку, радостно оскалившись. Доктор рассеянно моргнул: на миг ему показалось, что приветливый человек преобразился в хищника, вышедшего на след жертвы, очень уж нехороший огонёк сверкнул в зелёных глазах Ларри. Впрочем, могло и показаться.
— Я был прав! — Лоск потирал руки и едва ли не приплясывал на месте.
— И в чём же? — Грейту надоела неожиданная пантомима.
— Это йотуны! Йотуны, профессор! Те самые! Из скандинавских легенд. Ледяные великаны, рожденные раньше самих богов!
— Они ещё и людоеды, — полковник попытался остудить пыл приятеля.
— Да! Как и наш пленник!
— Слышь, умник, — Игнар положил тяжёлую ладонь на плечо Лари, мгновенно утихомирив приятеля, — а убивать этих твоих йотунов как?
— Ну... — Лоск почесал затылок, — если у тебя нет Молота Тора или великого меча, то довольно сложно. А я еще не разобрался в том, что могло бы под этим подразумеваться. Слишком уж разные характеристики у этих самых великих мечей. Возможно, это были принципиально разные типы оружия.

Солдаты, охраняющие пленника, не сводили с него взгляда, периодически поглаживая пальцами воронёные бока автоматов. Вражеский офицер был огромен, сантиметров на двадцать более двух метров роста, и весил не меньше центнера. Центнер крепких костей и железных мышц — и ни грамма жира под мертвенной, неестественно голубоватой кожей.
Тварь раскинулась на полу, безвольно раскинув длинные руки и ноги, и вроде бы не собиралась приходить в сознание. Ну, а зачем? Отдыхает тут вражина, пока его охраняют. Но ничего, ещё настанет время допросов.
Солдаты за неимением других занятий рассматривали пленного. Всё, что сочли более или менее опасным, с великана сняли, оставив лишь странного покроя длинный сюртук с множеством хлястиков и ремешков, узкие брюки и тяжёлые сапоги. Всё из чёрной кожи, слишком тонкой, чтобы быть шкурой животного.
Лицо не было прикрыто страхолюдной кожаной маской, вроде тех, что носили рядовые захватчиков. Лицо… точнее уж сказать «рожа». Черты резкие, словно кто-то не особо умелый тупым топором выстругивал из неподатливого материала: лоб слишком высокий, надбровные дуги тяжёлые, глаза запавшие, нос с хищной горбинкой, нарочитые скулы и тонкогубая пасть, усеянная загнутыми внутрь острыми зубами. И вот эту тварь предстояло охранять.
Внезапно тварь зашевелилась, и охранники вскинули автоматы, целясь в пленника. Но тот спокойно встал и, скрестив руки на груди, застыл на месте лицом к двери. Словно он мог видеть. Через пару мгновений солдаты услышали шаги, приближающиеся к двери.
Когда она распахнулась, пленник пытался разглядеть силуэты, возникшие на пороге. Свет из коридора мешал увидеть людей, но их точно было не меньше шести. Двое первых шагнули внутрь, и дверь за ними захлопнулась. На лице пленника не отразилось ничего. Он ждал, когда прибывшие подойдут поближе.
— Как он? — спросил высокий и широкоплечий человек, вошедший первым. Его голос, слишком спокойный и богатый интонациями, не был похож на голос военного, но пленник ощутил силу, излучаемую им.
— Отдохнул уже, — не по уставному ответил один из караульных, небрежно держа автомат и всем видом показывая, что охрана монстров для него самое что ни на есть рядовое событие. — Недавно очнулся.
— Имя? — а это уже явно у пленника спрашивали.
В ответ йотун растянул тёмные губы в угрожающей улыбке, показывая частокол острых зубов.
— Я — твоя смерть.
— Какой храбрый! — а этот восторженный голос оказался неожиданностью. Йотун, приготовившийся к допросу, удивлённо уставился на говорившего. Тот шагнул к клетке, попадая в узкую полосу света. Невысокий, по сравнению с говорившим первым, подвижный, с неуместной в темнице улыбкой от уха до уха. — Он мне нравится!
Ларри обернулся к полковнику, прижимающему ладонь к лицу.
— Ларри, ты…
— Да ладно тебе! Он храбрый! И не злой вовсе! Просто хищник!
— Я тебя сейчас отсюда выпру.
— Нечестно! — Ларри обернулся к йотуну и выдал, тыча пальцем в Леффлера. — Скажи ему, что это нечестно!
Полковник отвернулся, а его плечи мелко задрожали. Охранники удивлённо смотрели на наглого штатского и окончательно растерявшегося пленника.
— Вы же йотуны?! Йотуны! — Лари подошёл слишком близко к клетке. — Ледяные великаны, дети Имира!
— Мы... — пленник осёкся. В этой ситуации любая угроза прозвучала бы глупо. Склонив голову на бок, йотун смотрел на странного смертного. Добыча и есть. Полная жизни и глупая добыча. — Глупый смертный.
— Вот! — глупый смертный ткнул пальцем в пленника и обернулся к Леффлеру. — Ты слышал, Ингар! Он назвал меня смертным! Йотун!
— Ну, у тебя и доказательства, — полковник, навесив на лицо бесстрастное выражение шагнул ближе, тоже ступая в полосу света, взял приятеля за шкирку и оттащил на безопасное расстояние. — Ладно, будешь Йотун.
Эти слова уже предназначались пленному.
— Итак, Йотун, у меня к тебе несколько вопросов.
— Ты добыча, — великан снова жутко улыбнулся, стряхивая удивление.
— Пока нет, — спокойно ответил полковник. — Зачем вы напали? Сколько вас?
— Мы просто съедим вас. Оставим лишь немногих, как вы оставляете скот на пастбищах.
— Рановато вы Рагнарёк устроили, — вмешался Ларри. — Трёхлетней зимы ещё не было. У нас тут вообще глобальное потепление. И Фенрир пока солнце не проглатывал. Ну, тут не видно, но на улице сейчас светло. Честно.
Йотун перевёл взгляд на полковника, тот, казалось, чудом удерживал невозмутимое выражение лица. Поймав взгляд пленника, Леффлер пожал плечами, мол, сам не знаю, почему его терплю.
— Ларри, — мягко позвал полковник.
— А может, не надо? — штатский скорчил жалобную физиономию.
— Это твоя теория, — Леффлер пожал плечами. — Пленник не отвечает. Времени мало.
Ларри бросил на йотуна печальный взгляд.
— Жаль. Он красивый.
Охранники подавились воздухом, а полковник снова уронил лицо на ладонь. К выходкам Ларри он давно привык, но смириться с ними не мог.
Дверь снова распахнулась, в неё быстро вбежала четверка бойцов в полном защитном обмундировании с оружием наперевес. Не говоря ни слова, не дожидаясь команды, бойцы слаженно выстрелили в пленного. Тот с удивлением смотрел на четыре маленькие коробочки, впившиеся в его грудь. От коробочек тянулись спиралевидные провода. В следующий миг могучее тело выгнуло дугой. Йотун затрясся и рухнул навзничь, широко раскинув руки.
— Молот Тора, — тихо сказал Ларри Лоск. — Молнии — то же электричество. Убить таким зарядом его невозможно, но на некоторое время вырубит.

Глава 2

— А где ваш приятель? — профессор Грейд пожал руку полковнику. — Ну, тот фольклорист с необычным подходом?
— Сидит в камере у йотуна.
Доктор не нашёл слов, лишь вытаращился на Леффлера. Тот тяжело вздохнул и поднял уставшие глаза к потолку.
— Приволок в темницу матрас и электрочайник, теперь большую часть дня проводит там, попивая чай и пытаясь разговорить пленного. Ну, хоть в клетку не лезет.
— Однако! Какое жертвенное отношение к делу! В наше время молодёжь редко таким отличается.
— Да какая там жертва, — Леффлер махнул рукой. — Ларри просто псих. Оборотная сторона его таланта. В прошлый раз он так же увлёкся одним престарелым азиатским художником, убившим трёх человек за неуважение к природе. А до этого влюбился в элитную проститутку и таскал ей луговые цветы в подарок. До сих пор не знаю, почему она ему ответила взаимностью и даже денег не брала. А перед этим носился с изоподами! Вы видели хоть раз этих бронированных монстров? «Они ми-и-илые». Тьфу. И вот так каждый раз! Теперь он увлёкся этим йотуном. Он, видите ли, красивый.
Профессор моргал, пока слушал полковника, затем открыл ящик стола, вытащил шоколадный батончик и протянул Леффлеру.
— Однако, знаете, этот его подход может и сработать.
— Вы имеете в виду, что пленник сам всё расскажет, лишь бы мы убрали из его камеры этого психа? – полковник с благодарностью принял конфету.
— Как вариант, но я имел ввиду другое. У вашего друга необычайно живой ум, он видит связи там, где большинство даже и не подумает искать. Он наверняка сможет выудить из пленного, а то и просто заметит то, что может оказаться важным. Тем более что до сих пор ваш друг не ошибался.
— Будем надеяться. — Леффлер потер переносицу и перешёл к делу, ради которого и явился в лабораторию. — Что вы можете сказать нового?
— Новые образцы оказались весьма кстати. Это проясняет некоторые аспекты их жизни, но вот насколько это может быть полезно вам? Электрошокерами много не навоюешь, хотя господин Лоск оказался прав, они уязвимы для электричества и восстанавливаются от его действия дольше.
— Аспекты жизни, — задумчиво повторил полковник. — Ларри считает, что мы сейчас воюем с молодняком, а более старые, опасные и огромные йотуны сейчас отсиживаются где-нибудь в местах с более низкой гравитацией и телепатически управляют молодыми оттуда.
— Не лишено смысла, — профессор достал второй батончик и зашелестел оберткой. — Возможно, у этих монстров количество нейронов в мозгу больше. А раз они растут всю жизнь, то и развитие мозга продолжается. Медленно, но верно. А про телепатию он откуда знает?
— От меня, — неохотно признался Леффлер. — Его теория про йотунов меня заинтересовала. Я знаю Ларри достаточно долго, чтобы доверять ему. Я видел, как эти твари высасывают не только жизнь, но и воспоминания. Вот почему мы отдали приказ всем нашим солдатам не даваться живыми. Враг мгновенно узнает обо всём, что есть в памяти, стоит им прикоснуться.
— Мне это известно по долгу службы, — кивнул профессор. — Но вы рисковали, рассказывая всё это своему другу.
— Теперь это не имеет значения. Теория Ларри подтвердилась, теперь он официально получил допуск к этой информации. И именно Ларри придумал, как использовать энергетическое поле, чтобы пленник не смог телепатически пробиться к своим.

Ларри Лоск сидел по-турецки на матрасе и грел ладони о чашку с чаем. Для часовых фольклорист стал настоящим спасением от скуки, поскольку пленный большую часть времени проводил стоя, сложив перед собой руки домиком. Зато Ларри сам не скучал и не давал скучать другим. Однажды он даже допёк своими выходками пленного, и тот бросился на решётку. Однако силовое поле отшвырнуло монстра, а схватившиеся было за оружие часовые едва не выперли штатского прочь.
— Готов поспорить, ты пытаешься связаться со своими, — Ларри отхлебнул из чашки. — Бесполезно. Это поле — ваша разработка.
— Людишки не могут пользоваться магией, — высокомерно бросил пленный.
Ларри присвистнул и задумчиво почесал затылок.
— Значит, вы думали, что мы по-прежнему тратим время, отплясывая с бубнами и читая заклинания. Ну, наверное, по сравнению с вами мы действительно выглядим дикарями. Но ведь ты-то мог и заметить, что мы не копьями воюем. Да, до вашей техники нам далеко, но уж разобраться с нею мы можем. Ну, по большей части. Не проще бы было с нами сотрудничать?
— Вы просто пища.
— И совесть не мучает, что разумных существ едите?
— Всё живое должно есть, — пленник говорил спокойно и уверенно. Йотун не понимал и не принимал человеческой морали. — Ты ешь других существ.
— Только не тех, с кем в принципе возможен диалог. — Лоск поёрзал, устраиваясь поудобнее. Он вообще не мог долго оставаться на одном месте.
— Почему?
— Разум — это то, с чем необходимо считаться. Люди поняли это, пытаясь достичь согласия между расами. Вы тоже разумны. Я бы понял войну за территорию или власть, но... охоту на разумных существ понять не могу.
— Ты ешь мясо. Стал бы ты есть песок?
— Песок? — Лоск подобрался. — Почему песок? Разумные — мясо, не разумные — песок? Вы же вытягиваете жизнь. Я видел записи. Человек состарился буквально за несколько минут, когда йотун вцепился когтями ему в грудь. Я думал, вы берёте жизненную силу.
Йотун смерил человека тяжёлым взглядом, но Лоск и не думал пугаться. Отставив чашку, он сместился со своего матраса на пол и, не отрывая взгляда от лица пленника, продолжал торопливо говорить.
— Память. Вы же телепаты. Вы можете высасывать память вместе с жизненной силой. Вот так вы умнеете! Вам не нужны школы и университеты, театры и книги. Вы обмениваетесь информацией напрямую: что знает один, знают многие. Ваша наука… она не ваша! Вы пожрали знания у других рас в других мирах. Теперь вы пришли за нами.
— Да, — глухо прорычал пленный. — Вы всё умрёте.
— Не спеши, малыш. — Лоск медленно приближался к клетке. Он был так увлечён, что даже не поднялся на ноги, а так и продолжал смотреть на собеседника снизу вверх. — Вам нужны не наши жизни. Вам нужны наши умы. Жалкие человечишки нужны йотунам, чтобы те не деградировали.
— Лоск! — резкий окрик заставил Ларри подпрыгнуть на месте. Полковник стоял в дверях и переводил взгляд с друга, подползшего к самой решётке, на напрягшегося йотуна. — Отойди, придурок.
Ларри послушно отошёл от клетки и печально произнёс.
— Мы не сможем договориться с ними, Ингар. Эта война будет длиться до полного уничтожения.

Полковник Леффлер открыл дверь ключом и прошёл внутрь. В крохотной квартирке царили темнота, тишина и странно-уютный беспорядок. Ингар прошел через гостиную, по дороге поднял с пола подушку и ловким броском отправил её на диван.
Дверь в спальню была приоткрыта, и Леффлер смело вошел внутрь.
— Долго собираешься так валяться? — спросил он у бесформенной кучи одеял, неподвижно лежавшей на кровати.
— Привет, Ингар, — вяло ответила куча голосом Ларри.
— Привет-привет, а теперь вставай и поприветствуй гостя.
— Не хочу, — куча вяло шевельнулась и снова застыла скорбным холмиком.
— Я вылетаю через два часа, — спокойно сообщил полковник.
Куча помолчала, тоскливо выругалась и зашевелилась, выпуская помятого Ларри.
— А кроме тебя, некому? Полковник, как-никак.
— Некому. У меня самый богатый опыт встреч с этими тварями. И у меня просьба.
Ларри вопросительно посмотрел на возвышающего над ним друга.
— Пригляди за пленным.
— Не понял, — Ларри моргнул и, наконец, встал с кровати. — Там и так охраны, как в гареме у эмира.
— Пленный нам ещё нужен, но есть и те, кто попытается его уничтожить.
— Флаг в руки, — Ларри снова полез под одеяло.
— И это говоришь ты? — Леффлер потянул край одеяла.
— Как будто эти «те» смогут причинить ему вред. — Ларри фыркнул и вцепился в ускользающее одеяло.
— Они смогут его разозлить, а он и так уже на грани бешенства от голода. — Борьба за одеяло продолжалась с переменным успехом, но силы были явно не равны, и проигрыш Ларри стал лишь вопросом времени. — Не дури, Ларри. Тебе уже удалось его разговорить. Не жаль терять это? Про шокеры уже известно, его пытать могут начать.
— Он военнопленный. — Ларри отчаянно сопротивлялся. — Его нельзя пытать.
— Думаешь, все тут такие правильные? Многие близких потеряли из-за этих тварей.
Леффлер отобрал одеяло и отшвырнул его подальше. Ларри свернулся калачиком, одновременно сунув голову под подушку. Разобрать приглушенное мычание оказалось невозможным, но жалобно-недовольный тон со сквозившим в нём упрямством давал понять, что Ларри ещё не сдался.
— Ненавижу, когда ты такой, — тихо сказал Леффлер.
Ларри вылез из-под подушки, укоризненно глянул на друга и поднялся.
— Это нечестный приём. Ладно, я прослежу. И ещё одно. Ты говорил, что, когда проник в их логово, видел там женщину.
— Да. Она была выше нашего пленника на две головы и явно главной.
— Возможно, у них матриархат. Во всяком случае, в легендах женщины йотунов ничем не уступают мужчинам, а многие боги боялись их, но были не прочь взять в жёны.
— Вот и поговори с пленником об этом.
Ларри подошёл к другу, легко обнял за плечи, крякнул от ответного объятия и с грустной улыбкой пожелал удачи.

Ингар Леффлер любил небо. Небо звало его с самого детства, и противиться этому зову не было ни сил, ни желания. Именно так Леффлер стал лётчиком-испытателем, но судьба распорядилась так, что в очередном вылете он повстречал стреловидные истребители йотунов.
Ингар плохо помнил тот бой. Да и не понимал тогда многого. Гораздо позже ему объяснили, что эксперимент каких-то высоколобых умников вышел из-под контроля, и вместо того, чтобы открыть телепортационный портал в соседнюю долину, открыли проход к мерзким тварям. Про всякую чушь в параллельные миры Леффлер не верил, для себя решив, что учёные влезли куда-нибудь в соседнюю звездную систему. Ларри с ним не спорил, но посмеивался с преехидным видом. Фольклорист…
— Полковник, вылет разрешён, — пробился сквозь шум помех голос диспетчера, и Леффлер мягко тронул рычаги управления.
Небо распахнуло синие объятия навстречу истребителю с рекордным количеством зачёркнутых стрел на металлическом боку. Ингар бросил машину в эти объятия.

Дробно топоча ногами, шестёрка бойцов вбежала в подвал, окружила клетку с пленником и, прицеливаясь, вскинула оружие.
— Снова нужны образцы? — Йотун искривил губы в презрительной усмешке, хотя перспектива его, мягко говоря, не радовала.
— Не думаю, — голос появившегося на пороге Лоска раздался совершенно неожиданно.
— Гражданским лучше уйти, — один из военных с электрошокерами наизготовку угрожающе повёл стволом.
— Пленный находится под ответственностью полковника Леффлера, — Лоск упрямо гнул свою линию, медленно приближаясь к военным.
Йотун напряжённо смотрел, пытаясь понять, что происходит. Для него были невозможны конфликты со своими. Вся его сущность подчинялась более старшим, более мудрым, более могущественным. Их разумы держали его всю жизнь, опекая и подчиняя. Он, конечно, мог думать самостоятельно, он был личностью, но его разум всегда пел в общем хоре, создавая причудливую и гармоничную мелодию. Сейчас же ему было одиноко и пусто. Ощущение непривычное, пугающее и крайне мерзкое, да ещё и помноженное на зверский голод. А тут ещё эти людишки творили что-то, что не укладывалось в голове. Они… спорили, не соглашались друг с другом. Рыжий балабол сейчас наступал, страшно сказать, на воинов, требуя оставить его, пленника, в покое. Йотун понимал, что был трофеем высокого человека, приходившего раньше с этим самым рыжим, понимал, что рыжий отстаивал добычу отсутствующего сейчас лидера, но не понимал, почему на чужой трофей претендовали другие воины. Это было неправильно. Думать более связно было трудно из-за голода. Голод выкручивал кишки, а те, кто смог бы его удовлетворить, дразнили аппетитным ароматом, бурлением жизни, яркими эмоциями, но находились вне досягаемости.
— Мы просто допросим его, — военный не отступал.
— Полковник вернётся, тогда и допросит, — Лоск приблизился вплотную и твёрдо смотрел потемневшими зелёными глазами. — Сам.
— Вы могли бы узнать многое, — пленник шагнул ближе к решётке, — но вы не пойдёте на то, чтобы отдать мне кого-то из людишек. Вам нечего предложить мне за информацию.
Йотун отвернулся и ушёл в дальний угол. Голод не утихал.
— Ах ты! — Один из военных не выдержал и направил шокер на йотуна. — Хочешь, чтобы мы своих тебе скармливали!
Не справившись с праведным возмущением, военный нажал на курок. Лоск едва успел ударить по стволу.
— Хватит! — ярость штатского полыхнула почти осязаемо. — Вон отсюда! Пока Леффлер воюет за вас, вы творите чёрт-те что у него за спиной?
Лоск сверкал глазами и сжимал кулаки, самообладание, казалось, покинуло его, обычно мягкий голос звенел сталью.
— Но он… — выкрикнул выстреливший солдат, однако договорить Лоск ему не дал.
— Он йотун! — неожиданно Лоск вздрогнул и обернулся. — Ох, нет… Бегите!
Лоск схватил первого попавшегося воина за локоть и поволок к двери. Вид у рыжего был настолько встревоженный, что растерявшийся боец покорно дал себя увлечь.
— Ты напуган, — йотун подошёл к самой решётке. — Что изменилось, смертный?
Ларри не стал тратить время на ответ пленнику, продолжая упрямо подталкивать военных к двери. За спиной хохотал йотун. По силовому полю сполохами мерцали синие искры. Установка-генератор рядом с клеткой несколько раз громко щёлкнула и задымилась. Заряд злополучного электрошокера крайне неудачно угодил в уязвимую часть прибора.
— У нас шокеры! — вспомнил один из бойцов и занял позицию на выходе из темницы, целясь в пленника.
— Кретин! — Лоск дёрнул сообразительного парня за шкирку. — Он голоден и чувствует возможность побега! Он не подставится под выстрелы! А у тебя всего одна попытка!
Военный оттолкнул кричащего Лоска и прицелился.
Силовое поле мерцало, тихо потрескивало искрами и, наконец, погасло. Йотун обрушился на решётку всем весом. Балки заскрипели, в этот момент боец выстрелил. Заряд угодил в плечо разбушевавшегося йотуна и отбросил его от решётки. Однако пленник не потерял сознания. Рыжий фольклорист был прав: почуяв возможность побега, йотун озверел. Вырвав из плеча проводник, он поднялся на ноги и снова бросился на решётку.
Пронзительно взвыла сирена, включенная кем-то из охраны.
— Запасной генератор! — Лоск отшкрёбся от пола и рванул к клетке. — Где запасной генератор! Скорее!
— Поздно, смертный.
Йотун отогнул один из брусьев и протискивался в узкую щель. Второй выстрел электрошокера даже не сбил чудовище с ног. Ларри отчаянно дёрнул рычаги установки, но уже понимал, что это безнадёжно. Даже если поле включится, ему потребуются доли секунд, чтобы активироваться, а йотун к тому времени уже будет по эту сторону клетки. Ларри, словно в замедленной съёмке, видел, как великан выбрался на свободу, как дернулось его тело, принимая пули очухавшейся охраны, как взметнулись снежно-белые пряди, когда йотун рванул вперёд. Широкая спина закрывала от Лоска воинов, но отчаянные крики заглушить не мог даже торжествующий рёв великана. Пули истерически взвизгивали, рикошетя от железных стен и потолка, истошно закричал совсем молодой паренёк, когда огромная лапа вздернула его в воздух и швырнула в стену. Несчастный впечатался в неё с тошнотворно-чавкающим звуком.
Лоск с ужасом наблюдал за зверской расправой. Вот на пол шлёпнулась оторванная рука, разбрызгивая слишком яркую кровь. Вот об косяк ударился ещё один солдат, хруст ломающихся костей перекрыл вой сирены, вот полыхнуло синим вокруг великана, и ещё один боец завопил, корчась на полу и прижимая окровавленные ладони к лицу. Запах металла и горячей крови вызвал неприятно-тёплый комок, подкативший к горлу. Ларри показалось, что сейчас его стошнит.
Йотун исчез в дверном проёме, даже не попытавшись съесть никого из поверженных солдат. Лари секунду смотрел вслед, а потом сорвался с места, преследую смертельно опасного и голодного хищника.
Путь вырвавшегося йотуна было легко проследить. Выстрелы, пятна крови, отчаянные крики безошибочно указывали перемещения твари. Ларри бежал следом, порой поскальзываясь на лужах крови и пустых гильзах. Случайно или нет, но йотун двигался в сторону лаборатории. «Он прикасался… прикасался к тем солдатам, когда убивал! Он теперь знает план здания!», — понял Ларри. Вспомнился мини-портал, занимавший немалый угол лаборатории. Мощности этого портала едва хватило бы максимум на трёх человек, но для одного йотуна её было более чем достаточно. Лоск не сомневался, что пленник сейчас бежит к нему.

Когда в лабораторию ворвался белогривый и окровавленный смерч, учёные всё ещё были там. Он не имели военной подготовки, и просто не успели покинуть помещения, хотя услышали сирену вовремя. Молодой лаборант взлетел в воздух, приняв удар могучей руки на грудь. К тому времени, как он тяжело рухнул на один из столов, сбивая хрупкое оборудование, йотун уже оценил обстановку — перед ним были не воины, а жертвы. Голод, приглушаемый до сих пор боевой яростью, с новой силой скрутил нутро хищника. Йотун разбил кулаком электронный замок, заблокировав тяжёлую дверь лаборатории, и кровожадно улыбнулся, сбившимся в глубине лаборатории людям. За стеной грохотали ботинки военных, но йотун пока не беспокоился об этом. Гражданские ученые, замешкавшись, предоставили ему замечательную возможность удрать из плена, а он успел ворваться в одно из самых защищённых мест базы.
Хищник плавно и стремительно скользил между столами и приборами, приближаясь к перепуганной толпе. Под его ногами жалобно хрустели стеклянные осколки лабораторной посуды. Хотя бы один! Одного смертного хватит, чтобы восстановить силы, а после можно будет покинуть это место.
Металлический щуп манипулятора с характерным визгливым звуком повернулся в сторону йотнуна, но тот, не замедляя шага, молча вырвал манипулятор из стойки, раздирая толстые металлические трубки, словно хрупкий пластик. Покорёженное железо гулко упало на пол. Учёные дружно вздрогнули и сжались, с ужасом глядя на приближающуюся смерть.
Йотун вплотную подошёл к своим жертвам. Неожиданно крепкий на вид мужчина средних лет с отчаянным криком занёс над головой тяжёлый огнетушитель и бросился вперёд. Йотун без особых усилий увернулся и, змеиным движением выбросив вперед длинную руку, схватил мужчину за шиворот. Резкий рывок — и вот уже несчастный прижат к столу, а ярко-красная металлическая колба, глухо стукнув, упала на пол.
— Ты! — Йотун направил темно-синий и кривой коготь на профессора Грейда. — Включи это!
Коготь указал на компактный лабораторный портал.
— Я не знаю координат, которые тебе нужны, — бледный профессор не сдвинулся с места.
Йотун жутко улыбнулся, обнажая белоснежные и острые зубы, когтистая лапа вцепилась в грудь распластанного на столе мужчины.
— Я не так глуп, смертный. Координаты я введу сам, а ты включи! Чем быстрее, тем больше шансов у него, — йотун тряхнул свою добычу. — Если он умрет раньше, чем ты закончишь, я возьмусь за следующего. Приступай!
Мужчина на столе вдруг забился и обмяк, а йотун запрокинул голову с тихим и довольным шипением. Тёмные когти прорвали одежду и вонзились в плоть, на белом лабораторном халате расплылись красные пятна. Лицо несчастного посерело, исказилось от боли и стало стремительно стареть. Морщины появлялись одна за другой, словно кто-то невидимый рисовал их на ставшей внезапно дряблой коже, волосы заметно поредели и поседели буквально на глазах. Профессор пару мгновений смотрел на жуткую метаморфозу, а потом бросился к порталу, подключать машину. В толпе ученых и лаборантов тихо заплакала какая-то женщина.
Грохот металлического листа оказался неожиданностью даже для йотуна, и тот перестал высасывать жизнь из жертвы, оглянувшись на шум. На полу валялась тонкая четырёхугольная крышка, над ней из широкого вентиляционного колодца выглядывали чьи-то худосочные ноги, обтянутые потёртыми джинсами. Через пару секунд показался и их обладатель — подтянутый, жилистый со всколоченной огненно-рыжей шевелюрой.
— Лоск! — профессор не смог скрыть удивления в голосе.
А Лоск приземлился на пол, чихнул, стирая с лица паутину, и уставился на йотуна.
— У тебя нет времени обедать. Раз уж даже я смог сюда попасть, то эти натасканные ребята будут тут раньше, чем ты ждёшь.
Ответом стала гробовая тишина. Заявление рыжего фольклориста оказалось более чем неожиданным, причём для всех, включая профессора Грейда и йотуна. Лоск закатил глаза.
— Неужели это так сложно? Держать тебя в плену бессмысленно, ты молчишь, а координат базы узнать ещё не успел, и учёные пока живы — беги, это выход для всех нас. Не хочу, чтобы ты кого-то съел. На сегодня жертв достаточно, — Ларри резко обернулся к профессору, — Доктор Грейд?
— А, да, — профессор торопливо повернул последний рычаг, — у меня всё.
Дверь в лабораторию тихо вздрогнула. С потолка посыпались тонкие струйки не то песка, не то металлических опилок.
— А вот и первый заряд взрывчатки, — Ларри как и все обернулся на звук. — Вторым они её разнесут.
— Почему, смертный? — йотун вырвал когти из груди жертвы, заставив высохшее тело выгнуться дугой, широким шагом пересёк метры, отделяющие его от портала, и, оттолкнув профессора, быстро внёс координаты.
— Ты мне понравился, — Лоск медленно приблизился к невысокому круглому подиуму, отмечающего место переноса. — Возьми меня с собой.
Дверь в лабораторию глухо и протяжно заскрипела. Характерный запах пороха, горящего пластика и нагретого металла проник в лабораторию, но пока его различал только йотун.
— Ну же! — Ларри раскинул руки в стороны, твёрдо посмотрел в льдисто-голубые глаза хищника и сделал ещё один крошечный шаг навстречу. — Тебе же нужно есть. Возьми меня.
Дверь рухнула, в клубах белесого дыма показались дула автоматов. Ларри медленно сделал последний шаг и замер перед подиумом, на котором уже стоял йотун. В зелёных глазах человека не было ни тени страха, только напряжённое ожидание и странная уверенность. Тихо загудел портал, открывая голубоватую дыру в неизвестность. Йотун шагнул в неё, но перед этим схватил за плечо глупца, не возражавшего стать добычей.
— Не стрелять! — Закричал профессор. — Все взлетим нахрен!

Середина
Конец

Иллюстрации от Ласкового психа

запись создана: 13.01.2015 в 22:27

@темы: " Фики Лютого зверя":, " Оригинал", "ФБ", "Сказки"

---

В рамках борьбы с неписцом

Защёл на ФБук. А там теперь можно у автора по фандомам смотреть. Ну, типа теги. Ну я и зашел к себе в блич, глянуть одобрения. И офигел. Самой отплюсованной работай оказалась... та-дам! Дети капитана Кучики!
Внезапно)

@темы: "Между делом"